Элиан Тарс - Чип Блейза. Альфа

— Не отвлекайся! Прикроем! — крикнул сзади Федор, и снова раздались выстрелы.

Между тем синий монстр, оправившись от предыдущих залпов, последний раз мотнул башкой и озлобленно уставился на нас. Ожег быстрым взглядом каждого и остановился на танке. Видимо, его атака, подпалившая твари нос, оказалась самой приятной.

Здоровяк коротко рыкнул и сорвался с места, раздавив замешкавшегося двергуса.

Разжав усики предохранителя и выдернув чеку, я метнул гранату в монстра. Не рассчитал — он успел пробежать мимо прежде, чем раздался взрыв. Однако несколько осколков и звон в ушах заставили его остановиться и недоуменно развернуться.

Случилось то, чего я так боялся, — один из осколков-таки угодил мне в ногу, но прошел по касательной. Поздно вспомнил, что по-хорошему стоит упасть на землю и скрестить ноги.

Не теряя времени, метнул следующую гранату! Отчего-то монстр замедлился, и та взорвалась прямо у его ног. Тварь взревела и бросилась на меня. Вскочив на ноги, я дал деру, прекрасно понимая, что уступаю в скорости.

— Беги! Я задержу! — донесся до меня голос Арсения, и через секунду два двергуса, схватив здоровяка за мохнатые голени, вцепились в них зубами.

Раздался хлопок выстрела, а за ним и взрыв — морда твари задымилась. Беглого взгляда хватило, чтобы понять — Федя либо перезарядил гранатомет, либо попросту схватил уже заряженное оружие из багажника.

Адреналин и горячка боя подстегивали. Выиграл метров двенадцать и уже быстрее, чем в первый раз, я метнул гранату. За ней еще одну и достал из кармана последнюю.

Крепко сжал ее в руке, вспоминая те ощущения, что чувствовал, трансформируя стекло в аквариуме джеков. Несколько смущало слово «свехкратковременное» в описании открывшейся возможности. Но раздумывать не было времени.

Поочередно взорвались брошенные гранаты, на куски разметав двергусов, державших здоровяка. Сам же мохнатый монстр взвыл еще сильнее. Шерсть на обеих его ногах оплавилась и дымилась.

Ладонь правой руки медленно заполняло тепло. Я глубоко вдохнул и явственно почувствовал, хм… будто бы воздух вокруг стал осязаем. Должно быть, это и есть космопрана.

Наваждение длилось всего секунду, но этого времени хватило, чтобы мысленно направить энергию в гранату.

Она сжалась, превратившись в идеально ровный пульсирующий, точно сердце, шар. В центре измененного снаряда горел яркий темно-синий огонь.

— УА-А-А!!! — взревел монстр, бросившись на меня.

Я метнул созданный предмет ему прямо в грудь. Едва трансформированная граната коснулась могучего тела, ослепительная вспышка затмила все вокруг. А через мгновенье раздался взрыв.

Кубарем откатившись назад, я замер на одном колене, за клубами дыма пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Получилось? Мы победили?

— УА-А-А!!! — на сей раз голос монстра звучал стократ яростнее. Шатаясь, он подался вперед. Голубоватая шерсть почернела от копоти, местами виднелись ожоги. Едва удерживаясь на ногах, тварь выплюнула на асфальт ведро голубоватой крови.

Несмотря на полученные раны и боль, монстр, похоже, сдаваться не собирался. Серые глаза налились кровью. Он рванул с места быстрее прежнего, за секунду сократив разделяющее нас расстояние.

Щекой я ощутил порыв ветра от приближающейся гигантской руки. А через мгновенье почувствовал, как ноги стремительно отрываются от земли, и тело отправляется в свободный полет…

Пролетел метров тридцать. Повезло, что я рухнул в свежий пухляк как раз между деревьями.

Внимание! Критическое состояние щита космопраны. Текущее состояние 2/234.

Твою мать… следующим ударом он меня прикончит…

Небо надо мной заслонила противная рожа тощего двергуса, но автоматная очередь тут же отправила зомбака в небытие.

Правильно! Нечего разлеживаться!

Правой рукой я чувствовал холодную рукоять бластера. Инстинктивно схватился за нее еще до удара, но ничего не успел сделать.

Монстр стремительно приближался, разметав в стороны посланных Арсением двергусов и наплевав на выстрелы Федора.

— Беги! — истошно закричал танк, но я прекрасно понимал, что это бесполезно.

Как же я невероятно устал за этот бой. Насколько могу судить, каждая атака затрачивала мои силы. Видимо, это как-то связано с управлением космопраной, а оно ограничено временем и объемом. Не зря же на базе латы Феди самовольно испарились. Сдается, хватит меня всего на один выстрел.

Вскинув руку, я спустил курок. Из-за разности в уровнях не видел слабых мест монстра, поэтому, помня, сколько страданий ему доставил подствольник Федора, стрелял в нос.

Вырвавшийся из дула световой луч ударил точно в цель. Я выстрелил еще раз — безрезультатно. Текущий лимит был исчерпан.

Однако и его с лихвой хватило, чтобы здоровяк начал заваливаться в сторону, пока совсем не рухнул, подняв тушей маленькую снежную бурю и сломав молоденькую березку.

Колени подкосились, я упал на спину. Распластавшись звездой, глядел на серое небо в твердой уверенности, что, если хоть один двергус подойдет ко мне, я — труп. Не то что сражаться, шевелиться не осталось никаких сил.

Прозвучало несколько выстрелов, и все стихло. Веки лениво опустились, отдав меня в полное распоряжения Морфея.

Пробуждение под «Полет валькирий» — дело малоприятное, зато эффективное. Едва музыка пробилась сквозь сон, я тут же вздрогнул и распахнул глаза.

Первое, что увидел, — отражающуюся в зеркале рожу Федора. Сидя на водительском сидении, он строил из себя дирижера, размахивая батончиком. Огляделся по сторонам — машина стоит на обочине, мы с Арсением развалились на заднем сидении.

— Доброе утро! — похоже, мой голос напугал танка. Встрепенувшись, он повернулся ко мне и улыбнулся:

— Привет, как ты?

— Бывало и лучше, — честно признался я.

— Еще бы! Вы оба выложились на все сто процентов! Молодцы! Втроем и без восстановителя щитов мы смогли сражаться с целой прорвой тварей! И если двадцать пять двергусов — дело вполне посильное, то победа над мохнатым — поистине легендарное достижение. Ну да ладно, хватит лясы точить. Подкрепись! — он протянул мне батончик и пол-литровку.

Взяв паек, я вышел из машины и, оббежав ее сзади, уселся на пассажирское место рядом с водителем.

— Ты ж говорил, теперь двенадцать часов есть не потребуется? — потряхивая военной версией «Пикника», спросил я.

Федор хмыкнул:

— Все что успели наесть, спустили в напряжной битве. Восстанавливайся. Подзаправься, и продолжим путь. До города еще пара километров.

Машина тронулась. Уже совсем рассвело — мы сильно выбились из составленного навигатором графика. Наспех подкрепившись, я с грустью глядел в окно.

Проехали табличку «Кемерово», припорошенную снегом. Буквально в сотне метров за ней дорогу занимали сразу пять брошенных легковушек. Дальше больше. Скорость «Тундры» заметно снизилась — приходилось постоянно объезжать заторы. Когда справа показалась забитая пустыми машинами заправка, танк отметил, что позже нужно будет обязательно пополнить бак.