Александр Быченин - Из глубин

— Я тебе сейчас отцеплюсь! Ты совсем офигел?! Куда полез?! Не видел, что ли, шторм начинается?! Пошли отсюда скорее, сейчас ливанет!

Как же она прекрасна в гневе! Миниатюрная смуглая итальянка в белом бикини-одно-название, с падающими на лицо темными прядями, выбившимися из растрепанной косы… и с самыми карими в мире глазами! И почему я их раньше не замечал? Не-а, не вестись, это адреналин и нервное напряжение, я себя знаю. Надо как-то выплеснуть, иначе не успокоюсь и чего-нибудь сотворю…

— Идем! — Неугомонная Тинка — на самом деле Альбертина, урожденная синьорина Монтанари — перешла от слов к делу, схватив меня за запястье и потянув куда-то в сторону ближайших строений. — Чего развалился?!

— Да ну тебя! — отмахнулся я. Двигаться не хотелось. Вернее, хотелось взорваться изнутри, выплеснув в мир излишки адреналина, но вот конечности слушаться отказывались. Тоже типичная картина. Поздравляю, дорогой Антон, снова вляпамшись. — Я тут полежу…

— А если еще одна такая волна набежит?!

— Какая «такая»? — лениво отбрехнулся я, хоть и догадался, о чем речь.

— Такая! Я раньше таких не видела — она из моря пришла, очень высокая. Даже после косы еще метра три в высоту была! Почти до кафешек достала!

— Не гони.

— Да пошел ты! — обиделась Тинка, но сразу же снова принялась нудеть: — Ливень!

— Да пофиг…

— Проклятье!.. — Тинка очаровательно прикусила нижнюю губу, машинально смахнув с лица длинную челку, но сделал только хуже — ветер нещадно трепал ее волосы, в обычное время прямые и послушные, но сейчас страшно перепутавшиеся и пребывавшие в первозданном хаосе. — Ты не представляешь, что сейчас будет! Антонио! Подъем, я сказала!

А вот это уже звоночек. Вот так официально — Антонио — она звала меня только в тех случаях, когда хотела подчеркнуть серьезность ситуации. Все остальное время я был Тони, бестолочью, балбесом, дураком или еще кем-то столь же забавным. И это еще не самое страшное. Кем я только не был — и Антуаном, и Энтони, и Антониосом, и Анте — как сейчас по документам. Кстати, разрешите представиться: Анте Свенссон, хотя сам я больше привык на Антона откликаться. Папенька приучил, а еще дед с бабкой. Второй дед поддерживал маменьку и упорно величал меня на скандинавский манер. Но это так, к слову. А вообще я аспирант второго года обучения, Университет Нового Оймякона. На Терра-Нова по программе обмена. И на свою беду угодил в морскую лабораторию при Университете территории Патриа-Нуэво, где работала Альбертина Монтанари — та самая миниатюрная фигуристая шатенка с милым полудетским лицом и живыми карими колодцами, которые умели, оказывается, метать гром и молнии. И ведь всем хороша, чертовка! Глаза я уже описывал — не глаза, а колодцы. И густые брови вразлет. А еще правильные черты, небольшой изящный нос, женственный подбородок с еле заметной мушкой на левой стороне, да даже своеобразная линия губ, придающая лицу очаровательную серьезность, особенно из-за чуть пухловатой нижней — все в комплекте давало ошеломляющий результат. Который я на себе прочувствовал в первый же день, но предпочел абстрагироваться от жестокой реальности. И только сейчас, после дикого стресса, прозрел. Эх, да что говорить! Даже маленькая грудь — еле-еле до второго номера дотягивает — при общей миниатюрности фигуры отнюдь не минус. Наоборот, я вдруг ощутил непреодолимое желание подержаться за эти упакованные в лиф округлости. Ведь, черт побери, должны аккурат в ладонях уместиться! Кое-кто считает, что это оптимальный размер. Я, впрочем, раньше так не думал…

— Эй, очнись! Тони!..

А? Что?.. Где?.. Встряхнувшись, как крупный новооймяконский хаски, я таки соизволил подняться на ноги, тут же едва не навернувшись снова под порывом ветра. Вот это ни фига себе, распогодилось! За какой-то час лагуна разительно преобразилась: ветер едва не сбивал с ног, волны обрушивались на пляж с мощью боксера-тяжеловеса, чуть ли не докатываясь до нас с Тинкой (а мы стояли метрах в десяти от кромки воды), а небо стало густо-фиолетовым, погрузив округу в полумрак. Такое ощущение, что стемнело на полдня раньше… а если сейчас еще и громыхнет!..

— Твою мать!!!

Как я и предполагал, громыхнуло. Нет, сначала, как и положено, тучу прорезала ветвистая молния, а потом и по ушам ударило. И мгновение спустя снова. И еще раз, и еще. А мы на открытом месте…

— Бежим! — Я схватил Тинку за запястье и рванул прочь от берега, даже не заметив веса повисшей на моей руке девушки.

Та не успела среагировать и первые пару метров просто пропахала песок пятками, и лишь после этого кое-как подстроилась под мой темп. Тем не менее, запала не потеряла:

— Тони! Офигел?! А вещи?!

— Забудь!

Ага, как же! Забудет она. Между прочим, немалая часть тех самых завистливых взглядов принадлежала именно ей. Так что она скорее промокнет до костей (что, в общем-то, пофиг — она в бикини) и простудится назло мне, но кайт не бросит. А я ее не брошу. Замкнутый круг какой-то. Придется помочь, видимо.

До рюкзака — майку уже куда-то благополучно унесло, скорее всего, той самой волной — добежали быстро. По пути я еще подобрал планку, мазнул сенсор на пульте и перехватил в воздухе центральный блок кайта, так что на месте не задержались — побросав имущество в сумку, я подхватил ее в одну руку, другой снова вцепился в запястье девушки и рванул к собственному бунгало. Передвигаться относительно медленно я сейчас был не способен — адреналин просил выхода, а в воду я пока не ходок. Хорошего, как говорится, помаленьку. Но это все равно проблема, да. И ее как-то придется решать…

До берлоги добраться не удалось — хляби небесные разверзлись и загнали нас в первое попавшееся убежище, коим оказалась крытая пальмовыми листьями веранда пляжной кафешки. Заведение еще не успело открыться, поскольку не было смысла — основная клиентура подтягивалась ближе к вечеру, в том числе и по выходным дням. Зато для нас это оказалось кстати — никто нас не выгнал под дождь. Хотя, если честно, я думал, что тут все насквозь проливается. Но нет, под задранными ветром листьями обнаружился вездесущий биопластик. Да и мебель вся была изготовлена из него же, разве что в стилистике плетенок. Забившись поглубже под навес, мы устроились за укромным угловым столиком и прижались друг к другу боками: как это ни смешно звучало, я впервые за этот месяц замерз. И это после Нового Оймякона, прошу заметить. Тинка же и вовсе заметно дрожала, так что пришлось приобнять ее за плечи. И не скажу, что это было неприятно. Скорее, наоборот. Пришлось даже бороться с греховными мыслями. Не хватало еще опозориться с естественной реакцией молодого организма. Ну его на фиг, потом рюкзаком прикрываться. И неловко краснеть.