Ольга Голотвина - Гильдия

– В Бродяжьи Чертоги не пробиться. Переловят, как кроликов.

– А куда, на Старый Рынок? – деловито спросил Чердак.

– Там «крысоловы» не хуже нашего каждую щель знают. Попробуем добраться до «Шумного веселья». Говорят, у Аруза нора есть. Там и пересидим.

– Так он нас и пустил! – бухнул Айрауш.

Айсур и Чердак переглянулись. Иногда у их здоровенного спутника случались вспышки здравого смысла.

– Пустит! – ухмыльнулся Чердак, который в миг опасности соображал не хуже Вьюна. – Мы ему скажем: если нас, мол, «крысоловы» загребут, мы им про трактир такого набренчим – у Аруза все добро уйдет, чтоб от судейских отмазаться!

Слуги, привешивающие на место дверь, были сердиты и через слово поминали Серую Старуху.

Ретивые стражники, вышибая дверь, изуродовали косяк. Теперь тут плотник нужен, а где ж его сейчас возьмешь, плотника-то?

Но хозяин сказал: в брызги разбиться, а дверь на место водрузить! Доказывать ему что-то было опасно, ибо слуги крепко перед ним провинились. Во время налета грабителей они оба (и старый и молодой) спрятались, забыв о своем долге: охранять дом и господина.

Старший, правда, пытался рассказывать, как сцапал было здоровенного разбойника, но тот, зверюга, отбился и ушел в окно… Хозяин оборвал эти неубедительные россказни, пообещал позже разобраться с трусливыми мерзавцами – а сейчас пусть немедленно приладят дверь, а то стыдно перед всей улицей Старого Менялы!

Перед слугами встал выбор: либо пускаться на поиски плотника в мятежном городе, либо как-то управляться самим.

Потолковав, они решили пока приладить дверь на одну петлю, а изнутри загородить вход тяжелым сундуком. Выходить пока можно и через черный вход.

Сказать легко, сделать труднее. Проклятая дверь не желала вставать на петлю. Уползала вбок, въезжала углом в косяк, норовила прищемить пальцы, умышляла стукнуть по голове…

Поэтому слуги обрадовались, когда ни с того ни с сего объявилась подмога: симпатичный белобрысый парнишка, чей-то раб, бежавший мимо с поручением. («Вижу – люди мучаются, так что ж не пособить?»)

Старый слуга не узнал в дружелюбном юноше «зверюгу-разбойника», помощь была принята охотно. Втроем они взгромоздили тяжелую дверь на место, дружно наплевав на то, что торчит она в проеме только для видимости, и присели на крыльце отдохнуть.

Чтобы вознаградить нежданного помощника, слуги на два голоса, перебивая друг друга, поведали ему леденящую душу историю о налете грабителей. Дайру широко распахнул глаза, ахал, охал и про себя умилялся полету фантазии рассказчиков.

Чуть позже, отойдя за угол, где ждали друзья, Дайру сказал им главное:

– Хозяин подтвердил стражникам, что Шенги ни в чем не виноват. Предлагал ему остаться пообедать. Но он отказался: мол, надо разыскать пропавших учеников. И ушел.

– Вот и славно! – обрадовалась Нитха. – В «Лепешке и ветчине» он прочитает записку и не будет волноваться. Куда идем, к Лаурушу?

– Далековато к Лаурушу, – осторожно сказал Дайру. – Еще стражники загребут…

– За что?! – возмутилась Нитха.

– А за просто так.

Нитха гневно огляделась, словно искала взглядом наглых стражников, которые сейчас ее арестуют «за просто так». Но улица была тиха и пустынна. Не стукнет калитка, не скрипнут ставни, не попадется навстречу прохожий…

Впрочем, прохожий-то из-за угла вывернулся – замурзанный беспризорник в рубахе до колен. Нитха безразлично мазнула по нему взглядом:

– Пусто как…

– Потасовка уползла вслед за шествием, – предположил Дайру. – До самого дворца. Там будет жарко, в богатых кварталах. Никакой стражи не хватит, чтоб утихомирить разбуянившийся город. Но мы сейчас как раз там, где легко нарваться на «крысолова». Потому и говорю: надо пересидеть где-нибудь… как насчет «Шумного веселья»?

– Это где меня рыжая дура за косы пыталась таскать? – капризно надула губки Нитха. – Что-то не хочется. Может, другое место найдем?

– Подумаешь, дура!.. Дуры есть везде. – Нургидана потянуло на философствование. – Не создали боги места, чтоб совсем без дур. Разве что мужская баня – так там дураки, да и не пустят тебя туда. – Он обернулся – быстро, почти незаметно, как учил его Шенги. – А кусочек «Шумного веселья» как раз за нами и тащится. Этот малек возле трактира ошивался оба раза, что мы там были.

Дайру и Нитха так же незаметно оглянулись. Не потому, что боялись спугнуть преследователя, а просто по привычке.

Беспризорник действительно увязался за их компанией. Близко не подходил, но и не отставал.

– Как ты их различаешь, этих воробьев? – сморщила носик девушка.

– На кошельки наши целится, – хмыкнул Дайру.

– Да?.. Ну, я ж его сейчас… – Нургидан обернулся и рявкнул: – А ну, брысь! Кишки на уши намотаю!

Как ни странно, беспризорник не шарахнулся прочь. Наоборот, он, словно получив разрешение говорить, метнулся вперед, грохнулся на колени перед девушкой и заголосил:

– Госпожа Нитха! Ради всех богов, выручай! Если не ты, так больше некому! Он же тебя искал… а теперь ему пропадать, да?..

Нитха отступила на шаг. На нее с неистовой мольбой, с последней надеждой глядели с треугольного чумазого лица серые глазищи, полные… неужели слез? Тех самых слез, что считаются на побережье позором для мужчины любого возраста?

– Ты… погоди, постой… – забормотала девушка в смятении. – Откуда ты меня знаешь? И кого я должна выручать?

– И с какой стати? – добавил Дайру, которому надоели приключения.

Мальчишка заставил себя успокоиться, поняв, что уже одержал пусть крошечную, но победу: его слушают!

– Потому тебя и знаю, что Щегол велел тебя сыскать, – объяснил он более вразумительно. – Помнишь, какая у Аруза вышла свалка?

– Помню. Ну?..

– Щегол мне два медяка дал: беги, мол, Чешуйка, следом, разузнай, что за красотка такая и где живет.

– Кое-кому, – сказал Нургидан задумчиво, – я напрасно ноги не повыдергивал…

– Я за вами увязался, еле догнал, – не дал себя сбить Чешуйка. – И все разузнал. На другой день прихожу в таверну – а вы уже там. И со Щеглом о чем-то журчите. Как вы ушли, я ему сказал: «Звать барышню Нитхой, в ученицах у Совиной Лапы состоит». Он засмеялся, дал мне еще медяшку и говорит: «Эх, Чешуйка, девчонок на свете – что комарья на болотах, а вот такой второй на свете не найдется!» Врезался он в тебя! Влип, как в смолу! А теперь… его схватили… его в рабство хотят…

И мальчишка обрушил на Нитху и ее спутников трагическую историю Щегла.

Нет, беспризорник не потерял голову настолько, чтобы выдать Аруза. Про коптильню он тоже не стал упоминать. Начал сразу с описания пленника, сидящего за решеткой в бандитском логове и ожидающего, когда придет шлюпка с корабля контрабандистов.