Сергей Кусков - После навсегда

- ???

- С помощью PR. Работы с общественностью.

Она выдержала паузу, чтоб добиться большего эффекта.

- Это объективное замечание, не обижайся, сынок, но твой отец сам, с первого дня существования инстинктивно заботился не только о 'мести' или 'наказании' противников. Параллельно он всегда выстраивал схему, как обелить местью себя в глазах окружающих. И лишь видя приемлемый вариант 'обеления' решался на какие-либо действия. Он считал, что выглядеть в глазах других агнцем, пострадавшим или борющимся за правое дело, важнее, чем собственно начистить кому-то рыло. И этот инстинкт много раз спасал его из безвыходных ситуаций.

- Вот например, незадолго до попадания в корпус, он пытался устроить разборку с противниками в школьной столовой, - вспомнила она один из самых первых эпизодов в самом раннем досье текущего императора. - Он знал, что предпримут враги. Знал, как именно его унизят. Но спокойно пошёл на это, вытерпев унижения перед глазами всей школы. ВСЕЙ, включая девочек, которым он в том числе нравился - ибо почти все на большой перемене ходят в столовую.

- На него перевернули обед, если ты хочешь об этом спросить, - усмехнулась она. - И над ним, как над неудачником, смеялось несколько сот человек. Представляешь уровень падения авторитета?

Жующий Хуан-младший удивлённо закивал головой.

- Но он выдержал. Утёрся. Чтобы враги посчитали его мысленно раздавленным. Эдаким 'лохом', над которым положено издеваться. И когда он вернул обиду, перевернув через время уже свой поднос, к нему, 'лоху', противники не могли не проявить агрессии. Это была ловушка, и ловушка при массе свидетелей, где он - пострадавший.

- Он стоял и ждал, пока его ударят, сынок, - снова усмехнулась она. - Подставив лицо. Потому, что за первый удар его бы исключили. И только дождавшись, избил обидчиков. Избил жестоко. Кажется, чтоб успокоить его, охрана школы использовала шокеры - вон, как разошелся.

И ни один директор после не смог бы его вышвырнуть, как ни один человек не смог бы сказать, что он - агрессивный. А результат тот же - очень-очень сильно пострадавшие несколько человек, которые до конца жизни запомнят тот день.

Хуан замотал головой.

- Я б не смог так. Стоять и ждать удара.

- А он смог. И всё это под взглядами массовки, через унижение. Только так ты станешь героем, а не злодеем.

- Побед без издержек не бывает, - произнёс мальчик фразу, которую любила говорить ему она. - В победу нужно вложить инвестиции.

- Правильно! Надеюсь, ты усвоишь этот урок. Мстить мало. Прежде надо продумать театральную составляющую процесса мщения. И вот с этим у тебя большие проблемы.

Хуан подёрнулся лицом, посерел. Бросил вилку, отчаянно и зло запыхтел.

- Мам, ты опять говоришь общими фразами! Если хочешь научить - научи. Но не надо меня понукать. Я не настолько одарённый, как отец. Я не понимаю.

Катарина усмехнулась.

- Настолько, сынок. Настолько.

Помолчала.

- А насчёт 'учить'... Это только математика точная наука. Ну, или физика. Здесь же нет общего единого стандартного решения. Каждый раз нужно действовать по-своему, по уникальной схеме. Каждый раз разрабатывать её, придумывать на ходу. Просто каждый раз, прежде чем представлять, как ты с кем-то разделаешься, ты должен посмотреть со стороны, холодно и чётко, как это увидят другие? Плевать, что ты потеряешь в авторитете - временные поражения ничто на фоне итоговых побед. Ты всё равно должен унять гордыню и гордость, и унизиться. Но ударить с умом, а не с энергией уязвлённого безбашенного полудурка мачо.

Она произвела впечатление. Сын долго сидел и смотрел в одну точку, размышлял. И она знала, даже если прямо сейчас поймёт не всё, начало положено.

- Вот. Например, твой отец, но в гораздо более старшем возрасте, - продолжила она. - Кто его только не нагибал! Ты представить не можешь, сколько раз ему приходилось отступать и терять позиции. Русские. Марсиане. Феррейра. Аристократы. Ортега и его выкормыши. Флотские. Контрразведка. Имперцы и особенно император Себастьян Второй. Или канадцы - англосаксы вообще держали его за пустое место и мальчика для битья - за что больше всех и поплатились. Или наша любимая королева Лея - он не просто так дезертировал, не от хорошей жизни. Но каждый раз он возвращался. Всегда. Но - когда был готов. И бил в ответ. И закапывал противников. Я не знаю ни одного случая, когда бы он не вернулся. Разве кроме чего-то совсем недавнего, о чём я просто не в курсе - но будь спокоен, он вернётся и за этими долгами. В своё время.

Он великий император не потому, что не прогибается перед другими. Он великий потому, что возвращается. Создав для каждого своего возвращения свою собственную театрализованную схему 'обеления' своих поступков и 'озлодеивания' поступков врагов. Я могу привести несколько примеров из тех, что знаю хорошо, что были на моих глазах. Если тебе интересно, конечно. Чтобы у тебя была база, по которой делать выводы.

Хуан задумчиво покачал головой.

- Конечно, интересно. Я о нём очень мало знаю, мам. О реальном нём, а не о том святом, которого ты мне постоянно ставишь в пример по любому пустяку.

Бросает шпильки. Значит, голова соображает - можно продолжать лекцию. Катарина усмехнулась и задумчиво выдохнула:

- Он не святой, сынок. Наоборот, скорее злодей. Однако никто в мире этого тебе не скажет, кроме меня. Излишне суровый - да. Тиран - да. Жестокий - да. Но делающий зло ради зла? Ни в коем случае!

С чего бы начать?.. - Она сощурилась, перелопачивая в голове массив информации. Массив огромный, и произошли все события достаточно давно, чтобы сходу схватиться за какое-то конкретное дело из прошлого.

- Расскажи о Земле, - попросил мальчик. - Как он вставал на ноги.

- Земля... - Из груди Катарины вырвался задумчивый вздох. - Да, там было много примеров 'обеления' самых жесточайших поступков...

- Мам, а ты ПРАВДА была там? На Земле? - подался Хуан вперёд и сделал большие глаза. Для него эта часть прошлого матери стала настолько неожиданной, что... В общем, мальчишка ещё не до конца поверил. И воспринимал её рассказы как сказку, фантастику. Ну, это поправимо - это самая малая из бед.

- Правда, сын. - Она протянула руку через стол и потрепала его по голове. - И ты был там со мной. С года до трёх. Так что ты тоже в какой-то степени землянин...

- Ну, вот, например первый из ярких моментов - вернулась она к разговору, - хотя, конечно, их было много и до, и особенно после. Южная Италия. В этот момент мы уже подмяли под себя Саксонию и Баварию, заканчивали шкодить в Берлине, Франкфурте и в Померании. И начали ползучую экспансию дальше на континент.

Италия в тот момент была разделена невидимыми границами на две части. Но если на Севере всё складывалось хорошо, местные христиане за защиту от бармалеев были согласны ПОЧТИ на все наши условия, то на Юге реальными хозяевами были доны.