Сергей Кусков - После навсегда

- Доны? Кто это? - Хуан с интересом нахмурился. Он уже доел и теперь слушал, попивая кофе.

Катарина презрительно скривилась.

- Шакалы, паразитирующие на подотчётных территориях. Когда-то это были христиане италийского происхождения, ведшие корни от мифических гордых сицилийцев - это остров такой. Но потом организация превратилась в болото, собравшее в себя всю переселившуюся туда этнику, однако оставшееся теми же самыми паразитами, только ещё хуже. Без их ведома там никто чихнуть не смел. Хотя буду объективна, все веры и народы на их территории жили одинаково, они никого не выделяли, в отличие от Севера. Интересные ребята!

Так вот, доны были для нас главным препятствием. Ибо до этого мы действовали по шаблону - выделяли среди местных готовый сотрудничать клан, усиливали его и его руками уничтожали конкурентов. Попутно избавляясь его же руками от нелояльных элементов внутри него самого. Тот же Север - там ставку сделали на христиан, а это всего лишь одна из местных общностей, готовая под корень извести всех остальных. А тут... Плавильный котёл с центральным подчинением, самостоятельное государство в государстве, куда и в лучшие годы федералы не заглядывали, и которое лишь из вежливости делало вид, что подчиняется Парижу.

Мы должны были сломить донов. Иначе континент не подмять. Если допустить сепаратизм хотя бы одного региона, начнётся эффект домино, и вся конструкция разрушится. Даже уже имеющиеся регионы взбрыкнут - там аборигенов сотни миллионов, а нас - несколько сотен.

- И что же отец придумал? - Катарина не ошиблась. Несмотря на свои четырнадцать, Хуан-младший понимал, о чём она говорит, осознавал многие нюансы, и при этом в глазах его плескался живой неподдельный детский интерес к сюжетным экшенам.

- Подставу. Но с правом выбора для донов.

Интерес в глазах мальчика стал ещё сильнее.

- Для начала с помощью личных связей мы 'завербовали' некоторое количество представителей местной условной элиты, имеющей проблемы. Дескать, вы, камаррадос доны, не хотите решать проблемы своих людей, значит, это сделаем мы. И платить за защиту они будут нам. Их было не много, несколько человек, но их бизнес должен был быть ощутимым. Таких искали везде и заранее, как правило, с прицелом в несколько месяцев-полгода до того, как начинали собственно экспансию. Нашлись такие и в Риме.

После же Хуан 'подкатил' к некоторым донам персонально, пытаясь обозначить свою стандартную тактику - перевербовку части элиты.

Естественно, доны это дело 'перетёрли' и им такое развитие событий не понравилось. И после детального предварительного разговора они удовлетворили его предложения о глобальной, всеобщей встрече.

- То есть, не обиделись? - уточнил мальчик. - Что он их пытался расколоть? Продолжили общаться?

- Это бизнес, сынок, - усмехнулась Катарина. - В бизнесе нет обид. Есть только понятие выгоды.

Хуану было что им предложить. У нас уже была территория, на которой работала полностью новая для континента бизнес схема, в которой местные власти, включая полицию, полностью подменялись нашими структурами, ещё вчера бывшими простым криминалом. У нас была самая низкая по континенту статистика преступлений, выросший на два порядка местный бюджет, социальные программы и бум строительства. И почти полная независимость как от федералов в Париже, так и от оккупационных сил. Хуана называли 'саксонский фюрер', и вполне заслуженно. И это при тотальном уничтожении на территории наркомафии и наркоторговли. Эта схема стоила того, чтоб её рассмотреть!

Вот доны и приняли предложение встретиться. Устроили что-то вроде торжественного собрания, куда съехались все неформальные лидеры этой структуры. Об этом даже написали какие-то СМИ, типа, 'забили тревогу'. Думаю, кто-то из местных специально 'слил'. Хотя об этой встрече на континенте и так знали все, кто в теме.

Так вот, на этом торжественном собрании Хуан... Унижался. Не в нашем понимании, конечно, - оговорилась Катарина, - в их. Делал вещи, которые в системе ценностей дикаря не должен делать сильный человек. Он ПРОСИЛ. Расписывал преимущества союза с ним, приводил примеры, дескать, вот, как у нас хорошо и у вас будет так же. Вы тоже должны меня поддержать.

- Поддержать?

- Ну да. В борьбе за остальной континент. А он, дескать, за поддержку делегирует им право жить так, как они жили прежде, то есть делегирует права управлять этой землёй.

То есть за поддержку его они получат ровно то же, что имеют и так. Но с перспективой мутных реформ, в которых ничего не понимают, ибо косность мышления. А зачем им что-то менять, если им и так неплохо?

- Незачем, - согласился Хуан. - И они не согласились.

- Хуже. Рассмеялись.

И вот тут настал момент истины. Власть Хуана после этого сразу показала отрицательную динамику. Христиане заартачились. 'Элитки' Испании, куда мы так же сунулись, не захотели даже встречаться - ни один из кланов. Начались проблемы в Берлине, а во Франкфурте чуть не вырезали поддерживаемый нами клан. Пришлось срочно перебрасывать туда всех имеющихся гренадёров. Плюс, федералы оборзели и начали арестовывать наших людей, чего до того делать боялись. И, естественно, местные Южные СМИ не могли не написать в сетях, как их благородные доны лихо нагнули самого 'саксонского фюрера'.

- А теперь подумай и ответь: что не так в моих рассуждениях? - обратилась Катарина к сыну.

Тот пожал плечами.

- Не знаю, мам.

- Но чувствуешь, что что-то не так, да?

- Ну да. Если у вас были базовые территории... Всё не могло быть так плохо.

- Не было. - Катарина кивнула. Дело в том, что мы САМИ распускали слухи среди врагов о слабости. Во-первых, нам нужны были цели среди недобитых 'элиток' в полисах, где шла борьба. Во-вторых, так выявили много нелояльных. А в-главных, доны клюнули.

Они могли этого не делать, Хуан. И всё бы закончилось совсем иначе. Но они посчитали власть 'фюрера' слишком слабой, а авторитет достаточно пошатнувшимся, и решились ударить. Два месяца мы жили на чемоданах, ждали, но в итоге дождались. Наши римские друзья, которых мы взяли под защиту... Они ударили по ним, одного убив вместе с членами семьи, включая пятилетнего ребёнка, а второго удалось спасти и пострадала только его взрослая дочка. Её - не успели.

- И вы ударили в ответ.

Она кивнула.

- Да. Все доны, без разбору, какую бы позицию ни занимали на переговорах, массово взрывали себя, стрелялись и вешались. Кто-то зарезал себя собственным ножом, причем десятью-двенадцатью ударами. А один утопился. Причём стрелялись и взрывались часто массово, со всей охраной. На одного на проезжающий кортеж упала шлюпка. С двухкилометровой высоты. ПВО федералов её, конечно, поразила, но вот такой, горящей, она и рухнула на того сукиного сына. Точнёхонько по его броневику.