Василий Сахаров - Добытчик [litres]

Как не трудно догадаться, в тайнике скрывался герцог Магомед собственной персоной, гроза и ужас Британии, Разрывающий Алмазными Когтями Врагов Непобедимый Лев. Титул громкий, а в реальности герцог оказался самым обычным человеком, который дорожил своей жизнью. Поэтому доступ к казне был получен уже через пять минут, и мы с Карой отправились в закрома.

Бирмингем

21.04.2073

Я вошёл в камеру, в которой находился Магомед, бывший герцог Бирмингема, и сел на табурет возле двери. Пленник находился напротив меня. Он был прикован цепью к стене и сейчас мало чем напоминал повелителя тысяч людей. Тот человек, если судить по найденным в покоях герцога фотографиям и видеосъёмке, а также показаниям пленников, был суров и горделив, величав и неприступен, злопамятен и крайне жесток. Одним мановением пальца он отправлял на смерть непокорных и провинившихся подданных, не говоря уже о захваченных врагах, а потом уединялся в своём гареме и предавался плотским утехам. А этот? Грязный и оборванный пятидесятилетний толстяк с фингалами под глазами, затравленным взглядом и дрожащими руками. Его сломали, и он без каких-либо условий отдал нам все свои богатства: золото, драгоценности, оружие, рабов, запасы топлива и спрятанные вблизи Ливерпуля корабли. После чего пленник стал бесполезен, его бросили в каменный мешок и на время о нём забыли. Всё! Конец карьере герцога! Он – отработанный материал. Однако, несмотря на это, я был уверен, что он попросит о встрече и постарается выторговать свободу. Не может быть, чтобы матёрый интриган и расчётливый властолюбец так просто сдался, и я оказался прав.

Сегодня последний день нашего пребывания в Бирмингеме. Завтра утром к городу подойдут сломившие сопротивление мавров балтийцы. Биться с ними или спорить желания нет. По этой причине, захватив всё самое ценное, мы отступим к нашим кораблям, а они пусть выгребают остатки. В запасе половина дня, и пленник, которого мы в самом конце собирались повесить на главной городской площади, попросил о встрече.

– Вы всё-таки пришли… – звякнув цепью, прохрипел Магомед, посмотрел на меня и спросил: – Вы меня понимаете?

За годы путешествий я нахватался верхов в познании различных языков. Что-то выхватил от английских переселенцев и скандинавов, что-то из древних книг и карт. Знатоком, конечно, не стал, но объясниться с жителями Британии и понять их в состоянии.

– Да, – кивнув, ответил я пленнику. – Время дорого. Что ты можешь предложить в обмен на свою жизнь?

– Я всё отдал, но ещё могу быть полезен.

Мне показалось, что на глазах пленника выступили слёзы.

– Меня интересует конкретика.

– Остались люди и поселения на севере, до которых вы не добрались. Я ещё герцог, и, если вернусь к своим подданным, они снова мне подчинятся. Поверьте, Мечников, отпустите меня, и я смогу вас отблагодарить.

Даже не призывая на помощь Лихого, я был уверен, что бывший герцог говорит искренне. Но это сейчас, когда он в одном шаге от смерти. При таком раскладе Магомед, действительно, ради своего спасения готов отдать всё. А что будет потом, когда он оклемается? Страх отступит, и он задумает измену. На его месте я поступил бы именно так: пообещал бы врагам свои богатства и согласился бы на все условия, а потом попытался бы отомстить. Так что верить ему не стоило.

– Когда ты расплатишься, если тебя отпустят?

– В начале осени буду ждать вас в Ливерпуле, там вы получите выкуп.

– Что дашь?

– Есть ещё золото и серебро, автомобили и боеприпасы. Не так много, как в столице, но есть.

– Сколько?

– Сейчас этого сказать не могу.

– А гарантии?

– Их нет.

– Значит, предлагаешь поверить тебе на слово?

– А что вы теряете, Мечников? Уничтожив меня, вы всё равно больше ничего не получите.

– Я подумаю. А пока есть пара дополнительных вопросов. Где Квентин Дойл?

Бывший герцог не упрямился и сдал своего верного двойного агента моментально:

– Он сейчас в Шотландии, ведёт работу с независимыми общинами.

– Как и в случае с Редингом подставит их под твой удар?

– Да.

– Так-так. А что насчёт технологий манипулирования людьми, которые вы применяете для обработки белых рабов?

– Мы, мои предшественники и я, ничего не придумывали. Просто использовали наработки прошлой эпохи по контролю за народными массами.

– Хочешь сказать, специально этим никто не занимался?

– Нет. Всё получалось само.

– Ладно. – Я поднялся.

Пленник попытался подползти ко мне, но цепь его не пустила, и он, протянув руки, выдохнул:

– Поверьте мне, Мечников, даруйте жизнь, и вы не пожалеете!

– Посмотрим, – пробурчал я и вышел.

Пока поднимался из подвалов дворца на поверхность, поразмыслил над словами Магомеда. Он может меня кинуть, но может и принести дополнительную прибыль, ибо будет знать, что мои дружины в любой момент могут вернуться в Британию, отыскать его и прихлопнуть. Пятьдесят на пятьдесят. Но в одном он прав на все сто процентов: повесив его, я не получу ничего. А помимо возможного выкупа имеется ещё один момент, который стоит учитывать. Балтийцы. Вот кто сейчас беспокоил меня больше, чем мавры. После того как генералы Бирмингемского анклава узнали о падении столицы и пленении герцога, они, бросая артиллерию и неисправные броневики, теряя солдат, отступили на север, а балтийцы двинулись в нашу сторону. Сил у них прилично, около четырёх с половиной тысяч воинов без учёта тех, кто остался на побережье, есть бронетранспортёры, орудия и миномёты. Следовательно, они могут стать для нас проблемой. Особенно москвичи, которые уже могли узнать, кто угнал у них корвет. Ну и, конечно, они не забыли, как я рывком покинул их территории несколько лет назад. И не исключено, что они захотят посчитаться. А если дать герцогу Магомеду свободу, он вернётся к своим войскам, которые нависнут над правым флангом балтийцев и постараются проредить их ряды. Мы-то отступим, а москвичи, калининградцы, скандинавы и поляки, удаляясь от моря, окажутся под ударом.

«Да, Магомеда лучше отпустить», – определился я с дальнейшими намерениями и вышел из подземелья на площадь перед дворцом.

Кругом суета и шум. Рабы наполняли хабаром грузовики и легковые автомобили, как наши, так и трофейные. Всё делалось быстро, это не первый рейс наших автоколонн, и дело спорилось. Гружёные автомобили покидали площадь и выбирались за пределы города, где выстраивались в походную колонну, а их место занимали другие. Добыча богатая – не зря воевали, и это не всё, ибо часть наших сил, которыми командовал Семёнов, уже в Ливерпуле, где морская пехота приватизировала британские корабли и «уговаривала» мавританских моряков сотрудничать, дабы не ослаблять экипажи наших судов.