Уильям Кинг - Крестовый поход Махариуса

Махариус снова улыбнулся:

— Уверяю, я понимаю это как никто другой, инквизитор. И также уверяю, что, если что-то пойдет не так, мы ничего не потеряем. Хуже, чем прежде, уже не будет. А если все пройдет согласно плану — что и случится, — мы сокрушим самую крепкую твердыню отступничества и порока во всем секторе. Мы покажем сомневающимся, что остаемся грозной силой.

В словах чувствовалась убедительная мощь, но, слушая его, я задался вопросом, кого он имел в виду, когда упомянул о сомневающихся, — Крестовый поход или себя самого.

Настенный хроно неумолимо тикал, пока луна облетала планету. Паривший внутри голосферы мир был отображен с расстояния чуть дальше того, на котором располагался флот. Сквозь призрачное отображение, на дальней его стороне, я видел красную точку, обозначавшую меньшую луну. Она преодолела уже три четверти полного витка, так что я невольно удивился. Могла ли она совершить этот круг быстрее предыдущих?

Глаза Дрейка завороженно следили за точкой. С тем же выражением он мог наблюдать за стрелками, отсчитывающими последние секунды перед казнью. Он казался необычайно нервным, чего я раньше за ним не замечал. Его едва ли не лихорадило от возбуждения.

Возможно, Дрейк нервничал просто из-за того, что Махариус получил последний шанс одним могучим ударом вернуть себе лидерство над Крестовым походом. Он провел рядом с лордом верховным командующим долгие десятилетия, так что теперь победа Махариуса означала его успех, а поражение — его собственную неудачу. Во многих смыслах он возлагал на кампанию те же надежды, что сам Махариус.

В комнате воцарилось молчание, и единственным звуком было нервное покашливание офицеров. Время от времени кто-то прикуривал палочку лхо. Кто-то машинально забарабанил пальцами по столу, потом заметил это и прекратил.

— Двадцать минут, — огласил офицер.

Махариус кивнул и бросил мимолетный взгляд на голографическое изображение. На его лице вспыхнуло удовлетворение, хотя вряд ли он мог увидеть что-то, чего не заметили бы мы. Он по-прежнему оставался главным актером, и это могло стать его последним великим представлением.

Минуты тянулись, словно часы. Мое сердце гулко колотилось в груди. Офицеры то и дело тайком смотрели на мир и летящий спутник. Трехмерное изображение начало меняться. Оно увеличилось, отображая маленькую луну во всех подробностях, пока та преодолевала последнюю четверть орбиты. Техноадепт что-то отрегулировал, и я смог увидеть изрытую кратерами поверхность, как будто у огромного астероида, за исключением того, что в разных местах на ней находились исполинские механизмы, сейчас окруженные зловещим свечением, — древние двигатели поглощали все больше и больше энергии.

Дрейк рявкнул приказ, и техник торопливо изменил угол обзора. Теперь мы увидели, что вращающаяся луна начала едва заметно дрожать и немного отклоняться от орбитального пути. Если это не было игрой моего воображения, она набирала скорость.

Один из офицеров охнул, словно не мог поверить своим глазам. Луна начала менять курс, направляясь прямо к поверхности планеты. Я понял, что затаил дыхание, ожидая исход последнего титанического броска костей. Я снова взглянул на хроно, и мне вдруг показалось, что стрелки помчались вперед, стремительно набирая скорость, как сама луна, поскольку на таймере оставалось менее минуты.

За меньшей луной начал формироваться кометный след из пара. Дрейк забарабанил пальцами по столу.

— Вот где план может пойти не так, если они ошиблись в расчетах или неверно прочли молитвы.

Думаю, инквизитор имел в виду, что атмосферная турбулентность могла сбить луну с запланированной траектории. Даже самое незначительное изменение курса означало бы, что луна промахнется на сотни лиг мимо цели. Едва Дрейк произнес это, как луна изменила цвет. К сероватому пару примешалась красно-желтая плазма. Звездное тело нагревалось, подобно шаттлу, входящему в плотные слои атмосферы. Мне стало интересно, смотрел ли кто-то там, внизу, сейчас на небо. Наверное, они думали, что видят крупный метеор. Если в облаках был просвет, обитатели планеты могли стать свидетелями чему-то странному и неестественному — спутник, вращавшийся вокруг их мира миллионы лет, внезапно сошел с орбиты и падал на них, словно молот разгневанного бога.

Я представил, как мертвецы, бродящие по испаханной снарядами земле, поднимают головы и зеленоватыми светящимися глазами наблюдают за этим потрясающим падением. Я не мог отвести взор от изображения луны. Теперь она, в окружении красного ореола, начала финальное падение. Горы словно поднялись ей, пронзающей тучи, навстречу, а затем настал момент столкновения.

Я затаил дыхание. Невероятно, но краткое мгновение казалось, будто ничего не происходит. Разум прошибла мысль, что это невозможно. Миллионы тонн породы на таком огромном ускорении должны были произвести хоть какой-то эффект. Точка обзора на сферу сдвинулась назад, и я увидел, как от места столкновения расходятся ударные волны, словно кто-то ударил молотом по комку грязи. Горные хребты прогнулись и обвалились. Луна погрузилась в холодную кору Локи, будто болтерный снаряд в сердце еретика.

Земля вокруг места падения ушла внутрь. На поверхности разверзлись разломы, когда пламенеющее сердце планеты извергло огромную волну лавы, способную уничтожить все на своем пути. В небеса поднялось исполинское грибовидное облако, скрыв происходящее из виду.

Долгие, долгие минуты в каюте висело гробовое молчание. Думаю, зрелище потрясло всех, даже Махариуса. Каждый из нас пытался представить, каково оказаться в ключевой точке непредставимого столкновения. Мы ждали, ждали и ждали, пока облако не рассеется, пока картинка предсказательных сенсоров не стабилизируется, чтобы мы смогли увидеть, что же произошло.

Ужасно медленно небеса расчистились. Древняя луна сокрушила планетарную кору, обрушила горы, уничтожила крепости. С местности, за которую мы так долго и ожесточенно бились, приливная волна, заставившая содрогаться оболочку планеты, начисто содрала земляные валы и укрепления, оставив огромные груды камней, пыли и обломков. Нифльгард исчез, будто замок из песка, который пнул разозленный великан. Даже самые отдаленные из крепостей еретиков получили колоссальный урон. Их бронированные панцири раскололись, так что они походили теперь на большие термитники, которые решетили из автоганов до тех пор, пока они не развалились на куски.

Повсюду клубились облака, но, в отличие от обычных капризов погоды, их гнало по небу смещение воздуха, вызванное мощнейшим столкновением.

— Вот, — произнес Дрейк, указав на что-то пальцем. По удивительной случайности, а возможно, по замыслу Махариуса один улей-цитадель остался стоять, его поверхность пошла трещинами, однако структурная целостность сохранилась. Теперь он высился на самом краю исполинского кратера, из которого торчал невероятно большой раскаленный докрасна утес-шпиль. Я понял, что это обломок разбившейся луны. Должно быть, она развалилась от силы столкновения, и ее обломки разметало на десятки лиг. — Это цитадель Рихтера.