Уильям Кинг - Крестовый поход Махариуса

Я поднялся на ноги, с трудом сжимая дробовик в здоровой руке. Посмотрел вниз. Раненая рука кровоточила, но не сильно. Я выронил оружие, опустился на колени и здоровой рукой достал нож. С его помощью срезал кусок окровавленного рукава и оглядел ранение. На коже расцвела гематома, из израненной плоти текла кровь. Я собирался нанести на руку синтеплоть.

Едва я только подумал об этом, как на меня набросился очередной еретик, собираясь проткнуть древним кривым штыком, прикрепленным к стволу ружья. Я метнул в него нож. Учитывая ранение, бросок получился не самым лучшим, и оружие стукнуло рукоятью еретику под глаз. Теперь я остался и вовсе безоружен. Я понял, что обречен, однако в этот самый момент на выручку подоспел Иван, блокировав штык механической рукой и одновременно подавшись вперед. Я понял, что сейчас последует, и мне захотелось отвернуться.

Механическая челюсть Ивана сомкнулась на трахее человека. Мой товарищ тряхнул головой, разрывая еретику глотку, и на его лицо брызнула яркая артериальная кровь. Алые капли закапали с металлической части его лица, будто стекающие по зеркалу красные слезы. Я ощутил, что надо мною кто-то стоит, и обернулся, готовый защищаться. Антон отступил назад, словно испугавшись, что я могу ударить его. Я поинтересовался, что ему нужно.

— У тебя ножа нет, — с идиотской ухмылкой заметил он. — Ты так мастерски разоружил себя, что еретик угодил прямо в твою ловушку.

Антон подступил ближе, взглядом выискивая угрозы. Иван продолжал терзать труп еретика, словно бойцовый пес. Эпицентр боя к этому времени сместился дальше. Вокруг нас по-прежнему кипела схватка, но мы оказались в затишье, окруженные мертвецами и теми, кому вскоре предстояло к ним присоединиться.

По руке растеклась клейкая масса, и я понял, что Антон нанес на рану синтеплоть.

Издалека послышались победные крики. Знамя Махариуса возвращалось обратно к нам, несомое волной новоприбывших имперских гвардейцев. Я понял, что Антон, по-видимому, выпустил его или передал кому-то другому, когда бросился мне на помощь. Иван оторвался от трупа. Его рот был весь в крови. Металлические зубы также покраснели. Он выглядел так, будто пережил ужасную катастрофу, но, конечно, вся кровь принадлежала еретику, которому он перегрыз горло.

Мы двинулись к Махариусу. Инквизитор Дрейк смерил нас долгим тяжелым взглядом. Наверное, он гневался на нас за то, что мы на какое-то мгновение оставили лорда верховного командующего. На один пробирающий до дрожи миг его холодные синие глаза уперлись в меня, но затем двинулись дальше. Впрочем, его штурмовики продолжали глядеть на нас, как будто заметили неодобрение своего хозяина и решили, что нужно уделить больше внимания тем, на кого он так пристально посмотрел. Сложно сказать. Я не видел их лиц за лицевыми масками шлемов.

Но Махариуса наше кратковременное отсутствие, похоже, ничуть не взволновало. Его лицо сияло триумфом и радостью, которую ему неизменно давала победа в реальном бою. Я не сомневался, что он все заметил. Махариус всегда все замечал и никогда ничего не забывал.

К нам подбежал полевой медик. Первым делом он осмотрел Махариуса и Дрейка. Лорд верховный командующий указал на меня, и адепт подошел ко мне. В считанные минуты он нанес герметик из синтеплоти. Моя рука стала холодной и нечувствительной. Пока я не мог использовать дробовик, поэтому мне пришлось перебросить его за спину и достать пистолет.

Отовсюду прибывали новые и новые войска. Десантные корабли «Валькирия» начали сбрасывать штурмовиков на крышу главного яруса зиккурата, противовоздушные системы обороны которого нам удалось подавить.

Впереди высилась массивная эбеновая дверь в комплекс, за которой ждали зловеще безмолвные залы и то чудо, ради которого Махариус и Дрейк пришли сюда.

Внутри храма нам пришлось столкнуться с кое-каким сопротивлением, но оно было единичным. По всей видимости, нам удалось сломить волю защитников. Думаю, даже они поняли тщетность своих усилий. Их священных обезьян-волков перебили. Элитные стражи впустую сложили головы. Жрецы оказались не такими стойкими, как воины, которые с готовностью отдали жизни богам. Издалека мы видели, как многие бросались наутек, едва завидев наше приближение.

И вновь Дрейк пришел полностью подготовленным. Планировка храма, казалось, была ему уже прекрасно известна. Наверное, шпионы сообщили Дрейку все необходимое или загрузили ему в технопланшет данные из локальных инфоядер. Инквизитор уверенно шагал рядом с Махариусом, нисколько не беспокоясь, что они могут встретиться с врагами. Хотелось бы и мне разделять его уверенность. Рука постепенно начала оживать, и я ощущал первые уколы боли. Дробовик казался тяжелой и бесполезной ношей за спиной, куда мне его помог перебросить Антон.

Из боковых коридоров доносились звуки боя, и я постепенно начал понимать, что происходит. Мы двигались по территории, которую для нас зачистили воины Крестового похода.

Они создавали и расширяли периметр безопасности внутри храма, оттесняя еретиков, захватывая их в плен или казня на месте. Мимо нас проводили группы поникших неверных. Подобные лица я видел у пораженных в сотне миров. Неизменно одно и то же — смесь страха и печали, а также слабой надежды, что им все-таки сохранят жизнь либо же события обернутся вспять. Семена надежды прорастают в человеческом сердце при малейшей возможности, даже в наш жестокий век.

Мы достигли огромного соборного нефа. В центре зала высился алтарь, на котором сверкала массивная металлическая латница, паря в воздухе благодаря древнему колдовству. Она выглядела так, как будто ее создали для человека, размерами не уступающего обезьянам-волкам. Латница имела чудовищно большие и подвижные пальцы, из кончиков которых вырастали длинные когти. Над ней витали аура немыслимой древности и что-то еще, возможно святость. Ее поверхность покрывали гравированные руны, подобные которым мне раньше не приходилось видеть.

Я бросил взгляд на лорда Махариуса и увидел на его лице неподдельный интерес. Лицо Дрейка оставалось маской, однако в его глазах поблескивало холодное возбуждение.

Несколько штурмовиков-телохранителей Дрейка держали на прицеле кучку ветхих стариков в зелено-розовых рясах. Они были с обритыми головами, за исключением длинных чубов, а их бороды завивались двумя вилками. На руках жрецы носили браслеты, а на правых кулаках — металлические перчатки. Один из них, по всей видимости верховный жрец, держал богато украшенный посох с резными рунами, похожими на те, что покрывали латницу.

Едва Махариус приблизился к ним, как один прорвал кордон штурмовиков и бросился к ногам генерала. Махариус кивнул, позволяя ему подняться. Он не боялся какого-то старика. Более того, Махариус с присущей ему величественностью даже помог тому встать на ноги.