Константин Мзареулов - Августовские танки

– Я так и понимаю, что почти… – Бородин всхлипнул.

Аркадий погонял экипаж на простых задачах: вождение по дороге и по полю, повороты и остановки для выстрела. Машина вроде бы слушалась мехвода, Серега все реже путался в передачах. Заряжающий тоже кое-как научился выбирать из укладок снаряды нужного типа.

Разумеется, выступить с рассветом, как приказывал вчера подполковник Казаринцев, они не успевали. Лишь к десяти часам утра командиры машин доложили Глебову, что экипажи более-менее слажены, подразделения кое-как сколочены, то есть рота теоретически превратилась в боевую единицу.

Ольховский удрученно приказал экипажам завтракать. Все расселись на травке вокруг кухонь, а вскоре снова появился знакомый старик-полковник.

Выглядел Мадригайлов смертельно утомленным. Говорил, запинаясь и теряя мысль, словно думал о многих делах одновременно.

– Ситуация до конца непонятна, пока приказы отдаем мы… запасный центр управления… Надеюсь, сегодня-завтра откликнется кто-нибудь более компетентный… В областном центре стояла мотострелковая бригада… – полковник устало махнул рукой. – Там страшно. Железо и камни, бетон и земля – все перемешано, как будто салат нарубили и кетчупом полили. У них осталось несколько бэтээров и пушек, штыков чуть больше сотни. Старшим из офицеров остался подполковник Ильнур Усманов… толковый офицер… в первую Чечню был у меня взводным… Я назначил его командиром части, договорился с областными властями, мобилизуем в виде призыва на сборы тысячу запасных… Через неделю-другую будет у нас полнокровный полк… Вы, майор Глебов, поведете сводный отряд на запад, а подполковник Ольховский станет при Усманове командиром механизированного подразделения… Соберите все железо, какое найдете: танки с памятников снимайте, учебные машины ДОСААФ ремонтируйте – и в строй. Наше спасение – броня.

Он добавил, что завтра отправится в Москву, где собираются недобитые пришельцами депутаты, и постарается выбить у государства деньги и снабжение для боевых подразделений. Когда колонна Глебова поползла в сторону шоссе, Мадригайлов долго смотрел им вслед, держа ладонь у козырька.

Гусеницы решили не снимать, потому что морока лишняя, хотя БТ на колесах да по хорошему шоссе двигались быстрее. Один хрен Т-26 отстанут, нечего растягивать колонну. Правда, танкисты затянули переделанную своими силами песню Малинина со словами:

Так, с юморком, двинулись они на запад, как бы повторяя маршрут Великого освободительного похода, случившегося три четверти века назад.

Пограничники, охранявшие виртуальный российско-белорусский рубеж, без вопросов пропустили сводное подразделение: дюжину архаичных танков, три грузовика и автобус. Заставы не попали под огневое воздействие космического агрессора, «зеленые фуражки» не понесли потерь и вдобавок сообщили, что в трех воинских частях поблизости продолжаются спасательные работы.

Через десяток километров танкисты увидели разгромленный гарнизон танкового полка белорусской армии. Страшный удар превратил в крошево три четверти территории, но сохранились оказавшиеся на краю зону поражения казарма, несколько боксов машинного парка и вспомогательные постройки. На поле возле развалин были разложены десятки мешков с трупами.

Солдаты и гражданские строители разгребали завалы, вытаскивали куски тел и обломки машин. Колонну танков с красными звездами и портретами победоносных вождей встретили приветливо, даже пригласили устроить привал. Белорусы с огромным интересом выслушали неправдоподобные подробности космической битвы. Корреспонденты областной газеты, приехавшие часом раньше, с трудом – непривычно было без диктофонов – записывали карандашами в блокноты сенсационные объяснения, почему вышла из строя вся электроника.

– Значит, Интернета в ближайшие дни не будет? – жалобно переспрашивала симпатичная газетная девица. – Сколько же времени будем без компьютеров тексты набирать?

Пожилой журналист уныло подхватил:

– Нас вбомбили в каменный век. Ни мобильной связи, ни телевидения… – Он вдруг заулыбался. – Нет худа без добра. Теперь газеты станут главным источником информации.

Белорусский майор-танкист отвел в сторону нескольких российских офицеров и мрачно проговорил:

– Если вы не ошибаетесь насчет полупроводников, то кое-что понятно становится. Мы раскопали «семьдесят второго» последней модификации. Корпус, конечно, помят, оборудование навесное снесло нахрен, а движок и трансмиссия как будто в порядке. Но ведь не заводился, и понять не могли, в чем дело. Два БТР сто пятьдесят вторых пыхтят, как живые, а новенькая техника вымерла… Значит, в электронной начинке проблема.

Глебов кивнул, вздыхая, а Суровегин произнес угрюмо:

– В новых машинах все на электронике. И зажигание, и система управления огнем, и связь, и квантовые дальномеры, и баллистические вычислители…

Аркадий вставил:

– Зато старая техника будет работать. Все машины, выпущенные до семидесятых годов. На них если и есть электроника, то примитивная, без интегральных схем. На ламповые схемы инопланетные микробы не действуют. Поэтому в наших танках радио и шлемофоны работают.

– Ну да, тот полкан так и сказал, – подтвердил Глебов. – Говорит, собирайте старую технику. Ведь сколько танков стоит на постаментах! Надежные машины, залил солярку, поменял масло – и поехал.

Они стали перечислять бронетехнику старых образцов, до сих пор остающуюся на вооружении. Конечно, в последние десятилетия много старого отправили на переплавку, но кое-где в частях и на базах хранения найдутся Т-55 и Т-62, БТР-152 и БТР-60 разных модификаций… Майор-белорус, покачав головой, прервал их восторги:

– Не так все просто, братишки. Если правда, что пушистые по всем гарнизонам долбанули так же капитально, как по нашему полку, то немного тех старых танков уцелеет. А если даже откопаем, то будут они в таком виде…

Он показал рукой на Т-72, переживший удар «огненного столба». Вмятины в броне, раздробленные катки, оторванный кормовой лист, погнутый ствол пушки – чтобы зализать подобные раны, потребуется заводское оборудование, много человеко-часов и еще больше квалифицированных ремонтников.

К вечеру колонна пришла в Бобруйск, и народ в некотором обалдении рассматривал портреты Сталина на старинных танках. В городе функционировала новая власть, которую возглавили три полковника: начальник штаба мотострелковой дивизии, замначальника госбезопасности и командир соединения внутренних войск.

Внимательно выслушав рассказы россиян, белорусы поставили союзников на довольствие. Под командованием бобруйских командиров уже собралось почти полторы тысячи кадровых военных и мобилизованных резервистов при двух десятках единиц бронетехники старых образцов.