Александр Годов - Бремя

Рядом со мной что-то хрустнуло, я едва не вскрикнул от страха.

— Пора выдвигаться, господин, — прошептал Шут.

— Хорошо.

— Когда окажемся в деревне, умнейший, вы должны будете перейти в тело гиганта и активировать заклинания "Страх и Пепел" и "Паутина смерти". Запомнили?

— Конечно, запомнил! — зло бросил я.

— Отлично, господин, тогда пойдемте.

Дрожа от нервного напряжения, сказал:

— Я ничего не вижу, Шут.

У плеча коротышки вспыхнула пепельная сфера, зловеще осветила лес, подлетела ко мне и зависла над правым плечом.

— Не беспокойтесь, господин. Этот шарик никто, кроме вас, не увидит.

— Ты точно уверен, что в деревне нет Альфа? — Я с великим трудом сохраняю спокойствие и холодный тон.

— Совершенно уверен, — успокоил коротышка. — Толстяк бы почувствовал. К тому же в этом захолустье шанс наткнуться на клановых игроков минимальны.

— Тогда зачем мы захватываем его?

— Чтобы повеселиться и порадовать Повелителя, хе-хе-хе!

Я поднялся, нервно провел пальцами по щетине.

— Алнурия!

Передо мной блеснули линзы круглых очков.

— Здесь, медвежонок.

— Ты придумала, как спасти детей?

— Да.

Я несколько бесконечно долгих мгновений молчу, внимательно рассматривая старуху. Затем сказал:

— Ладно. Надеюсь, ты не лжешь. Выходим!

Начертил в воздухе символы заклинания, передо мной заскакали фиолетовые звездочки, принимая формы трехметрового клинка. Наконец, мышцы напряглись, пальцы ухватились за кожаную рукоять, на которой открылись три молочных глаза. Костяной клинок придал уверенности. Взмах — и скошенные молодые деревца легли на мягкий ковер мха.

Жирдяй невероятно быстро для своей комплекции устремился в сторону деревни, остальные, едва поспевая, направились следом. Ветки и опавшие листья шуршат под сапогами, кажется, что неподвижный жаркий воздух разносит далеко-далеко звуки. Кладу меч на плечо, дабы случайно не срезать дерево.

Высокий частокол нависает из темноты, точно зубы великана. Сердце ударило в ребра и провалилось. Я, карга, карлик и Гоблин резко остановились, наблюдая за тем, как меняется толстяк. Его кожа плавится, руки утолщаются, превращаясь в молоты. На голове появляются защитные костяные наросты. Я перевел взгляд на Шута, тот вытянул из кармана камешек, приставил ладонь к губам и принялся что-то шептать.

Частокол вспыхнул злобным шипящим огнем.

— Надо немножко подождать, господин, — удовлетворенно сказал карлик, нервно теребя разноцветные пуговицы на кофте. — Когда я дам знак, переселяйтесь в гиганта.

Я кивнул.

Послышались первые ночные крики. Зазвенел монастырский колокол.

Стена стала для горожан ловушкой. Вряд ли они думали, что так будет.

Грохнуло. Деревянные колья напротив нас взвились невероятным жаром, отчего я инстинктивно закрыл лицо свободной рукой. Только бы карга не обманула и спасла детей. Хватит уже мне грехов. Перед мысленным взором возникла картина, как мальчик лет шести — совсем еще кроха! — пытается сбить огонь со спины, страшно крича. Его мертвые родители лежат возле печи и уже никогда не помогут сыну. В их стеклянных глазах отражается смерть несмышленыша — долгая и мучительная.

Карлик бросил:

— Господин, пора!

Я коснулся черной нити, торчащей из лба. Перемещение заняло доли секунд. Чудовищный вес тела потянул к земле, пришлось делать неимоверные усилия, чтобы просто пошевелить шипастыми руками. Хоботок подрагивает, постоянно мешает перед глазами. В левом углу глаза скачут разнообразные графики.

Я мазнул взглядом по деревушке — с моей высоты домики как на ладони. Людишки сыплются из теремов, в панике бегают туда-сюда, словно тараканы. Те, кто поумней, черпают воду из широкого центрального колодца и пытаются сбить пламя с частоколов, еще не зная, что их ждет.

Я открыл ленту меню, коснулся когтистым пальцем по нужным иконкам.

Активировано заклинание "Страх и Пепел"!

Активировано заклинание "Паутина смерти"!

Внимание! Текущий уровень мадро: 450/556

Из спины толстяка вылезли два близнеца-старика, оба сжали в худых жилистых руках костяные посохи. Я их без труда узнал: именно с ними сражался в узких улочках Нотер'Гарота. Вот только теперь они на моей стороне, что не может не радовать.

Жирдяй открыл рот, пронесся страшный звериный рев, от которого даже у меня сжалось сердце. Затем гигант ловко перемахнул через стену пламени и скрылся в ближайшем тереме. За ним последовали близнецы-колдуны.

Я коснулся нити. Мгновение — и уже стою рядом с Шутом, Старой Алнурией и Колдуном.

Текущий уровень мадро: 440/556

— Сейчас начнется веселье, господин! — закричал карлик.

Я покрепче ухватился за рукоять меча. Нервы напряжены до предела, кажется, будто сейчас из леса придет подкрепление к деревенским и тогда…

Колья перед нами резко потухли и тихо повалились на землю.

— Вперед!

С этими словами Шут скрылся в проходе, за ним последовали я и Старая Алнурия. Из-за едкого дыма слезятся глаза, а в горло будто вставили пробку, отчего приходится заставлять себя дышать прогорклым воздухом.

Из-за угла терема выбежал мужик. Лицо иссечено морщинами, на густой бороде блестят седые пряди, на просторном сером балахоне чернеют пятна копоти. От удивления его глаза округлились. Не давая ему времени опомниться, размахнулся мечом и нанес удар. Голова легко отделилась от тела и укатилась, точно мячик, под бревна терема. Из горла фонтаном ударила кровь, окропляя меня кровью.

Дальше, дальше, дальше… Свернул направо. Периферийным зрением отметил, как невероятно быстро кружится в танце смерти Шут. Видимо, использует магию, потому что так высоко подпрыгивать попросту нельзя. Карлик продвигается вперед, к фонтану, оставляя после себя трупы.

Сейчас мертвецы начнут оживать… Словно в подтверждение моих мыслей напротив монастыря из земли наполовину принялись вылезать первые скелеты. Потянули костлявые руки к ночному небу, усыпанному звездами…

Едва увернулся от поблескивающих зубцов вил, локтем ударил в грудь напавшего. А затем без лишних разговоров разрубил пополам. Бедняга заорал так сильно, что я оглох. Пришлось еще раз размахнуться и вогнать лезвие прямехонько промеж глаз. Мерзко хрустнуло.

Витражные стекла монастыря брызнули осколками, и комок шевелящейся плоти шмякнулся на примятую траву. Жирдяй поднялся, заслонив своей огромной тушей луну, раззявил рот и выплюнул черный сгусток в ожившего возле скелета паренька. Тот успел схватиться за грудь, повалился на землю. Лицо разгладилось, кожу покрыла искрящая паутина.

Широкие двустворчатые двери терема распахнулись, в мою сторону, крича и звеня панцирными доспехами, побежал воин. Эта ходячая металлическая скала несется со стремительностью набравшего скорость поезда. Глаза горят ненавистью. Огромная булава страшно блестит в свете пылающего частокола.