Александр Гарин - Черный заповедник

Водительская дверь распахнулась, и оттуда на асфальт выпрыгнула среднерослая и коротко стриженная темноволосая молодая женщина с решительным волевым лицом и ястребиным профилем. И, ни с кем не здороваясь и не говоря ни слова, с ходу бросилась на шею Сереге.

— Ой… А… кто это у тебя на руках?

— Надюха, — младший разведчик с совершенно счастливым лицом еще раз притянул к себе супругу и с чувством чмокнул в стянутую морозом щеку. — Блин, как же я по тебе соскучился!

— А что, у тебя время было скучать? А когда ж ты работал, что так рано вернулся? И где ты ребенка нагулял, охламон?

Не дожидаясь ответов на свои вопросы, жена Сереги резко оставила в покое супруга, на морде лица которого по-прежнему читался абсолютный восторг и обратила свой взор на остальных. Яна почувствовала, что ее изучают — прямо и неприкрыто, но без неприязни. Однако, миг спустя сине-фиолетовые глаза новой знакомой мигнули, и наваждение, будто некая упругая, могучая, как таран сила бесцеремонно рвется в ее разум, у девушки пропало.

— Я Надя, — глядя на всех и никого в отдельности, представилась Серегина вторая половина, по недавнему примеру Яны потирая подмерзшие руки. — А вы…

— Надежда, это наши новые друзья, которых мы встретили на маршруте, — Вадим, видимо, решил, что теперь самое время брать все в свои руки, если они не хотят стоять на ветру дольше необходимого. — Павел Егорович и его внуки — Алексей и Лена. А это Яна. Мы намеревались пригласить их пожить у нас какое-то время, пока все не утрясется. Но они не хотят причинять тебе беспокойства.

Серегина жена усмехнулась и, потянувшись, взяла из рук мужа четырехлетнюю Лену. Вопреки ожиданиям, та пошла легко и, обняв женщину за шею, подняла к ней посерьезневшее лицо.

— Ты похожа на маму.

Надежда дернула углом рта, но тут же овладела собой, улыбнувшись ребенку.

— Правда?

Лена кивнула с самым серьезным видом. Леха переглянулся с дедом и басовито, по-взрослому кашлянул.

— Вообще-то да, похожи. Ну, лицом.

Надежда улыбнулась снова — с едва заметным усилием.

— Ну какое беспокойство может причинить такая лапочка? — она отодвинула выбившиеся из-под шапки детские волосы и чмокнула ребенка в замерзшую щеку. — Да вы чего вообще? «Беспокойство», надо же, слово какое выдумали, — Серегина жена фыркнула и мотнула головой на стоявшее за ее спиной чудо отечественного автомобилестроения. — А ну, живо в машину! И утрамбуйтесь как-нибудь там. Стоят тут, как придур… умные на ветру. Щас же поехали домой. Эх, знала бы, что вас так много — одолжила б у соседа его «буханку».

Яне по-всякому доводилось просыпаться в Улье. Почти во всех случаях сразу после этого дела требовалось вскакивать и, сломя голову, куда-то нестись, имея на хвосте разную нечисть. И притом хорошо, если за день что-то пожевать — в основном, тоже на ходу.

В этот раз все было иначе. Первое, что увидела девушка при пробуждении — это деревянный потолок и часть окна, в которое ярко светило полуденное солнце. Постель, в которой она лежала, была мягкой и до того удобной, что похоже, Яна как упала, так и ни разу не пошевелилась за всю ночь, так как у нее затекло все тело.

Морщась и неслышно охая, девушка выбралась из кровати и поднялась на подрагивавшие ноги. Ноги, впрочем, ее радовали с самого вчерашнего дня. Как и все остальное, что она, наконец, смогла рассмотреть в душе, где сидела так долго, что вылила на себя не меньше полбака нагретой воды.

Долгий путь домой к неравнодушным разведчикам, скудная кормежка и тяжелый рюкзак благотворным образом сказались как на подтянувшемся физическом здоровье Яны, так и на чисто эстетической стороне дела. Едва ли ей когда-либо светило сделаться дюймовочкой — но при нынешних реалиях в сравнении с тем, что было, девушка себе почти нравилась. Картину довершали отросшие белые волосы Яны, которые, будучи вымытыми настоящим шампунем, создавали пушистый ореол вокруг похудевшего лица и несколько меняли старый и негодный образ в целом.

Вдоволь налюбовавшись на себя в большом, до пола, зеркале, которое было вставлено в дверцу старого шифоньера, девушка завернулась в огромный — не иначе, Вадимов халат и, волоча полами по деревянному полу, отошла к окну.

Окно большого деревянного сруба братьев выходило на оживлённую улицу частного сектора, который располагался на окраине города с противоположной стороны от аэропорта.

Яна вспомнила вчерашний вечер. Тогда они, утрамбовавшись как селедки в уазик, плюс пришибленная перелетом старая Найда, ехали по освещенным городским улицам, попутно любуясь на трех-четырехэтажные дома и стеклянные витрины магазинов. Прохожих на улицах было много, в том числе гуляющих с детьми и собаками. Все говорило о том, что ужасы приграничных территорий и одиноких стабов за ледником этого поселения не касались. А если касались — то относительно и очень давно. Люди здесь если и чувствовали, что живут в чистилище, то хорошо это скрывали.

Это место было нормальным.

И Яне здесь нравилось. Даже несмотря на суровую погоду.

Тем более, что финал их путешествия превзошел все ожидания.

Братья жили в большом деревянном срубе, который стоял в ряду похожих — очевидно, город ставил сразу улицу одинаковых домов, которые жители потом перестраивали кто во что горазд. Разведчики тоже постарались — к стандартному домику было пристроено два аппендикса, один такой же деревянный, другой — из еще не оштукатуренных обломков кирпича. Неоштукатуренный был не достроен и служил гаражом.

Коммуникации, правда, оказались локальными, как и похоже, во всей этой части города. Водопровод тянулся от шахты со скважиной, а крыша поблескивала покрывавшими ее солнечными панелями — как и все крыши на этой улице и соседних. «Удобства» оставались на улице. Но Серега клятвенно заверил, что «трубу» из дома к «кабинету» собирались тянуть уже в этот сезон. А теперь, когда помощников прибавилось, стопудово протянут…

В целом наблюдалось, что на участке братьев еще оставалось, что делать. Но поскольку разведчики большую часть времени проводили за пределами города, осваивая новые маршруты и изыскивая приключения на свои головы, стройка имела все шансы сделаться долговечной.

Видимо, из этих соображений большей частью свободной земли завладела жена Сереги. Надя развела, где смогла, кусты смородины, малины и всего прочего, могущего произрастать в условиях крайнего севера. Все это как раз сейчас плодоносило, и Лёха с Леной еще с вечера как следует порезвились в саду «мамы-тети Нади», объев там все, что было доступно.

Яне здесь нравилось. Она привыкла не доверять реальности Улья. И осознавала, что в любой миг любое происшествие было способно отнять у нее то, что сейчас так красиво предлагалось. Но в эту реальность хотелось верить. Ради того, чтобы остаться в этом городе, девушка готова была выходить за его пределы в рейды с разведчиками, бегать от монстров, таскать тяжелый рюкзак и спать в грязи.