Артем Карпицкий - Слом силы. Хроники Иввианского конфликта

Курсант Мерри вспыхнул, как спичка, раскраснелся, дыхание его стало тяжелым и прерывистым. Зеленые глаза, всегда такие мягкие и нежные, погрубели, подернулись туманом, даже стали немного злыми. Они, казалось, полностью выражали состояние Рея, который на непредвиденные ситуации реагировал как еж — выставляя во все стороны острые шипы.

— А кто тебе позволил… — от слов, произнесенных безупречно ровным тоном, веяло холодом растревоженной могилы. — Трогать мои вещи? Как ты вообще посмел… трогать… вещи… ДЕВУШКИ?!

Димас только и успел широко распахнуть глаза, будто выражая свое удивление, а через миг на него накинулась разъяренная фурия, желавшая только одного — разорвать, изничтожить наглеца. Он успел заметить лишь занесенную для удара руку, а потом…

— Ты что, правда думаешь, что я не справлюсь с какой-то… — сказал Дим, крепко держа «вражеское» запястье, — девчонкой?!

И тут Рея словно ушатом холодной воды окатили. Глаза потемнели и напоминали сейчас два топких болота, в которых читалась только одна ясная мысль: «Убью».

Удар левой в солнечное сплетение был проведен по всем правилам — почти незаметно и почти молниеносно. Однако Димас оказался быстрее, подчиняясь программе, накрепко заложенной в подсознании, которая делала его идеальным воином с безупречными рефлексами. Он резко, так, что со стороны и не различить, крутанулся на месте, уходя от удара, атаку коленом в пах блокировал бедром, а правую ступню со всей силы впечатал прямо в ногу противника. Перехватив левое запястье Рея, он его вывернул и резко согнул в кистевом захвате.

Димас уже буквально кожей чувствовал пронзительный крик Рей, наполненный страданием, как сытая пиявка — свежей и сочной кровью. Он видел девушку, согнувшуюся чуть ли не пополам и, наверное, испытывавшую жуткую боль. Он ждал… Но не услышал ни звука.

— Понравилось? — процедил сквозь зубы Димас, казалось, он едва сдерживается, чтобы не сплюнуть на пол. — Еще?

Хулиган, в данный момент полностью соответствующий своей репутации, приблизился к поверженной жертве. Коварно, как он считал, обманутый, взбешенный сопротивлением «провинившегося», курсант Рах сейчас не помнил вчерашнего вечера и еле наметившегося тонкого, но прочного мостика понимания… Димасом полностью овладела первобытная злость.

— Ну же! Вставай!

Он подошел почти в плотную и уже собирался, изображая следователя на допросе, схватить беспомощного противника за подбородок, поднять вверх, посмотреть в глаза…

— А я и не знала, — тон Рей был отстраненным, словно она разговаривала с самой собой. — Что ты такой любитель женского белья.

Белья?! Димас резко обернулся, успел за какое-то мгновение понять, что все еще держит в руке белую кружевную тряпку, а потом разжал пальцы, наблюдая за падением главной улики против курсанта Мерри… И не уследил за самой пленницей, которая, воспользовавшись временной заминкой мучителя, рванулась из захвата, невероятным образом выворачивая сустав, и все-таки освободилась. Лицо девушки перекосило от боли, она даже не шипела — огненная вспышка в мышцах заставила Рей буквально рычать, подобно загнанному в угол волку.

Не теряя времени и не дожидаясь, пока Димас придет в себя, она выскочила за дверь, прижимая к груди поврежденную конечность. А затем, опустившись, как туман за грешную землю, в комнате воцарилась неожиданная тишина…

Рей неслась по коридору, как табун диких лошадей, спасающихся от степного пожара. Топот ног казался ей невероятно громким, даже оглушительным, но никто не спешил выглядывать из своих комнат, а ровные зеленые огоньки недвижно следили за растрепанной девушкой. Автоматика видела все — как Рей нервно оглядывается, как она запинается и хватается за стену, чтобы удержать равновесие, как красивое лицо периодически искажает гримаса боли… но, в отличие от людей, машинам было все равно.

Глаза вновь увлажнились, и девушка с трудом смогла сдержать подступившие, как войска к осажденной крепости, слезы.

«Я так долго не протяну».

Она судорожно вспоминала план здания, картинке в голове открывались рывками, обнажая воспоминания… Тир, аудитории, главный вход… Везде могли быть люди, даже в коридоре, по которому бежала Рей, в любой момент мог появиться загулявший курсант или спешащий по своим делам преподаватель. Удача пока хранила ее от таких случайных встреч, но никакое везение не может длиться вечно…

«Лестница отпадает… Подвал? Крыша!»

Освежающая, как поток чистого воздуха, мысль, подбодрила девушку и придала сил, которых оставалось не так много — ведь она совершенно не думала о пределах собственной выносливости, когда, сперва, набросилась на Дима, а потом удирала от парня, сломя голову. Малость успокоившись, Рей быстро, как кошка, взобралась вверх по лестнице, открыла желтую, без опознавательных знаков, дверь и проскользнула на крышу, с головой окунувшись в темноту.

«Слава богу…»

Холодные звезды встретили ночную гостью равнодушным невниманием, а серп Луны пренебрежительно посеребрил небо, верхушки деревьев, стальную сетку, огораживающую края крыши и вернулся обратно, отразившись в зеленых глазах Рей.

«Какая мрачная красота», подумала девушка, ее мысли и чувства постепенно приходили в порядок, «какая тишина и покой».

Девушка села на холодный пол, давая отдых перетружденным мышцам, жесткий прохладный ветер потрепал ее по щекам, возвращая ощущение реальности, и она… Разревелась. Сначала — едва слышно всхлипывая, сдерживая дыхание и пытаясь остановить руками текущие вниз слезы. Потом — навзрыд, влага из ее ярко блестевших глаз хлынула буквально ручьем, пропитав воротник и рукава костюма…

Она плакала еще долго, впервые за много лет давая волю скопившимся чувствам, но с каждой слезинкой, с каждой каплей соленой воды, скатившейся по щеке Рей, девушка постепенно освобождалась от едкой, отравлявшей ее горечи. А боль… И физическая, и душевная, она отступила на второй план, приутихла и поблекла, словно боясь спугнуть слабую улыбку на мокром от слез лице.

«Как тут спокойно», — Рей мягко смежила веки и вдохнула холодный воздух, — «Как дома…»

— Привет.

Дим, как ни в чем не бывало, потягивал из стаканчика безвкусный тонизирующий напиток, которым пичкали всех, без исключения, курсантов. Штука это была довольно-таки отвратная, в чем Рей успела не раз и не два убедиться, а парень буквально вкушал прозрачную жидкость, словно она была вином столетней выдержки. Еще и причмокивал, словно от удовольствия.

— Как прогулялась?

— Спасибо, хорошо, — ответила девушка и не удержалась от язвительного замечания. — Твоими молитвами.

— Молитвами? — Дим удивленно взглянул на стаканчил, будто именно с ним сейчас разговаривал. — Я скорее наоборот, хотел, чтобы ты подольше мучалась, слоняясь по коридорам, как тень самоубийцы, чтобы хоть немного у тебя в голове прояснилось…