Юлия Григорьева - Погоня за сокровищем

Горничная мило улыбнулась и пояснила:

– Мадам давно заготовила пистолеты, должно быть, решила воспользоваться.

– И много она их заготовила? – полюбовался молодой человек.

– Да по всему дому, – все так же мило улыбаясь, ответила женщина и открыла дверь. – Проходите, господин Литин.

– И ведь не преувеличил капитан, – пробормотал Альен, входя в дверь гостевых покоев. – Скоро появится мой слуга Рени, укажите ему, где я, а то будет нервничать.

– Хорошо, господин Литин, – горничная присела в реверансе, и где-то снова грохнул выстрел. – Хозяева у нас такие затейники, – улыбнулась она и оставила молодого человека одного.

Вэйлр Лоет стоял, прижавшись к стене, стараясь шумно не дышать. За всю их совместную жизнь бывший пират убегал от жены в третий раз. В первый раз господин судовладелец умудрился вызвать ревность Ады, слишком долго и мило болтая с одной из местных дам в Благородном Собрании, куда их пригласили на пятый год проживания в Кайтене. Тогда гнев супруги разгорелся в полную силу, и, стоило паре вернуться домой, как женщина с невозмутимым видом удалилась, больше ничего не выговаривая. Даже потрепала мужа по щеке и мило улыбнулась. И, пока Вэй потягивал коньяк, посчитав конфликт улаженным, Ада вернулась с двумя пистолетами.

– Беги, Вэй, – велела она, тут же выпустив первую пулю в потолок.

Сообразив, что супруга не настроена шутить, господин начинающий судовладелец попятился к двери.

– Ангел мой, но я же просто разговаривал… Да она даже не в моем вкусе!

– Она булочка, – возразила Ада.

– Я же только тебя люблю, сухарик мой, – попытался подластиться Лоет.

– К дьяволу, – рявкнула мадам Лоет, поднимая второй пистолет.

Вэй сглотнул и рванул прочь из гостиной, но был не слишком проворен и через полчаса лежал на животе, бранясь, как сам черт, терпел операцию по изъятию пули из седалища. Рядом сидела Ада, допивавшая коньяк супруга, и приговаривала:

– Ну-ну, любимый, все не так страшно.

– Моя жена – чудовище! – возопил оскорбленный унизительной раной Лоет.

– Не-а, – мотнула головой женщина. – Я – ангел. Твой. Навечно, – и на губах ее играл демонический оскал.

– А что я хотел? – философски вопросил у лекаря Вэйлр. – Выбрал Ангелка, теперь ловлю пули собственным задом. И все же она лучшая. Ты смеешь возражать?

На молчавшего лекаря уставились взгляды обоих Лоетов. Мужчина гулко сглотнул и затряс головой.

– Вы совершенно правы, господин Лоет, ваша супруга – идеальная женщина.

– Точно, – счастливо осклабился Вэй и послал жене воздушный поцелуй.

Второй раз Вэйлр убегал под угрозой нового ранения, когда господину судовладельцу пришло в голову заключить выгодную сделку за счет помолвки старшего сына, которому на тот момент исполнилось всего десять лет, но он был уже более опытным и шустрым. Вэй даже сумел сбежать из дома от взбешенной супруги, выпрыгнув в окно, и обе пули просто взрыли землю у его ног. Впрочем, Лоет не обольщался, просто Ада опасалась задеть кого-то еще, потому стреляла уже не по нему, а выпускала пар. Вернулся домой он только после того, как в письменном виде заверил супругу, что детей в своих целях использовать не будет.

И вот оно, случилось страшное: уже в третий раз Адалаис Лоет, милый ангел из Льено, успевшая хорошо подготовиться к встрече с мужем, наступала ему на пятки. Мужчина задержал дыхание, прислушиваясь.

– Любимый, выходи, – ворковала женщина, осторожно ступая по коридору особняка. – Я просто отстрелю тебе хозяйство и успокоюсь. Ну, же, Вэй, будь мужчиной, покажись.

– Угу, – буркнул Лоет. – Покажусь мужчиной, а кем буду потом? Не дождешься.

– Вэ-эй…

Она поравнялась с местом, где скрывался Вэйлр, остановилась и прислушалась, торжествующе осклабившись. Лоет понял: это конец, попался. И он рванул вперед. Сбил с ног жену, заваливаясь сверху и отворачивая в сторону руку, державшую пистолет. Снова грохнул выстрел, звякнуло разбитое стекло, и Ангелок оказалась обезоруженной. Вэй ненадолго смял ее губы в поцелуе, который можно было назвать скорей показателем истерики, чем любви бывшего пирата. После поднялся на ноги, рывком поднял жену, затем взвалил ее себе на плечо и поспешил в сторону супружеской спальни.

– Катись к дьяволу, Вэй, – неистовствовала женщина, свисая головой вниз и молотя кулаками мужа по спине. – Где ты таскал мою дочь? Вы во что-то вляпались, я точно знаю, что вляпались! Вы же Лоеты, вы не могли просто любоваться красотами! Вэй, вас пытались убить? Вас точно пытались убить! Как же вы меня бесите, оба! А Литин? Откуда мог взяться Литин?

– Тина нашла, – коротко ответил Лоет. – Хороший мальчишка.

– То есть тебе нравится? – немного успокоившись, уточнила Ада, перестав избивать мужа. – Несмотря на то, что Литин?

– Отличный мальчишка, – повторил Вэй. – И плевать, что Литин. Он нашу дочь укротил. Девчонка рядом с ним как шелковая, даже бранится в три раза меньше.

– Какой примечательный молодой человек, – задумчиво протянула мадам Лоет и снова взвилась: – Но как же вы все меня бесите! Я чуть разрыв сердца не получила, когда обнаружила, что ты собрал старую команду. Урою, Вэй, собственными руками урою!

– Хорошо, – покладисто кивнул Лоет, сваливая супругу на обширное ложе. – Но сначала я попробую вырвать твое ядовитое жало. – И он навалился сверху, снова целуя жену.

– Какая же ты сволочь, – всхлипнула Ада, оплетая шею мужа руками. – Ненавижу тебя.

– Я тебя тоже, – осклабился Вэйлр. – Всей душой, до самой смерти.

– Навсегда, – прошептала женщина и сама потянулась к губам супруга…

На Кайтен опустилась ночь. В окнах особняка Лоетов уже не теплился свет, померкли окна соседних особняков, затихли людские голоса. Не грохотали колесами экипажи, и даже пес, живший за соседней оградой, замолчал, спрятавшись в свою большую будку. Чета Лоет, отужинав с дочерью и ее женихом и оставив их на попечение няньки, удалилась к себе, велев не беспокоить их до завтрашнего дня. Перестал суетиться Рени, ревниво следивший за доставкой одежды своего хозяина, который успел побывать в модной лавке господина Терри, да и сам Альен, должно быть, уже смотрел сладкие сны, отдыхая душой и телом после долгого и трудного путешествия.

Не спала только мадемуазель Лоет. Она сидела на подоконнике у раскрытого окна, подставив лицо прохладному ночному ветру. Веки девушки были прикрыты, и тень от густых ресниц трепетала на щеках, подсвеченных лунным светом. На губах ее блуждала мечтательная улыбка, придавая юному личику особую прелесть. Пальчик девушки выводил на колене букву «А», и перед внутренним взором проносились недавние события.

Вот распахиваются двери гостиной, где Альен, уже переодетый, гладко выбритый, с щегольски завязанным галстуком, сидит на диване, разговаривая с родителями. А вот поворачивает голову на звук неторопливых шагов, синие глаза распахиваются в немом восхищении, и его взгляд скользит по мадемуазель Лоет, одетой в платье. Тина так волновалась в это мгновение, ведь он видел ее женственной первый раз в жизни. Девушка не видела улыбок, которыми обменялись родители, добродушно посмеиваясь над смущением дочери, не слышала их негромких голосов, когда Альен поднялся со своего места и шагнул навстречу Тине, беря ее за руку.