Юлия Григорьева - Погоня за сокровищем

Ничего этого сказать ей не удалось. В ее комнате, куда Тина влезла через окно, страдала Лисси, потому ее крик радости выдал беспутную дочь ее матери, тут же появившейся в дверях. Господин Лоет пришел позже, он разыскивал дочь по городу, придя в крайнюю степень негодования. Потому, вернувшись домой и застав свое сокровище в самом непотребном виде, пришел в окончательное неистовство и, не слушая увещеваний дедушки Анселя и причитаний бабушки Дульчины, выволок дочь за дверь, зажал ее голову между своих колен, задрал подол… впрочем, там особо и задирать было уже нечего, стянул с пояса ремень и выпорол девицу от всей своей широкой отцовской души. Сидеть было больно после этого неделю.

– Лучше бы выпорол, – тяжко вздохнула благовоспитанная девица. – Меня к деду отправляют. К тому, который индюк.

– К сиятельству?! – поразился Сверчок.

– Угу, – снова промычала Тина и в который уже раз тяжело вздохнула. – К нему.

Друзья помолчали. Мадемуазель Лоет мрачно думала о своем будущем, Эмил-младший думал о том же, и если Тина предавалась унынию и жалости к себе, то ее верный дружок искал выход. Выход пареньку виделся только один. Они столько раз фантазировали, как будут искать приключений по всему свету, что решение пришло само собой.

– Сбежим, – уверенно произнес Сверчок. – Вместе. Мне батя говорит, что я шалопай и что в голове у меня ветер свищет. Он хочет меня к делу пристроить через два года или в военное училище отправить. Говорит, хочешь лучшей доли – учись. Если бы, говорит, не капитан, из него бы не вышло человека. А в чем его доля хороша? Сидит на берегу, жиреет. Мамка, вон, все вспоминает, каким он лихим молодчиком был. А сейчас весь из себя правильный, ума, говорит, надо набираться. А у меня ума этого полная голова, может. Я, может, еще известным капитаном стану. И уважать меня будут, как твоего отца. Бежим, – безапелляционно закончил парень и протянул Тине руку.

Девушка в задумчивости взглянула на протянутую длань. На пальцах Сверчка красовались чернильные пятна, а значит, он занимался грамматикой, которую ненавидел больше всего на свете. Отметив это краем сознания, Тина предалась размышлениям. Бежать… Куда? Воображение тут же нарисовало паруса, наполненные ветром. Море рядом, порт рядом… Только там ее знают как облупленную, с любого корабля снимут и домой под конвоем доставят. К тому же женская одежда, в ней далеко не уйдешь.

– Мне нужна мужская одежда, – машинально произнесла мадемуазель Лоет.

– А я на что? – удивился Сверчок.

Тина окинула друга оценивающим взглядом. Сейчас они были одного роста, хотя в будущем Эмил, конечно, перерастет свою подругу: отец у него немногим уступал в росте господину Лоету. Это сейчас Сверчку всего четырнадцать, и голос его начал ломаться всего год назад. Над верхней губой потемнело от смешного пушка, но в остальном он по-прежнему выглядел ребенком. Правда, лапа у паренька была уже гораздо больше аккуратной женской ножки Тины, ну так это не беда, его башмаки ей не нужны. А рубашка и штаны нужны очень даже, и они ей подойдут. Все это вихрем пронеслось в голове девицы. А потом воображение вновь унесло ее в веселое будущее, где будут только море, ветер, паруса и верный друг рядом. Что еще нужно для счастья? Только не попасться. Это важно!

– Встречаемся ночью, – коротко резюмировало юное создание. – Захвати одежду и те деньги, что ты копил.

– Их нету, – проворчал Сверчок, отворачиваясь от подруги, но тут же уверенно добавил: – Будут новые.

– Хорошо, – кивнула Тина. – И еды возьми. Я тоже возьму. Придется попутешествовать по суше. Из Кайтена нас не выпустят по морю. Наши рожи слишком примелькались.

– Дьявол их дери, – согласился паренек.

Девушка услышала шаги и замахала рукой на приятеля. Тот кивнул и, прошептав, что будет ждать подругу, полез вниз, а Тина вернулась в прежнее положение, тихо вздыхая и ликуя в душе. Свобода на горизонте! Главное – не попасться, а уж они об этом позаботятся. А потом – приключения и никакого сиятельства с его напыщенностью и занудством.

Дверь открылась, и на пороге появилась нянюшка с подносом в руках. Лисси прошла к чайному столику и составила на него все, что принесла. Как ни старалась Тина казаться подавленной и несчастной, но глаза ее предательски сияли, и тарелочка, на которой лежали чудесные пирожные дядюшки Самеля, так и притягивала ее взор. Юное создание спрыгнуло с подоконника и поспешило к столику, предвкушая маленькое удовольствие. Что ни говори, а великан Самель готовил лучше всех. Даже в ресторациях, куда иногда семейство Лоет заглядывало по приглашению знакомых родителей, блюда не могли сравниться с тем, что стряпал бывший пиратский кок.

– Вам легче, мадемуазель Тина? – спросила Лисси, устраиваясь напротив воспитанницы, которая, нацелив хищный взгляд на пирожные, уже выбирала, с которого начать.

– Нет, – ответила девушка, откусывая сразу половину выбранного лакомства. – Мне ошен похо, – продолжила она с набитым ртом.

Нянька, знавшая подопечную как свои пять пальцев, насмешливо приподняла брови. Чтобы мадемуазель с таким аппетитом уплетала, когда у нее на душе неспокойно? Скорей, маленький дьяволенок что-то задумала. Лисси еще некоторое время следила за тем, как Тина слизывает с пальцев крем, полюбовалась белым пятнышком на кончике носа девушки, хмыкнула и подумала, что стоит рассказать хозяевам о странном оживлении их дочери.

– Я скоро вернусь, – сказала нянюшка, вставая из-за стола.

Тина кивнула, не обращая на женщину никакого внимания. Сейчас мысли мадемуазель Лоет были заняты побегом. Она пересчитала, сколько у нее есть карманных денег, подумала, что можно прихватить с собой и продать по дороге. Еще нужно взять смену белья, стащить с кухни припасов… Да, остричь волосы. Это непременно! Девушка обернулась к зеркалу, готовая отхватить по шею густые локоны. Ее отец часто любовался волосами дочери. Бывало, сам расчесывал и заплетал ей косу на ночь, когда Тина была еще маленькой. Потом укладывал ее в кроватку и рассказывал чудесные истории.

Вздохнув, Тина отказалась от идеи резать волосы прямо сейчас. Нужно было набраться терпения. Нужно, только где его взять, когда ноги уже готовы пуститься наутек, открывая перед своей хозяйкой огромный и чудесный мир!

– О-ох, – протяжно вздохнула девушка, но уже не печально.

Ее деятельная натура требовала не сидеть на месте, но разум шептал, что поспешность выдаст намерения мадемуазель. Нужно было чем-то занять себя. Можно, конечно, было сказаться нездоровой, завалиться в кровать и помечтать, но, во-первых, маменька непременно придет справиться о здоровье, а во-вторых, может и доктора вызвать, не поверив дочери. Почему-то даже папеньку удавалось порой провести, только не маменьку. Она все хитрости дочери, к которым Тина прибегала, чтобы избежать скучных визитов или учебы, распознавала быстро и точно.