Анна Волошина - Джокер

— Маша сказала, что разберется с ней сама…

— Да-а? — приподнял бровь Василий и лицемерно вздохнул: — Остается только посочувст— вовать графу Денисову — так ведь и овдоветь недолго!

Вторник прошел суматошно. Накануне Мэри вернулась домой только ближе к вечеру — знакомила Екатерину с экипажем и яхтой. Тетушка пришла в полный восторг как от корабля, так и от команды. Люди, которых Мэри представила ей, выглядели совсем не так, как на злополучной записи. Да, Рори О’Нил был ярко выраженным скандалистом, и как офицер она посочувствовала племяннице. Держать такого в руках (а еще лучше в ежовых рукавицах) — задача нетривиальная. Но как специалист он не вызывал ничего, кроме уважения. Малышка Элис оказалась толковым заместителем, Катенька и сама в бытность свою капитан-лейтенантом от такого не отказалась бы. Синхронность близнецов поначалу утомляла, но их компетентность не вызывала сомнений. Хорошая команда. Девочка проделала прекрасную работу, о чем Екатерина ей и сообщила. Увы, племянница слишком торопилась вернуться к работе и большую часть восхищения родственницы пропустила мимо ушей.

Финансовые отчеты, военные выгоды, политическая составляющая… Как же все это сложно, а времени мало, совсем нет времени. Ладно, следует надеяться, что большой прием и аудиенция у императора (буде таковая состоится) произойдут не в один день. Хорошо хоть Ираклий Давидович приехал. Вдвоем они заперлись в кабинете адмирала Сазонова, категорически велев не беспокоить. Дед к такому повороту событий отнесся стоически, София и вовсе не обратила внимания, и Ольга Дмитриевна, оставшаяся в явном меньшинстве, тяжело вздохнула, но промолчала. И теперь они сидели, внимательно изучая присланные Мэри материалы, без конца курили и так и эдак прикидывали, что стоит говорить на аудиенции, а что нет. В конце концов князь решительно отключил терминал, заявив, что когда назначат аудиенцию, не ясно, а вот прием будет завтра и надо как следует к нему подготовиться.

Прежде всего — что надеть? Ираклий Давидович категорически отмел штатский вариант, чему Мэри была несказанно рада.

— Только парадная форма, — провозгласил он, когда речь зашла об одежде. — Ольга, ты же умная женщина, должна понимать. Вы принимаете в семью… кого? Сашину дочку? Хорошо, но мало. Найдется немало болтунов вроде… хм… неважно… Найдется немало болтунов, рты которых следует заткнуть сразу и навсегда. Поэтому — только майор Гамильтон ап Бельтайн. Парадная форма, все ордена — Николай, тебя это тоже касается. Пусть Степан покажет все, на что способен. Чтобы сверкало, хрустело и подавляло. Маша, полное хладнокровие. Полнейшее. Ты ничего не выклянчиваешь, ты занимаешь место и положение, которые принадлежат тебе по праву. Его величество согласен с этой точкой зрения. Далее. Предварительную подготовку я провел, в общем и целом Георгий Михайлович в курсе того, о чем и почему ты будешь просить. Никаких сомнений, никаких колебаний. У тебя только одна попытка и ты должна ее реализовать. Ради своей родины. Ради общего будущего. Ради общего блага. Поняла? Молодец. Марш в постель, круги под глазами не лучший способ понравиться двору.

Мэри изо всех сил старалась не нервничать, но обстановка заставляла подрагивать левую руку, на сгибе локтя которой лежал берет с отполированной Степаном кокардой. В огромном зале яблоку было негде упасть. В толпе тенями скользили облаченные в ливреи молодые люди с подносами. Широкий проход посередине, от дверей до возвышения, на котором стоял император со свитой, оставался свободным. Время от времени распорядитель выкликал имена тех, кто сегодня обращался с просьбой к его величеству, на какой-то момент окружающие замирали в ожидании высочайшего решения, а потом снова волной накатывал гул голосов.

Хуже нет — ждать и догонять. Еще немного, и сжавшаяся внутри пружина не выдержит напряжения и сорвется. Да когда же…

— Адмирал флота в отставке граф Николай Петрович Сазонов! Майор в отставке военно-космических сил Бельтайна Мэри Александра Гамильтон ап Бельтайн! — провозгласил распорядитель.

Вдох. Выдох. Пошли. В ногу с дедом, печатая шаг, в парадном темпе два шага в секунду. Только не оступиться, только не поскользнуться… Что за чушь лезет в голову, как можно поскользнуться в пилотских ботинках? Вперед, только вперед, в полной тишине. Справа мелькает знакомое лицо… К черту знакомые лица. Потом, все потом. Смотри на императора, осталось двадцать шагов… десять… пять…

— Я слушаю вас, граф! — глубокий сильный голос, голос человека, привыкшего повелевать. Константин стоит по правую руку от императора, он очень похож на отца… отставить посторонние мысли!

— Государь! Я имею честь представить вашему величеству свою внучку, дочь моего покойного старшего сына Александра. Рекомендую: Мери Александра Гамильтон ап Бельтайн.

Доброжелательная улыбка, легкий кивок:

— Я рад приветствовать в моей столице и при моем дворе достойную дочь достойного отца и достойную внучку достойного деда Марию Александровну Сазонову.

Шорох в зале… не обращать внимания. Как учили: два шага вперед, опуститься на одно колено, склонить голову…

— Встаньте, графиня.

Шум, возбужденные голоса… произошедшего хватит сплетникам надолго… не отвлекаться.

— Есть ли у вас просьбы ко мне и к Империи?

Вперед, девочка, вот оно!

— Я прошу ваше величество об аудиенции.

— Вы получите ее, графиня. Обсудите этот вопрос с моим секретарем, — жест в сторону благо— образного дяденьки лет девяноста, слишком благообразного для безукоризненной выправки. Поклониться. Отойти. Выдохнуть. Ты молодец, ты справилась, остальное — детали, по крайней мере — до аудиенции. Благообразный дяденька серьезен, но в глубине глаз проскальзывают смешливые искорки.

— Поздравляю вас, графиня. Разрешите представиться: барон фон Фальц-Фейн. Давайте уточним детали вашей встречи с его величеством. Вас интересует обед во дворце или же речь пойдет о делах?

— Речь пойдет о делах, барон.

— В таком случае, что вы скажете об одиннадцати часах послезавтра, в пятницу?

— Мне подойдет любое время, которое подойдет его величеству, — слегка поклонилась Мэри. Как просто…

— Итак, решено… эээ… одну минуту, графиня… — секретарь, глядя в сторону, поправил клипсу коммуникатора, выслушал что-то неслышимое для собеседницы, едва заметно кивнул и снова повернулся к ней:

— Вы не будете возражать против присутствия при вашем разговоре с его величеством великого князя Константина?

— Его императорское высочество окажет мне честь своим присутствием.

— Прекрасно. Стало быть, послезавтра в одиннадцать.

Мэри отошла к деду. Только сейчас, когда расслабившиеся пальцы закололи крохотные иголочки, она поняла, как крепко сжимала кромку берета. Теперь можно оглядеться и вспомнить, чье лицо мелькнуло в толпе, когда она шла по проходу… Стоп, уже можно не вспоминать.