Дмитрий Силлов - Закон охотника [litres]

– Естественно, – поморщился Краев.

Похоже, слова академика чем-то его зацепили. Первый раз, что ли, сталкивается с явлением, который в интернетах называют троллингом? Пора бы уж эдакому профи вырастить на себе непробиваемую броню пофигизма, от которой, словно мелкокалиберные пули от экзоскелета, отскакивают любые чужие мнения, не совпадающие с твоей жизненной позицией.

Академик кивнул и направился было к огромному агрегату с кучей мониторов, явно намереваясь отбить необходимые команды на встроенной клавиатуре. Но не дошел буквально трех шагов, остановленный раздавшимся из-под потолка нежным женским голосом:

– Проникновение на объект. Уровень опасности – красный. Количество проникших на объект биологических форм шестнадцать… семнадцать… двадцать две…

– Активировать охранный контур, – коротко бросил академик. – Откуда проникновение, Грета?

– С двух направлений – с минус пятого уровня и с нулевого.

– Твою ж мать! – неинтеллигентно ругнулся Захаров. – Сеть подземных тоннелей, плюс еще из Зоны кто-то залез в комплекс…

– Кого из них вы не ждали, господин Захаров? – поинтересовался я. – Тех, что снизу, или тех, что поверху пришли?

– Что вы хотите этим сказать? – надменно поинтересовался академик.

– Ну, не зря же вы так медленно и степенно шли сюда, – пожал я плечами. – Наверняка ждали гостей, которые помогут вам выпутаться из проблемной ситуации. Уверен, что вы наверняка предусмотрели сценарий захвата вас в заложники. Кому послала Грета сигнал с просьбой о помощи, получив команду отключить охранный контур?

Захаров усмехнулся.

– А вы довольно проницательны для простого сталкера, молодой человек. Жаль, что вы работаете не на меня, у вас были бы блестящие перспективы…

– Активация охранного контура невозможна, повреждены управляющие блоки, – скучным голосом прервала Грета академика. – Количество проникших на объект биологических форм сорок ше…

В невидимом динамике что-то заскрипело, затрещало – и в автоклавной наступила тишина. Следом погасли потолочные лампы и вырубилась вся аппаратура. Правда, сразу же включилось аварийное освещение. А еще я заметил, что зеленоватый свет внутри автоклавов не погас ни на секунду. Похоже, особо ценные исходники питает тот же резервный аккумулятор, что и красные аварийные лампы, заливающие всё помещение жутковатым кровавым светом.

– Они добрались до управляющего центра, – мертвым голосом произнес Захаров. – Греты больше нет. Ими управляет кто-то очень умный. Слишком умный для…

Академик замолчал.

– Для кого, договаривайте? – потребовал Краев. Похоже, и он понял, что теперь оживить тех, кто лежал в стеклянных гробах, вряд ли удастся.

Видно было, что произошедшее и вправду стало для Захарова полной неожиданностью. Гордый блеск в глазах уступил место старческой растерянности, веки набрякли, словно морщинистые мешочки, как это бывает у пожилых людей, когда случается что-то действительно страшное, выбившее их из колеи. Академик сгорбился, опустил плечи, будто из него стержень выдернули. Но всё же нашел в себе силы ответить.

– Для мутантов, обитающих в подземных тоннелях, которыми пронизана вся Зона. Персонал подкармливал их биологическими отходами моей научной деятельности. Удобно. Ни мусора, ни вони, ни каких-либо следов запрещенных экспериментов, которые при желании можно найти даже в печи крематория или бочке с кислотой. На минус пятом уровне был люк, через который их и кормили. А когда отключился охранный контур, они как-то нашли способ допрыгнуть до того люка, выбраться на самый нижний уровень комплекса и вытащить из подземелья остальных. Я не думал, что это возможно, даже предположить не мог…

Я видел – сейчас академик говорит чистую правду. Когда человек теряет всё, ради чего он жил, пропадает смысл врать. Просто не остается причины юлить и изворачиваться.

– Понятно, – кивнул я. – А что насчет тех, кто снаружи, из Зоны сюда приперся?

– Это штурмовой отряд группировки «Воля». У меня с ними договор. Если я приказываю вырубить охранный контур, не назвав кодового слова, Грета его отключает – и одновременно шлет сигнал вызова на рацию командира «вольных». У них тут новая база неподалеку, которую я сам им и отстроил. Думаю, они уже здесь.

– Уверен в этом, – сказал я, прислушиваясь. Из-за полуоткрытой двери автоклавной был еле слышен какой-то шум, будто в глубине коридоров комплекса кто-то игрался с трещоткой.

Краев тоже навострил уши, при этом в его облике появилось нечто волчье.

– Два ручных пулемета, с десяток автоматов, – сказал он. – Давят огнем кого-то, кто прёт на них. Причем вместо ответных выстрелов рёв и визг. Не иначе ваши «вольные» с мутантами схлестнулись. И не особо им прёт, кстати. Слышу минус два автомата и один пулемет. Такими темпами через минуту их всех схомячат за милую душу.

Я с удивлением посмотрел на Охотника. Вычленить из еле слышной трескотни эдакие подробности – это реально надо волчий слух иметь. Впрочем, если он не врёт, то в опасности не только мы, но и те, кто сейчас беспомощно лежит в автоклавах.

– Можем мы заблокировать эту дверь и попытаться отбиться, если эти твари сюда доберутся? – спросил я.

– Можем, – безразлично ответил Захаров. – А толку? Аварийных аккумуляторов данной автоклавной хватит на двадцать четыре часа, после чего они вырубятся, исходники погибнут, а дверь разблокируется. Что это даст?

– Это даст шанс, – жестко сказал Краев. – И это не так уж и мало.

– Как пожелаете, – пожал плечами Захаров, шагнув к агрегату, который, похоже, в автоматическом режиме контролировал всё в этой автоклавной. – Что предпочитаете – посидеть тут сутки либо встретить волну мутантов в коридоре?

– Какой смысл сидеть тут? – удивился я. – Муты отличаются завидным терпением, могут ждать, когда добыча вылезет из норы, и сутки, и двое. Встретим их в коридоре. Если удастся уничтожить волну, вы восстановите Грету и вновь запустите нормальный режим энергообеспечения.

– Хочется верить, что это удастся сделать, – вздохнул Захаров. При этом я отметил, что в его убитом голосе появились бодрые нотки – так всегда бывает, когда у человека появляется надежда.

Академик отбил на клавиатуре агрегата замысловатую дробь, после чего довольно шустро рванул к двери. Мы с Краевым – за ним. На мгновение у меня промелькнула мысль, что старый прохвост решил нас похоронить в этой автоклавной. Но нет, мы все успели выскочить наружу прежде, чем бронированная дверь захлопнулась намертво.

В коридоре слышимость была лучше, поэтому до нас довольно отчетливо донеслись звуки последних выстрелов и предсмертные крики умирающих. А потом мы услышали топот множества ног. И увидели, как из-за поворота длинного коридора прямо на нас накатывается толпа мутантов.