Владимир Ерофеев - Маркус Фастмувер. Вторжение

Человек со знанием дела разложил все оборудование и пальцем указал сержанту, чтобы тот положил Майка на стол. Мерфи это послушно сделал и отошел в сторону.

Морпехи стали внимательно следить за манипуляциями человека. Тот смочил тампон прозрачной жидкостью и протер раны юноши. Кровь сразу запенилась и перестала течь. Следом человек прикрепил одни концы проводов с помощью зажимов к телу Майка, а другие вставил в прибор. Затем открыл маленькую коробочку и достал оттуда иголки, на которые насадил трубки. Другие же концы трубок были также подсоединены к прибору. Два флакона были поставлены на штативы, и к ним тоже подсоединились трубки. Человек включил прибор. Он зажужжал, и из иголок потекли жидкости. Незнакомец перекрыл краники на трубках, а затем воткнул иголки в руку юноши и снова открыл краники. Прибор зажужжал в два раза громче. Майк дернулся, затем сильно выгнулся, и на его лице появилась гримаса боли.

Дайрон занервничал.

– Мерфи, слышь! Этот гад внаглую у нас на глазах решил опыты ставить! Я сейчас его, суку, порешу!

Здоровяк не шутил, и сержант это видел.

– Подожди, Дайрон! Мне кажется, это не то, что ты думаешь. Ну-ка, посмотри на нашего парня.

Из зверски развороченных ран Майка начала сочиться жидкость. Нет, не кровь, а именно какая-то жидкость, и через мгновение она уже текла ручьем. И чудо… Раны начали светлеть и уменьшаться в размерах, как будто бы зарастать новой плотью, пока не исчезли совсем, оставляя после себя небольшие рубцы. Майк больше не кривил лицо и не выгибался от боли. Он лежал спокойно, и было видно, как у него под закрытыми веками хаотично двигаются глаза. Морпехи поняли: парень жив.

Пехотинцы удовлетворенно переглянулись, и здоровяк опустил пистолет. На его лице появилась улыбка. Но все равно чернокожий морпех внимательно следил за движениями человека, манипулирующего с инопланетной аппаратурой. Дайрон готов был при случае нажать на спусковой крючок. Несмотря на внешнюю доброжелательность незнакомца, в глубине души здоровяка закралось сомнение в искренности его действий. Ведь тот находился под его стволом и, естественно, чтобы сохранить себе жизнь, выполнял все его приказания, тем более один труп уже валялся при входе в помещение.

Майк пошевелился и открыл глаза. На его лице была маска недоумения. Юноша оглядел комнату, потом посмотрел на иголки, торчащие из своей руки, следом на провода и перевел взгляд на незнакомца. Выражение лица Майка изменилось. Он резко поднялся, выдернул иголки и отодрал от своей кожи зажимы. Майк сверлил глазами стоящего напротив него незнакомца. Юноша абсолютно не замечал находящихся рядом морпехов, он только видел перед собой врага, который воткнул в него все эти трубки. Рот юноши медленно скривился в зверином оскале. В эти секунды мозг Майка переполнял нечеловеческий крик боли, издаваемый девушкой, молящей о смерти.

Незнакомец попятился назад. В его взгляде читался неподдельный ужас. Он понимал: парень не шутит. Так оно и произошло.

Майк спрыгнул со стола, схватил рядом стоящий металлический стул и наотмашь впечатал его в незнакомца. Тот вскрикнул от боли и быстро спрятался за спиной Дайрона.

Тут подоспел Мерфи, перехватив вновь летящий стул, но уже в сторону здоровяка.

– Эй, эй, парень! Остынь! Это же Дайрон!

Майк остановился, сильно зажмурил глаза и потряс головой. Его пальцы медленно разжались. Сержант не мешкая выхватил стул и поставил его позади себя.

– Дайрон, отойди! – бросил юноша здоровяку, прикрывающему незнакомца своей широкой спиной. Майк стоял, вытянув вперед руку с распрямленным указательным пальцем, тыча им в грудь морпеха. – Прошу тебя по-хорошему, отойди! Дай мне его! Если не дашь, я все равно найду момент, чтобы отправить этого ублюдка на тот свет! – по Майку было видно, что он не шутит.

В этот момент Мерфи разглядывал лицо парня. У того на лбу появились еле заметные морщины, и волосах виднелась легкая седина. Майк стоял, плотно сжав губы, а в прищуренных глазах сквозил далеко не юношеский гнев. Было похоже, что это уже его нормальное состояние, из которого, чтобы выйти, потребуются годы реабилитации. Пацан стал мужчиной, воином, да к тому же два раза останавливалось его сердце.

– Все, ребята, хватит! – ворвавшийся в монолог юноши сержант разрядил обстановку. – Лучше у этого инопланетянина спросим, как нам Маркуса найти. А ты, Майк, успокойся! Если его убрать, – сержант кивнул на дрожащего от страха незнакомца, – то нам робота не найти никогда. Давай-ка, парень, лучше нарисуй ему, как наш Маркус Фастмувер выглядит.

Майк опустил руку, закусил от досады нижнюю губу и огляделся по сторонам. Он принципиально не смотрел на морпехов. Ему было безумно обидно за то, что ни Дайрон, ни Мерфи его не поддержали. Он был одинок в своем гневе и одинок в вынашивании той мысли, что он какое-то время назад своими руками убил невинного человека – девушку. Убил ради спасения ее от нечеловеческих мучений. И виноват в ее смерти был тот, кто сейчас прятался за спиной Дайрона.

– Давай, Майк! Давай, парень! – подбадривал юношу сержант. – Тут, кроме тебя, похоже, никто рисовать не умеет.

Майк смачно плюнул на пол, исподлобья оглядел морпехов и пошел исследовать комнату в поисках какого-либо пишущего прибора.

Вокруг были сплошные шкафы и стеллажи, пестревшие разноцветными папками с нанесенными на них непонятными надписями. За одним из громадных железных шкафов стоял еще один стол. Там аккуратными стопками лежали какие-то документы, рядом стоял неизвестный юноше прибор с маленькой мигающей красной лампочкой. Прибор издавал еле слышный крякающий звук, и на дисплее, находящемся под лампочкой ядовито-зеленого цвета, бросалась в глаза надпись. Она так же мигала, как и лампочка, и было похоже, что это срочное сообщение, на которое кто-то должен немедленно ответить. В углу дисплея виднелись цифры, напоминавшие юноше хронометр. И если это были действительно часы, то сейчас было всего семь тридцать пять утра.

Внезапно зазвонил телефонный аппарат, висящий на стене. Майк вздрогнул, выглянул из-за шкафа и впился глазами в морпехов. Те, застигнутые врасплох внезапно ожившим телефоном, смотрели то друг на друга, то на человека в халате. Никто не знал, что делать.

Незнакомец медленно попятился к аппарату. Его испуганные глаза бегали по помещению. Он то оглядывал морпехов, то переводил взгляд на Майка. Вот он повернул голову в сторону человека в костюме, лежащего на животе с вывернутой назад головой. Складывалось такое впечатление, что мужчина просчитывал свои шансы на возможность вырваться из этой комнаты.

– Эй, приятель! – вдруг раздался голос сержанта.

Мужчина резко перевел взгляд на Мерфи.