Лей Бардуго - Штурм и буря

В объяснениях я не нуждалась. Воспоминания – это роскошь, предназначенная другим детям, а не сиротам Керамзина. «Будь благодарна. Будь благодарна».

– Алина, – снова позвал Мал, – то, что ты сказала о Дарклинге…

Но в эту секунду в комнату вошел Николай. Несмотря на ранний час, он выглядел по-королевски: волосы сияют, сапоги начищены до блеска. Он взглянул на синяки и щетину Мала и вздернул бровь.

– Я так понимаю, вы еще не просили принести чай?

Принц уселся и вытянул перед собой длинные ноги. Толя и Тамара заняли посты, но я попросила их закрыть дверь и присоединиться к нам.

Когда все собрались вокруг стола, сказала:

– Утром я ходила к пилигримам.

Николай резко поднял голову. В ту же секунду образ легкомысленного принца куда-то испарился.

– Скажи, что я ослышался.

– Со мной все хорошо.

– Ее чуть не убили, – вставила Тамара.

– Чуть не считается, – возразила я.

– Ты совсем сдурела?! – воскликнул Николай. – Эти люди – фанатики! – Повернулся к Тамаре. – Как ты могла ее отпустить?

– Я и не отпускала.

– Только не говори, что ты пошла одна, – обратился он ко мне.

– Нет, конечно.

– Она пошла одна.

– Тамара, заткнись! Николай, я же сказала, со мной все хорошо.

– Только потому, что мы вовремя подоспели, – отрезала девушка.

– Как вы туда попали? – тихо спросил Мал. – Как вы ее нашли?

Лицо Толи помрачнело, и он стукнул громадным кулаком по столу.

– Если бы ты был на страже, нам бы и не пришлось ее искать!

– Хватит, Толя, – резко оборвала я. – Мал покинул пост, а я сама отвечаю за свои глупости.

Я сделала глубокий вдох. Мал выглядел опустошенным. Толя – словно готов разнести в щепки всю мебель вокруг. Лицо Тамары окаменело, а Николая я еще никогда не видела таким злым. Но, по крайней мере, мне удалось привлечь их внимание.

Я придвинула атлас к центру стола.

– Иногда пилигримы называют меня дочерью Двух Столбов.

– Двух Столбов? – переспросил Николай.

– Это долина, названная в честь руин у входа в нее.

Я открыла атлас на помеченной странице. Там была подробная карта юго-западной границы.

– Мы с Малом родом оттуда, – сказала я, проводя пальцем по краю карты. – Поселения тянутся по всей этой области.

Открыла на странице с изображением дороги, ведущей в долину, усеянную городами. По ее бокам стояли узкие каменные столбы.

– Не особо впечатляет, – проворчал Толя.

– Именно. Это древние руины. Кто знает, как долго они там стоят и чем были изначально? Долину называют Два Столба, но, возможно, они были частью ворот или акведука. – Я провела пальцем по оси. – Или арки.

В комнате воцарилась мертвая тишина. С аркой на переднем плане и горами вдалеке руины выглядели в точности как пейзаж за спиной святого Ильи в «Истории святых». Не хватало только жар-птицы.

Николай придвинул атлас к себе:

– Может, мы просто выдаем желаемое за действительное?

– Не исключено, – признала я. – Но трудно поверить, что это случайность.

– Мы отправим разведчиков, – предложил он.

– Нет. Я хочу лично туда наведаться.

– Если уедешь сейчас, все, чего ты добилась со Второй армией, пойдет насмарку. Я поеду. Если Василий может ездить в Карьев, чтобы купить пони, то никто не возразит, если я отправлюсь на небольшую охоту.

Я покачала головой.

– Это я должна убить жар-птицу.

– Мы даже не знаем, там ли она.

– Почему мы вообще это обсуждаем? – спросил Мал. – Всем и так ясно, что поеду я.

Тамара с Толей обеспокоенно переглянулись.

Николай прочистил горло.

– При всем уважении, Оретцев, ты не в лучшей форме.

– Я в порядке.

– Ты хоть видел себя в зеркало?

– Ты смотришь в него за нас двоих, – парировал Мал. Затем измученно провел рукой по лицу. – Я слишком устал и пьян, чтобы спорить. Но я единственный, кто может найти жар-птицу. Это должен быть я.

– Я поеду с тобой, – настаивала я.

– Нет, – ответил он с удивительной твердостью. – Я выслежу ее. Поймаю. И привезу к тебе. Но ты со мной не поедешь.

– Это слишком рискованно. Даже если ты ее поймаешь, то как доставишь во дворец?

– Заставь своих фабрикаторов изготовить что-нибудь для меня. Так будет лучше для всех. Ты получишь жар-птицу, а я освобожусь от этого забытого святыми места.

– Ты не можешь путешествовать в одиночку. Ты…

– Так отправь со мной Толю или Тамару. Так мы поедем быстрее и не привлечем внимания. – Мал отодвинул стул и встал. – В деталях разбирайся сама. Принимай любые меры, какие потребуются. – Он не смотрел на меня, когда сказал: – Просто сообщи, когда я могу уехать.

Не успела я снова возразить, как он ушел.

Я отвернулась, пытаясь сдержать нахлынувшие слезы. Николай пробормотал какие-то инструкции близнецам, и те отчалили.

Я глянула на карту. Полизная, где мы отбывали военную службу. Раевость, где началось наше путешествие в Петразой. Цибея, где он впервые меня поцеловал.

Николай опустил руку на мое плечо. Я не знала, откинуть ее или повернуться и упасть в его объятия. Как он тогда себя поведет? Похлопает меня по спине? Поцелует? Сделает предложение?

– Это к лучшему, Алина.

Я горько рассмеялась.

– Ты заметил, что люди всегда врут, когда так говорят?

Парень убрал руку.

– Ему здесь не место.

« Его место рядом со мной! » – хотелось мне закричать. Но я знала, что это неправда. Подумала о разбитом лице Мала, как он ходил взад-вперед, словно зверь в клетке, как он сплевывал кровь и подзывал Эскиля. «Давай же». Вспомнила, как он обнимал меня, когда мы пересекали Истиноморе. Карта расплылась перед глазами, наполнившимися слезами.

– Отпусти его, – тихо сказал Николай.

– Куда? На охоту за мифическим существом, которого, возможно, даже никогда не было? На невыполнимую миссию в горы, которые кишат шуханцами?

– Алина, – ласково произнес принц, – так и поступают герои.

– Я не хочу, чтобы он был героем!

– Он не может изменить себя, как и ты не можешь перестать быть гришом.

Его слова вторили тому, что я сказала всего пару часов назад, но мне не хотелось их слышать.

– Тебе плевать, что с ним случится, – сердито произнесла я. – Ты просто хочешь от него избавиться.

– Если бы я хотел, чтобы ты разлюбила Мала, то заставил бы его остаться. Позволил бы ему и дальше запивать свои проблемы квасом и вести себя как обиженный придурок. Но ты действительно желаешь ему такой жизни?

Я с трудом вдохнула. Нет. Конечно, нет. Мал здесь несчастен. Он страдал с того самого дня, как мы приехали, но я отказывалась это видеть. Кричала на него за то, что он хотел, чтобы я стала кем-то другим, в то время как требовала от него ровно того же. Я вытерла слезы с щек. Спорить с Николаем нет смысла. Мал – солдат. Ему нужна цель. И, если я позволю, она у него появится.