Оливер Боуден - Assassin's Creed. Преисподняя [litres]

– Да. Вот только… Его не ножом убили. Застрелили.

– Застрелили? А кто второй?

– Вот тут, Фредди, все становится совсем грустно. Второй была девчонка лет шести. Похоже, просто угодила под раздачу.

– Значит, и ее тоже застрелили?

Обри с упреком посмотрел на Абберлайна:

– Фредди, только ты можешь хладнокровно задавать вопросы. Большинство людей хотя бы на секунду замолкают, думая о трагично оборвавшейся юной жизни.

– Так ее застрелили?

– Да, – буркнул Обри.

– А старуха-свидетельница видела человека в длиннополом плаще и с устрашающе длинным ножом?

– Вдобавок нож был тонким. Больше похожим на рапиру для фехтования.

– Лезвие, которое не режет, а наносит колющий удар. И тем не менее воришка Бут и несчастная малышка застрелены?

– Да.

– Стало быть, ты ищешь таинственную личность в длинном плаще, сумевшую застрелить человек из… ножа?

– Я думал, у тебя бока лопнут от смеха.

– Оружие нашли? – вздохнув, спросил Абберлайн.

– Нет.

Обри припал к кружке, а Фредди стал думать о револьвере, найденном вместе с трупом. И об аккуратной маленькой дырочке на груди убитого.

– У тебя только одна свидетельница?

– Вторая лишь видела, как он убегал.

– А она видела на нем странную одежду?

– Нет.

– Так, может, вторая видела убегающего стрелка?

Обри смущенно поглядел на Абберлайна:

– Очень может быть. Я как-то об этом не задумывался. Засел у меня в мозгу этот в длиннополом плаще и с ножом. Тогда получается…

– Да, Обс, получается. – Абберлайн соскочил с табурета. – Допивай свое пиво и пошли. Мы снова навестим трущобы Олд-Никол.

Прошел всего час, а на душе у бедняги Обри Шоу стало еще мрачнее. Его первая свидетельница – старуха, видевшая человека в длиннополом плаще, – как сквозь землю провалилась.

– Исчезла, как и сам призрачный убийца с ножом, – скулил Обри.

Хотя оба полицейских знали, что обитатели трущоб редко надолго задерживаются на одном месте. Вот и старуха, наверное, собрала свои нехитрые пожитки и перебралась в другое место.

Бог немного сжалился над констеблями: вторая свидетельница никуда не исчезла. Если бы не это, Абберлайну пришлось бы утешать сокрушенного коллегу.

– Вот она, – прошептал Обри, когда они подошли к дому под номером тридцать два.

На ступенях крыльца этого довольно высокого, с облезлыми, закопченными стенами дома сидела женщина с изможденным лицом и совершенно мертвыми глазами. Она кормила младенца, заголив одну грудь.

Обри кашлянул и опустил глаза. Абберлайн отчаянно старался держаться непринужденно, но почувствовал, что краснеет, и поспешно перевел взгляд на белье, сушившееся неподалеку. Оба полицейских повели себя, как и положено джентльменам в подобной ситуации: они сняли головные уборы.

– Прошу прощения, мадам, – заговорил Абберлайн. – Насколько я знаю, вы уже говорили с моим коллегой, констеблем Обри Шоу, о человеке, которого вы могли видеть в тот вечер, когда в Олд-Никол произошло страшное двойное убийство. Скажите, мое предположение правильно?

– Пресвятые небеса, – улыбнулась женщина. Ее зубы были похожи на могильные камни, изъеденные временем. – А понятнее говорить вы умеете?

Абберлайн не знал, то ли ее раздражает чересчур вежливая речь, то ли она готова вступить в разговор, но не понимает, о чем ее спрашивают. Меж тем лицо женщины оживилось, глаза потеплели. Не теряя времени, Абберлайн спросил:

– Мадам, видели ли вы человека, убегавшего по этой улице в ночь убийства?

Казалось, вопрос поверг женщину в раздумье. Она посмотрела на головку младенца, затем придвинула ребенка ближе к соску и только тогда подняла глаза на полицейских.

– Ну видела.

– И он действительно убегал?

– Еще как.

– А можете рассказать, как он выглядел?

Женщина презрительно фыркнула:

– Я уже вашему приятелю говорила, что не могу. Хотя пара пенсов могла бы освежить мою память…

Хмурясь, Абберлайн повернулся к Обри:

– И ты умолчал, что за пару пенсов мог узнать, как он выглядел?

– Но мы же говорили про человека в длиннополом плаще! – словно защищаясь, выпалил Обри, покраснев еще сильнее.

– А теперь впору говорить о твоем дурацком скупердяйстве.

– Откуда мне было знать, что ты вдруг заинтересуешься улепетывающим молодчиком? Я вообще не понимаю: с чего это ты к нему прилип? Ну, шел себе, увидел кровь. Или, что вероятнее, увидел того, с ножом, ну и решил дать деру. А ты бы не убежал?

Абберлайн его больше не слушал. Он поднялся туда, где сидела женщина, положил ей на ладонь несколько монеток, при этом всячески избегая смотреть на обнаженную грудь.

– Теперь вы расскажете, как выглядел тот человек?

Женщина посмотрела на деньги, словно решая, не запросить ли больше. Потом заговорила:

– В костюме он был, с большими пышными усами, как у принца Альберта были, пока не преставился, да упокоит Господь его душу. А еще у того типа бакенбарды были, тоже густые, как у вас.

– А скажите, мадам, он что-нибудь держал в руках?

Судя по взгляду женщины, вопрос ее насторожил и испугал.

Абберлайн наклонился, по-прежнему отводя глаза от обнаженной груди, и прошептал женщине на ухо:

– Может, у него в руках был револьвер?

Ее глаза сказали «да». Абберлайн взглядом поблагодарил женщину и спустился с крыльца.

На обратном пути из трущоб Абберлайна охватило возбуждение. Клубок начинал разматываться.

– Обс, ты понимаешь, что́ все это значит? Скорее всего, твой убегающий человек и мой труп – одно и то же лицо. А человек в длиннополом плаще потом появлялся на Белль-Айл. Дружище, это загадочное дело начинает проясняться.

– Слава богу, если так, – вздохнул Обри. – Может, я смогу восстановить свою репутацию.

Абберлайн тоже вздохнул:

– Речь не только о твоей репутации, Обри, но еще и о торжестве справедливости и правосудия. Давай не забывать об этом.

Обри – старший из них двоих – выразительно посмотрел на Абберлайна. «Твоя проницательность – это одно, но тебе еще надо многому учиться».

– Вот только, Фредди, справедливость и правосудие не воскресят ту девчонку.

В отделении Абберлайн попросил у дежурного сержанта журнал регистрации происшествий. Обри отправился заваривать «честно заработанный чай». Абберлайн положил журнал на конторку, а сам взгромоздился на табурет и стал листать толстые страницы. Он разыскивал заявления о людях, пропавших в ночь двойного убийства…

Ага, вот и оно. Черт побери! Как раз в этих местах. Жена заявила о пропаже мужа через сутки после его исчезновения. По ее словам, муж отправился… надо же! Он отправился в трущобы Олд-Никол, где у него были дела. Обещал скоро вернуться и не вернулся.

Пропавшего звали Роберт Во. Он жил не слишком далеко от отделения полиции.