Оливер Боуден - Assassin's Creed. Преисподняя [litres]

Но расчеты Аджая оказались неверными. Ситуация разворачивалась так, как предвидел Итан. Едва Аджай замахнулся на него своим кукри, рука Итана, подпиравшая подбородок, метнулась в сторону. Механизм выбросил лезвие. Скрытый клинок не дал оружию противника продвинуться ни на сантиметр. Следом раздался крик боли. Резким нисходящим ударом Итан отсек Аджаю половину правой руки, сжимавшей кривой нож.

Кукри упал на булыжники вместе с обрубком руки. Боль была невыносимой. У Аджая потемнело в глазах, но сказывалась привычка действовать инстинктивно. Аджай сумел отбросить обрубок подальше, пригнуться, стремительно повернуться и ускользнуть от новой атаки Итана.

Фрай вскочил на ноги и сделал пару шагов в сторону Аджая. Итан никак не мог оправиться от шока: «Это был Аджай. Это действительно был Аджай. Каким ветром его занесло в Лондон?» Меж тем хранитель «Тьмы», морщась от боли и прижимая к груди культю правой руки, левой сумел вырвать кукри из омертвевших пальцев.

– В этом сражении тебе не победить, – крикнул Итан.

За спиной Аджая появилось еще трое ассасинов. Убедившись, что путь к отступлению закрыт, хранитель снова повернулся лицом к Итану. Англичанин был прав: индиец проиграл.

– Зачем ты приходил ко мне домой? Почему пытался напасть?

Итан подошел ближе. Уверенно. Угрожающе.

– Я не хочу снова причинять тебе боль, но сделаю это, если мне придется.

Аджай еще раз обернулся на Итана. Затем выпрямился, расправил плечи и, подавляя рыдания, вызванные раздирающей его внутренней болью, сказал:

– Я виноват. Перед вами. Перед Кулприт. Простите за все, что я натворил.

Произнеся эти слова, Аджай полоснул себя кукри по горлу.

Иви и Джейкобу было не прогнать страшную картину: искалеченный самоубийца, захлебывающийся собственной кровью, которая стремительно окрашивала булыжники мостовой в зловещий ярко-красный цвет. Когда отец велел близнецам ложиться спать, они послушно ушли к себе. Итан с Джорджем вернулись в кабинет. Оба были потрясены случившимся. Обоих мучили вопросы, не имевшие готовых ответов. Итан достал бутылку «Хайлэнд парк» – лучшего шотландского виски, какое у него было. Друзья выпили по два стакана, и только тогда к ним вернулась способность говорить.

(Разумеется, Иви опять затаилась по ту сторону двери, готовая подслушивать…)

– Новый поворот в событиях, – произнес Джордж.

– Можно сказать и так.

– И весьма паршивый.

Итан смотрел в пространство. Перво-наперво требовалось отправить послание в Амритсар. Сообщить тамошнему братству, что они лишились своего ассасина, и расспросить про судьбу Кулприт.

– Если случившееся и имеет светлую сторону… оно готовит моих близнецов к первой крови.

Джордж сухо рассмеялся.

– Письмо. – Уэстхаус протянул своему другу листок бумаги. – Может, теперь мы расшифруем послание Аджая?

Они уселись за письменный стол, достав несколько шифровальных книг. Вскоре стало ясно, что текст записки гласил следующее: «Положение угрожающее. Нужно всё прекращать. Друг».

– «Друг», тело которого нынче лежит неподалеку от Окли-Лейн, – сказал Джордж, кладя записку на стол.

Вскоре тело обнаружат. Ассасины с минуты на минуту ждали появления полицейских, опрашивающих жителей окрестных домов.

– Аджай умер позорной смертью, – сказал Итан.

Иви, сидевшая на корточках, слушала и думала об Аджае, жизнь которого оборвалась столь нелепо и постыдно. Из хроник ассасинов она знала: давным-давно такую смерть избрал для себя Ахмад Софиан. Он тоже перерезал себе горло, понимая, что игра проиграна.

– Позор. Другого слова не подберешь, – говорил Джордж. – Предатель братства. Важно выяснить: много ли он рассказал нашим врагам? Даже не так: много ли он знал сам? Ты всегда очень скрупулезен насчет сведений, передаваемых мне. Я затрудняюсь представить, что именно Аджай мог сообщить тамплиерам.

– Видишь ли, Джордж, если сведения, известные тебе и Аджаю объединить, в ваших руках оказалось бы немало важных данных. А порознь… только обрывки.

– И все равно ты должен немедленно сообщить Призраку.

– Сомневаюсь, – задумчиво покусывая губу, возразил Итан. – Я знаю Призрака. Он из осторожности свернет миссию.

– Что и предлагается нам в записке. – Джордж поморщился. – Итан, я не знаю, как относиться к тому, что слышу собственными ушами. Если ты известишь Призрака и он решит продолжать миссию, тогда его действия можно счесть в лучшем случае проявлением необузданного и опасного оптимизма, а в худшем – самоубийственными. Если же он свернет миссию, то поступит правильно. Мы бы и сами порекомендовали ему это, если бы руководствовались доводами разума, а не сердца. В любом случае нужно ему сообщить, а там пусть сам выбирает.

Итан покачал головой. Он уже принял решение.

– Я доверяю Призраку. Я знаю: он сумеет о себе позаботиться. И что самое важное – я верю, что он сумеет добыть нам частицу Эдема.

– В таком случае ты должен доверить ему и принятие решения, которое он сочтет правильным.

– Нет, Джордж. Извини, но этого я сделать не могу.

Издали донесся знакомый звук полицейской трещотки.

Этот день настал. Необычайно волнующий день. Накануне «Столичные железные дороги» поместили в вечерних газетах сообщение о начале нового этапа в жизни подземки. Нынче вечером Чарльз Пирсон совершит поездку по восстановленному после ремонтных работ участку линии между Кингс-Кросс и Фаррингдон-стрит. Более того, «отец» подземки проедется в закрытом вагоне, в котором воплотились все последние достижения по части комфорта подземных поездов. В сообщении говорилось, что вместе с мистером Пирсоном в путешествие отправятся и другие уважаемые люди, причастные к строительству подземки. Жителям города предлагалось стать свидетелями этого грандиозного события, но при условии, что они не будут делать попыток перебраться через забор.

Желающих стать свидетелями триумфа Пирсона со товарищи нашлось с избытком. Лондонцы словно забыли, что земляные работы превратили их жизнь в сущий ад, наполненный шумом и грязью. Они забыли о перекрытых улицах, по которым не проехать; о тех, кого строительство лишило работы и дохода, вынудив искать новые места. В преддверии этого события забылись и тысячи бедняков, оказавшихся бездомными. Подземка опрокинула жизнь низших слоев лондонского общества, но не затронула высшие. Этот факт тоже растворился в туманном воздухе столицы наряду с двумя другими: более чем годичной задержкой окончания строительства и существенным увеличением его стоимости, которая теперь составляла один миллион триста тысяч фунтов.

Зрители у этого спектакля все равно будут.

Целая артель плотников строила лестницы для спуска в шахту на Кингс-Кросс. В отличие от станции «Бишопс-роуд», где началась и окончилась ознакомительная поездка Гладстона, подземная станция «Кингс-Кросс» еще не была построена. На следующий год она станет дополнением к одноименному вокзалу наземной железной дороги, открытому десять лет назад. Предполагалось возвести фронтоны с обоих концов, соорудить крышу павильона и парапеты. Пока же пассажирам комфортабельного вагона придется довольствоваться наспех сколоченными лестницами и дощатым помостом, заменяющим платформу. Зато через год здесь появятся настоящие платформы с каменными лестницами, соединенные пешеходными мостиками, и билетные кассы. В нишах стен откроются киоски, торгующие всякой всячиной.