Вадим Денисов - Дауншифтер

– Всем такими быть! – строгим голосом приказал капитан. – С Колчаком справились, а этих тем более соструним. Конец связи.

И снова на посёлок опустилась тишина, лишь шум крови в ушах. Мы ждали, внимательно осматривая всю местность вокруг, выискивая признаки движения, и дождались – начали двигаться рога огромных излучателей, возвышающихся над лесом.

– Включается второй режим, – прокомментировал событие Макс. В руках у него была фроловка Степана, оружие скорей психологической поддержки, нежели огневой – надо же было что-нибудь ему вручить взамен утерянного возле упавшего Ми-2 ствола.

– Ожил бесовской аппарат, сейчас полезут, – заворчал Сомов. – Эй, Стёпка! Близко к краю не подходи, стой за мешками.

На крышах обоих домов устроено по две позиции из мешков с песков, благо бетонные перекрытия позволяют. Сделано это из опасения, что может появиться тварь, умеющая прыгать и на такую высоту. Бережёного бог бережёт.

Я махнул рукой Гинзбергу, стоявшему на крыше соседнего дома. Тот махнул в ответ, а затем поднял большой палец, мол, готовы.

И тут заревела сирена.

Все вздрогнули.

– По-нес-лось, – констатировал Дмитрий, нервно заворочавшись у мешка, на котором лежал его карабин.

Первое время ничего не происходило, и я с недоумением посмотрел на Мазовецкого. Тот значительно прикрыл на секунду глаза, предлагая ждать.

И вот они пошли.

Стена леса вокруг посёлка словно ожила и сразу вся нечисть двинулась на нас, казалось, что вглубь долины, сжимая её всё туже и туже, пошли и сами деревья.

– Грёбаная канитель… – вырвалось у меня. Отложив в сторону автомат, я взял в руки камеру. Стрелков тут и без меня хватает, а вот кинохроникеров что-то не вижу.

Твари полезли со всех сторон, и тишина тут же была разорвана в клочья. Радиоэфир зашипел докладами, из которых невозможно было разобрать ровным счётом ничего. Да уж, кому-то нужно забыть о стрельбе и постоянно слушать рацию, вычленяя из шума существенное.

Никто не знал заранее, каким именно путём пойдут монстры. Мы понимали, что свои тропы твари определят стихийно. Первое впечатление – пока твари были далеко, мне было не столько страшно, сколько противно. Кишащая масса шевелящейся нечисти вызывала сильнейшее омерзение, до рвотного рефлекса. Огибая сараи и дома, серая масса ручейками стекалась к рыжей воронке. Раздались хлопки первых выстрелов, люди начали торопливо подчищать тех, кто решил задержаться возле дворов.

– Мишка, два ибага движутся к нам от третьего блока! – предупредил я.

– Принял, – Гумоз перевёл ствол, уже через полминуты вычислил цели и дал первые очереди.

В основной массе мимо нас шли уже хорошо знакомые прыгуны, через определённые промежутки подгоняемые высокими и быстрыми ибага. Страшных жаб я заметил всего два раза и сразу задержался на них объективом камеры, из-за чего не мог наблюдать за происходящим панорамно. Попадались и новые, совсем незнакомые особи размером поменьше. Камера мешала и в то же время спасала, потому что глядеть на эту копошившуюся массу было очень тяжело.

Забыв о первичных договорённостях и напоминании Храпунова, мужики то и дело не выдерживали и с ненавистью всаживали пули в пришельцев из далёкого космоса, вымещая накопившийся страх на тех уродах, что подошли ближе. Никто друг друга не останавливал.

Однако же основная масса шла к цели без задержки, словно крысы в средневековой немецкой легенде, мрачной истории о Гамельнском Крысолове, подчиняясь звукам волшебной флейты, чтобы утонуть в реке. Здесь роль дудочки выполняли огромные рога над тайгой, то и дело подрагивающие при корректировке углов. Вот только в знаменитой истории обманутый флейтист вернулся и увёл из города всех детей…

Пш-ш…

– Второй говорит… Мужики, не уследили, баруси прошёл. Сразу тут всех во Тьму окунул, только очухались. Куда-то к центру прыгал, сука, вы берегитесь там.

Мы с Новиковым постарались как можно большему количеству людей рассказать об эффекте Тьмы Египетской, которую умеет насылать эта тварь, и вот вам, пожалуйста!

– Внимание на центр, стрелять по готовности! – потребовал Сомов.

Стволы нацелились в сторону «Котлетной».

– Прыгнул, вижу! – заорал глазастый Стёпка.

– Где он? Ты стреляй, потом докладывай! Ага… – Димка тоже увидел и открыл огонь. – Быстро прыгает, скотина, пружиной сжимается!

Так, камеру придётся убрать! Баруси ещё раз в мощном прыжке показался из-за длинного сарая возле продмага и исчез за деревянной стеной, чтобы через пару секунд выпрыгнуть уже с другой стороны. Застучал пулемёт, Сомов пытался бить на упреждение, что оказалось трудным делом, огромная тварь прыгала непредсказуемо.

С крыши соседнего здания тоже заметили огромное чудовище, но даже перекрёстный огонь не мог помещать его стремительному маневрированию.

– Уже близко! «Макао»! – предупредил Ильяс по рации.

– Покажись! – рявкнул Сомов, поднимая пулемёт.

– Не давайте ему поднять лапу! – я заорал так, что соседи услышали и без рации.

И тут он прыгнул из-за ряда гаражей прямо к нашей двухэтажке.

Рассчитывая ударить вдогон по ходу его движения к просеке-воронке, я отошёл в сторону и развернул ствол влево, но чудовище неожиданно прыгнуло вертикально! Гумоз в это время с громкими матами переставлял короб, Димка со Степаном находились в десяти метрах от меня, а Макс позади. Огромная туша пугающе легко взмыла над крышей, высунувшись метра на два! Единственный глаз чудовища сверкнул белым, щелистая пасть раззявилась в жуткой улыбке. Единственная лапа потянулась вверх!

Отпрянув, я инстинктивно сделав шаг назад, споткнулся о неровность на рубероиде, грохнулся на бок и уже в падении выпустил очередь из автомата, ушедшую в молоко. Как-то безобидно хлопнула тридцать вторым калибром фроловка… Новиков успел выстрелить один раз, а Степан всадил по твари из двух гладких стволов картечью, причём точно под голову, после чего лёгкого мальчишку отдачей швырнуло на рубероид кровли.

Живая гибкая колонна обвалилась вниз так же, как и появилась – вертикально. Я на четвереньках подскочил к краю крыши и увидел, как тварь метнулась назад, уходя в мёртвую зону.

– В торце! – Сомов мой короткий доклад принял, уже кидая туда РГД.

Бум!

– Добираем! – скомандовал Мишка.

Выставив стволы, мы всаживали пули в шевелящуюся на земле мерзкую белёсую колбасу, которая всё ещё пыталась остаться в живых.

– Сдохни же, скотина! – Новиков, двумя руками удерживая свой обрез, выпалил вниз.

– Вроде бы замер, не? – спросил у всех Гумоз.

– Господи, когда это закончится, а? Степан, ты как там, живой? Ну-ка, дай плечо гляну… – обратился Димка к сидящему на крыше пацану, который растирал крепко ушибленное плечо.