Ринат Таштабанов - Метро 2035: Воскрешая мертвых [litres]

– Уходи, – цедит Батя, – уходи от греха подальше, а то прибью суку!

– Прости меня, – Эльза кладёт ладонь на плечо Колесникова, – я не хотела, вырвалось случайно.

Батя чувствует, как по телу распространяется странная слабость, а злость проходит. Он вяло стряхивает руку Эльзы.

– Ты же умная баба, – Колесников тяжело садится на стул, – а всё никак не поймёшь, что ресурс, запас прочности Убежища не безграничен, выкинув ненужных, я спасаю тех, кто ещё может выжить.

Женщина молчит, барабаня ногтями по краю стола. Батя смотрит в глаза Эльзы. Воздух, кажется, искрит от эмоций, бушующих в сердцах людей. В боксе повисает пауза.

– А кто тебе дал право решать, кому жить, а кому умирать? – неожиданно спрашивает женщина.

– Я, – цедит Батя, – и это мой выбор и моя ноша. Мне с этим жить, не тебе!

– А потянешь? – Эльза ухмыляется.

– Не боись, не надорвусь. Кстати, – губы Колесникова расползаются в стороны, обнажая неровный ряд зубов, – насчёт ресурсов. Я послал отряд Винта в Климовск, проверить «Гудок». Надеюсь, они найдут там медикаменты.

Батя замечает, как резко бледнеет Эльза.

– Ты… – начинает она, – отправил их в эту проклятую часть?!

Колесников, откинувшись на спинку стула, кивает.

– И Тень с ними?! – женщина стискивает край стола.

– Ага.

– Ты же их обрёк на смерть! – кричит Эльза.

– Посмотрим, – равнодушно тянет Колесников.

– Отзови их! – женщина подаётся вперед. – Свяжись с ними по рации, там же семь человек!

– Поздно, – рубит Батя, – по моим расчётам, они уже должны войти в часть.

– Боже! – обречённо восклицает Эльза. – Если так людьми раскидываться, то с кем ты останешься?

Колесников раскатисто смеётся. Затем серьёзнеет, нагибается, грубо вздёргивает женщину за подбородок, смотрит ей в глаза.

– Скажи честно, ты больше за сопляка этого переживаешь? Знаю, что он тебе вроде как сыном стал. Вот и посмотрим, кого любит твой бог, и действительно ли это лучшие бойцы. Цель оправдывает средства. Молись лучше, – Батя обдаёт Эльзу перегаром, – чтобы их способности им пригодились, а Тень оказался таким метким стрелком, как все говорят. А теперь, съебала отсюда! Я спать хочу!

Колесников тычком отпихивает голову женщины так, что Эльза едва не слетает с табурета. Женщина встаёт. Подходит к двери. Пальцы, до белизны в костяшках, сжимают ручку. Эльза поворачивается, с ненавистью смотрит на Батю. Колесников чувствует, что нутро точно обжигает огнём.

– Ты сделал свой выбор! – шипит Эльза. – Бог всё видит!

Женщина сдвигает засов, приоткрывает дверь.

– Вот и посмотрим, чья вера крепче! – Батя встаёт со стула.

Эльза хлопает дверью. По коридору разносятся быстрые шаги. Колесников подходит к герме, рывком задвигает засов.

– А! Бля! Чтоб тебя! – матерится Батя, прищемив палец.

На металл двери брызжет кровь. Алые капли стекают по зелёной, облупившейся краске.

– Ведьма! – бросает Колесников, зажимая рукой большой палец с оторванным до «мяса» ногтем. – Надо эту суку быстрее слить. Добра о неё не жди!

Батя, схватив со стола блистер, подходит к кушетке. Забинтовав кровоточащий палец, Колесников, подумав, выдавливает на ладонь сразу две таблетки. Закинув их в рот, Батя запивает успокоительные водой, отдающей металлическим привкусом. Ложится. Не проходит и минуты, как человек проваливается в сон, больше напоминающий забытьё.

Колесникову снится, что Эльза подходит к гермоворотам, ведущим на поверхность, становится на колени. Слышатся слова молитвы:

– Господи! Спаси и сохрани его! Если ты слышишь меня, защити Сергея! Дай ему силы! Лучше накажи меня, за грехи мои тяжкие! Господи, если ты там, то дай мне знак, что услышал меня!

Но небеса остаются глухи. Время идёт. Эльза продолжает молиться…

Та же ночь. «Пятак» шестого квартала СНТ Сертякино

– Слышите? – Винт оборачивается, смотрит на Сухова и Хлыща. – Вроде как разговор где-то шел.

Хлыщ кивает.

– Да, голоса, как раз там за поворотом, где «пятак».

Винт смотрит на Тень.

– Ну, чего теперь ты скажешь? Ходил сюда или нет?

– Ходил, – упорствует Сергей, – никого не было, и голосов я не слышал.

– Может, вернулись? – предполагает Хлыщ.

– Ага, на шашлыки сходили, и домой пришли, – Винт стискивает рукоять автомата, – не понимаю, почему ты врёшь, – чистильщик смотрит на Сухова, – я тебя наказывать не собираюсь, только скажи правду, ну?

Сергей молчит, мысленно прокручивая события этой ночи.

«Я же точно приходил сюда, – Сухов уже сам сомневается, – ребят не видел, и пошёл… – взгляд снайпера скользит по дороге, – вон туда, как раз в грязь вляпался, и… должен остаться…»

Сергей чувствует, как сердце прибавляет оборотов, едва он замечает, что следа от ноги нет.

«Этого не может быть! – Сухов напрягает глаза. – Я же точно помню!»

– Эй, чего встал? – Винт пихает Сергея кулаком в бок. – Потом тупить станешь, а сейчас в дом идём! Только внимательно, ни звука!

Бойцы осторожно, след в след, идут вперёд. Доходят до развилки. Винт, прижавшись к забору, выглядывает из-за угла.

– Ты! – Винт тычет пальцем в грудь Хлыща. – Снимаешься первым, мы прикрываем, потом Тень, я замыкающим. Быстрее!

Разведчик кивает, перебегает через улицу. Становится возле ворот и замечает, что калитка покрыта копотью, а металл посечён осколками.

«Дверь подорвали, чтобы войти, – Хлыщ машет рукой Сергею, – и топорно так, – разведчик осматривает калитку, – Седого работа, он привык, как лом идти».

Разведчик задумывается, затем смотрит на забор, изрешечённый пулевыми отверстиями. В этот момент к Хлыщу подбегает Сергей. Сухов становится за кирпичным столбом, осмотревшись, машет рукой Винту.

– Ты приходил сюда? – тихо спрашивает разведчик у Сухова.

Парень, видя, как к ним несётся Винт, спешит ответить:

– Да, и забор был целым.

– Чертовщина какая-то, – бурчит Хлыщ, – как такое может быть, прям аномалия.

При этом слове Сергея осеняет, но он не решается озвучить догадку, посчитав за благо держать язык за зубами.

Подбежав, Винт, заметив пулевые отверстия, тихо присвистывает:

– Едрить-колотить, хорошо здесь намолотили! – Винт смотрит на Сухова. – Как ты это объяснишь?

Сергей пожимает плечами.

– Не знаю.

– Ладно, потом с тобой разберёмся, – Винт прижимает приклад автомата к плечу. – Ну чё, ёжики, готовы? – чистильщик смотрит на Хлыща и Тень. – По глазам вижу, что готовы. Тогда работаем.

Винт озирается и тихо добавляет:

– Интересно, какого лешего Седой, если он, конечно, окопался в доме, на фишку никого не посадил?

– Фишка не шишка, так просто не соскочишь, – лыбится Хлыщ, – может быть, нас уже засекли. Голоса-то смолкли.

– А их вообще быть не должно! – шикает Винт. – Что это за бойцы, которые как бабы треплются? Двинули, а то мы тоже не лучше! Я иду первым, ты за мной, Тень со своей берданкой замыкающий. Входим осторожно, сначала думаем, потом стреляем, а не наоборот.