Ринат Таштабанов - Метро 2035: Воскрешая мертвых [litres]

Я едва не ору, но вовремя спохватившись и поняв, что будь это ходок, мне бы уже под рёбра всадили заточку, медленно оборачиваюсь. Вижу выродка. Того самого, за кем я следил и кого должны были разорвать псы, когда мы драпали от складов, но не разорвали…

Урод прикладывает палец к губам. Мне кажется, что наросты на его лице ещё больше набухли и теперь похожи на какие-то страшные грибы. Выродок тянет меня за собой. Иду за ним. Туман будто смыкается у нас за спиной. Не могу понять, как он ориентируется. Мне кажется, что с каждым шагом нога проваливается куда-то вниз, словно ты ступаешь на тонкий лёд, который ломается под тобой.

Судя по тому, что клёкот ходоков остаётся позади, хотя туман приглушает звуки, урод уводит меня от них. Кто бы мог подумать, что в этом тщедушном теле спрятано больше человечности, чем в любом бойце из моего отряда. Решаю довериться выродку.

Не знаю, сколько мы прошли так, крадучись. Двадцать метров или все сто, но вскоре мы оказываемся перед низким приземистым зданием. Штукатурка почти облупилась и обнажила серые бетонные блоки, из которого сложен склад. Выродок поворачивает голову, затем вытягивает дохлую руку и показывает на дверь, на которой висит ржавый замок. Я скольжу взглядом по створке вниз и утыкаюсь в тонкий лист оцинковки. Урод наклоняется, с трудом отодвигает его и знаком показывает, чтобы я лез под него в дыру, прокопанную под дверью.

Пытаюсь это сделать и понимаю, что лаз слишком узкий для меня. Урод пролезет, а я нет. Пока я лихорадочно соображаю, что сбросить с себя, выродок бьёт себя ребром ладони по горлу и машет рукой, показывая на туман. Понимаю, что времени в обрез и если нас здесь обнаружат ходоки, то порешат на месте. Резко скидываю винтовку. Автомат долой. Рюкзак тоже летит на землю. Думаю снять ОЗК, но времени на это нет. Опускаюсь на карачки и начинаю рыть землю руками, отбрасывая её не хуже собаки. Когда на кону стоит твоя жизнь, то не до принципов.

Урод, поняв, что я делаю, помогает мне, одновременно убирая землю от входа в схрон. Взяв оружие и указав выродку на рюкзак, пробую ещё раз пролезь сквозь лаз. Вроде удаётся. Застрять нельзя. Лезу вперёд, толкая перед собой автомат и «мосинку». Слышу позади металлический лязг и шумное сопение выродка.

«Видимо, он лист за собой задвинул, – думаю я, – со стороны конечно заметно, что мы там шуровали, но ходоки вроде как тупые, авось пронесёт, не заметят».

Пролезаю ещё пару метров. Проход расширяется, и я вываливаюсь в подвал, или погреб. Хрен его разберёшь в этой темноте. Сил, чтобы «включить» ночное зрение, нет. Пальцы проваливаются в вязкую жижу. Надеюсь, что это не дерьмо. Противогаз скрадывает вонь гнилья. Зато ходоки нас не учуют. Думаю, я не сильно забил грязью оружие и, если что, смогу стрелять. Следом за мной плюхается урод. Он быстро встаёт и протягивает мне рюкзак.

– Д…ааа… – говорит он мне, и я понимаю, что он пытается сказать слово «на».

Забираю рюкзак и говорю ему спасибо. Выродок роется в кармане своего замаранного рубища. Достаёт зажигалку и чиркает зубчатым колёсиком. Раз, другой, третий. Наконец появляется пламя. Осматриваюсь. Мы стоим в каком-то техническом колодце, видимо предназначенном для стока воды. Он уже частично обвалился и бетонный «стакан» ушёл в землю. Справа от меня виднеются скобы, вделанные в стенку. Они вертикально уходят вверх. Задираю голову. Вижу над собой решетчатую крышку. Огонёк зажигалки гаснет, и мы с уродом снова оказываемся в темноте. Чувствую себя заживо погребённым. Выродок снова тянет меня и знаком показывает, чтобы я лез вверх.

Во мне конечно немного веса, но явно больше, чем в хилом уроде. Скобы изъедены ржой, и я опасаюсь, что они сломаются, если я попытаюсь встать на них, но делать нечего. Закидываю оружие за спину, берусь за металл и медленно, стараясь даже не дышать, поднимаюсь по ним.

Скобы скрипят, прогибаются, но держат. Поднявшись на пару метров, упираясь головой в решётку, поднатуживаюсь и откидываю её в сторону. Выбираюсь из колодца, валюсь на бетонный пол. Здесь, благодаря маленьким оконцам, сложенным из матовых стеклоблоков с рифленой поверхностью, чуть светлее. Я рассматриваю убежище моего спасителя.

Склад заставлен каким-то военным оборудованием, стеллажами с деталями от грузовиков и деревянными ящиками зелёного цвета. Хочется верить, что это оружие или боеприпасы, но не верю в такую удачу. Проверю потом. Пока я верчу головой по сторонам, из колодца показывается выродок. Смотрю на его паучьи руки и медленные движения. Мне он почему-то напоминает морлока из фантастического романа Герберта Уэллса «Машина времени». Жуткая тварь, когда-то бывшая человеком, хотя урод больше внушает жалость, чем страх.

Выродок скидывает с плеча мой рюкзак. Захлопывает крышку и, для надежности, просовывает сквозь ушки, предназначенные для крепления дужки замка, металлический прут, валяющийся на полу. Затем он машет мне рукой. Я поднимаюсь и иду за ним, стараясь шуметь как можно меньше. Под ногами трещат куски штукатурки. Внезапно «морлок» замирает, к чему-то прислушивается. Я останавливаюсь. Видимо, его слух намного острее моего, да ещё противогаз мешает, но я тоже слышу шарканье множества ног. Кто-то идёт вдоль наружных стен. Доносится характерное клекотанье.

«Ходоки! – вспышкой проносится в мозгу. – Недолго они нас искали. – От мысли, что твари заметят комья свежевырытой земли и полезут в схрон, меня бросает в жар. – Идите отсюда! Идите! – мысленно шиплю я. – Суки долбаные!»

Мне кажется, что шарканье раздаётся уже где-то внутри здания. Смотрю на выродка. Он широко раскрытыми от ужаса глазами пялится на меня и мотает головой. Догадываясь, что так он говорит, что они не пройдут сюда, но верится с трудом.

Мы стоим, боясь вдохнуть. Прислушиваемся. Молимся. Внезапно я вздрагиваю от мощного удара в дверь. Створки трясутся, но внутренний засов, обмотанный цепью, держит. Выродок мертвенно бледнеет. Затем осторожно подходит к проёму и останавливается в метре от него. Снаружи доносится скребущий звук. Точно кто-то царапает ногтями дверь. Слышится фырканье, затем стрёкот, на который отвечают гортанным рёвом и от которого кровь стынет в жилах.

Выродок дёргается и падает на пол. Надеюсь, что снаружи его не услышали. Дверь осыпают градом ударов. По металлическому звуку похоже, что долбят топором или ломом. Но мощная железная дверь и стальные петли не поддаются. Я мысленно благодарю строителей прошлого за хорошую работу. В следующую секунду слышится звук разбиваемого стекла. Я резко поворачиваю голову и вижу, что одно из оконцев высажено водопроводной трубой. Остро заточенный конец, пробив насквозь стеклоблок, на секунду замирает, выдёргивается наружу, чтобы затем ударить.