Сергей Лукьяненко - Очаг [litres]

– Карлики, что ли, это строили? – осторожно дотронувшись до проржавевшей паровозной трубы, поинтересовалась моя спутница.

– Уж точно не люди, – проворчал я.

За полустанком обнаружилась давным-давно не действующая стрелка. Одна ветка узкоколейки убегала на запад, туда, где над неровным силуэтом тропического леса догорал закат, другая тянулась дальше, навстречу огням, все ярче светившим в густеющей мгле. Мы ускорили шаг. Железнодорожное полотно обогнуло заросшее высокой травой озерцо, в темной воде которого недовольно перекрикивались лягушки, и нашим взглядам открылось удивительное зрелище.

В пологой низине раскинулся город, только город этот был очень странным и не похожим ни на что, виденное мною прежде. Здания из дерева и камня напоминали высокие башни, собранные из отдельных секций неправильной формы. Между этажами вытянулись навесные мосты, подобные тем, что я уже видел однажды на дне Разлома. Но больше всего воображение поражали канатные дороги, использовавшие вместо кабин плетенные из лозы корзины, и такие же лифты, деловито сновавшие вверх и вниз между этажами башен. Все это приводилось в движение сложными механизмами, сооруженными из десятков разнокалиберных металлических шестеренок. При взгляде на них мне показалось, будто бы я попал в недра башенных часов, созданных сумрачным гением какого-то сумасшедшего изобретателя. Канатные дороги пролегали на разных уровнях этого чудо-города, они перекрещивались, шли параллельно друг над другом и вновь расходились в разные стороны на следующем воздушном перекрестке. Здешние обитатели просто спрыгивали при необходимости из верхней корзины в нижнюю или, ухватившись за одну из висящих повсюду веревочных лестниц, шустро перебирались на верхний транспортный уровень.

А обитателей тут было много. Мартыши. Сотни, тысячи мартышей различных мастей и размеров. Мартыши с серой, бурой и иссиня-черной шерстью, пожилые мартыши с седыми подпалинами на боках и мамаши, несущие на спине сразу нескольких цепляющихся за их тощие бока любопытных детенышей. Город этих удивительных существ, что я посетил чуть больше месяца назад на пути в Сурган, казался сущей деревней по сравнению с настоящим мегаполисом, где мы очутились сейчас.

Стоило мне немного ослабить бдительность, как в мое сознание хлынул поток направленных извне эмоций. Я ощущал одновременно усталость и грусть, радость и тревогу, печаль и воодушевление, раздражение и нежность. Мартыши прекрасно общаются без слов, транслируя друг другу незримые чувства-образы, и, заразившись однажды от них этой эмпатией, я научился немного понимать их мысли.

– Человек. Гость. Друг?

Обратившийся ко мне мартыш совсем по-человечески стоял на задних лапах, трогательно заглядывая мне в лицо. Говорил он по-клондальски, и произношение непривычных звуков давалось ему с определенным трудом.

– Человек. Не враг, – традиционно ответил я.

– Можешь спросить у него дорогу? – Лора протянула руку, чтобы потрепать маленькое существо по мохнатой макушке, но мартыш пугливо вжал голову в плечи и с опаской отступил на несколько шагов, явно приготовившись удрать. – Или пусть покажет того, кто знает, как добраться до Очага.

– Нам нужен старейшина, – ответил я, – в каждом племени мартышей есть такая уважаемая всеми особь.

– Альфа-самец?

– Скорее, альфа-дедушка. У земных животных вожак обычно отличается силой и агрессивностью. Мартыши разумны, поэтому их общество устроено сложнее. Они прирожденные пацифисты, не приемлют насилие, потому у них в цене разум, знания и опыт. Подожди минутку.

Я прикрыл глаза, сосредоточился, стараясь отстраниться, изолироваться от окружающего меня эмоционального бедлама, и осторожно протянул ниточку собственного сознания к невидимому, но живому кокону разума, окутывавшему мартыша. Тот вздрогнул и замер. Я вообразил пожилое и мудрое существо, объединяющее в себе все благие качества, которые только смогла нарисовать моя фантазия. Лора внимательно наблюдала за моими попытками установить телепатическую связь с нашим мохнатым знакомцем, я же пытался облечь привычные мне слова в визуальные образы. Мне нужен ваш глава, патриарх, староста… Тот, кто знает ответы на все вопросы. Ну же?

– Далхар, – произнес наконец мартыш. По-клондальски это слово означало «зачинатель», «родоначальник». Опустившись на четыре лапы, он вприпрыжку поскакал куда-то в сторону высившихся перед нами причудливых строений, но вскоре остановился и оглянулся, словно спрашивая нас: а вы чего замерли как истуканы?

– Пойдем, – тронул я Лору за плечо, – кажется, у нас появился провожатый.

Угнаться за мартышом было непросто. Тот чувствовал себя среди построек лесного города как дома, но, видимо, все же делал скидку на нерасторопность великанов, неуклюже пытающихся карабкаться по веревочным лестницам и идти по сплетенным из лиан мостам, явно не рассчитанным на их вес. Мы забрались почти на самую верхотуру, влезли в медленно ползущую куда-то тесную корзину, едва выдержавшую нас троих. Веревка, к которой было привязано наше диковинное транспортное средство, повернула в переулок при помощи большого деревянного колеса, крутившегося, как мне показалось, само по себе. Однако секрет самодвижущейся корзины раскрылся за следующим поворотом: транспортная система приводилась в действие через сложную последовательность шестерен и шкивов большим вертикальным колесом, на лопасти которого падала с вершины высокой скалы вода. Она попадала в бассейн, откуда разбегался в разные стороны не один десяток акведуков и труб, изготовленных из похожих на бамбук суставчатых древесных стволов. Судя по всему, мартыши изобрели не только канатную дорогу, но и водопровод. Я заметил, что вертикальные лифты в лесном городе использовали хитрую систему противовесов, рычагов и валов, позволявших местным жителям быстро подниматься к самым верхним этажам зданий и опускаться на землю, скрытую во мгле за переплетением висячих мостов. Чтобы изобрести и построить такое, нужно обладать не просто разумом, а чрезвычайно развитым инженерным мышлением. Вот вам и забавные смешные обезьянки, которых в Центруме отлавливают, чтобы надрессировать для цирковых выступлений.

Мы снова спустились вниз по широкому, похожему на бульвар деревянному мосту, освещенному фонарями из светящегося мха. Потом поднялись наверх, забрались в раскачивающуюся над пропастью корзину и спустя десяток минут опять поползли по веревочной лестнице вниз… Наконец наше путешествие закончилось возле большой каменной постройки в форме пирамиды, окружающей ствол массивного, явно очень старого дерева.

– Далхар, – повторил мартыш.