Антон Орлов - Желтые небеса

Его собеседник со страхом глядел на вошедших.

– Ты приговорен к смерти, – сказала женщина. – Приговор будет приведен в исполнение сейчас.

– Нет… – пробормотал приговоренный. – Нет, так нельзя… Я же сделал это ради тебя! Попробуй оценить мою жертву… Я умею жертвовать и страдать и хотел тебя тоже научить…

– Это верно, ты умеешь жертвовать другими. – Она холодно усмехнулась.

– Ты не имеешь права, это незаконно! Вы хотите совершить преступление! Я гражданин своей страны, меня должны судить, мне нужен адвокат…

– Обойдемся без формальностей.

Он вдруг со всей отчетливостью понял, что его «вражда» с этой женщиной – действительно всего лишь несерьезная игра. К счастью для него. Сейчас перед ней стоял настоящий враг, которого она собиралась уничтожить, и от нее веяло жутью. Он непроизвольно шагнул в сторону, чтобы не находиться с ней рядом, и заметил, что принц сделал то же самое.

Еще больше побледнев, приговоренный попятился, его била крупная дрожь. Женщина не двигалась, только смотрела на него. Он вдруг захрипел и упал на колени, потом его отбросило к стене, и больше он не шевелился.

После тягостной безмолвной паузы принц подошел и склонился над ним. Выпрямившись, сказал:

– Констатирую факт смерти.

Он вежливо возразил:

– Тут нужен врач, ваше высочество.

– У меня медицинское образование, помимо инженерного. Взгляните сами.

Осмотрев тело, он подтвердил:

– Ваша правда, покойник.

Потом повернулся к женщине:

– Как вы это сделали? Каким-нибудь своим хитрым оружием, да?

Она молча показала пустые ладони.

– Я же сам видел, как он к стенке отлетел! Голову морочите…

В комнату заглянул худощавый светловолосый мужчина в шелковистом плаще – жрец-эмигрант, которого на его варварской родине чуть не прикончили в ходе политических разборок. Он уже успел несколько раз сцепиться с ним до пены на губах, защищая с детства дорогую и привычную материалистическую картину мира.

– Вы это сделали, – произнес жрец, слегка поклонившись женщине. – Я находился в коридоре и наблюдал. У вас получилось.

«Как же ты наблюдал-то через закрытую дверь?!» – подумал он, но промолчал: не было охоты сию минуту затевать новый спор.

Он вышел из комнаты и направился к лестнице. Коридор как коридор, стены обшиты самыми обыкновенными деревянными панелями, а посмотришь вверх – никаких там плафонов, весь потолок мягко светится. Крутая у них техника… За поворотом он увидал девушку. Невысокая и тоненькая, длинные каштановые волосы распущены по плечам. Шагнув навстречу, она спросила:

– Его, наконец, убили?

– Да. Все кончено.

– Он испортил жизнь многим людям, – ее большие серо-зеленые глаза сумрачно мерцали. – Откуда берутся такие, как он?

– Оттуда же, откуда берутся все подонки. Его больше нет. Пойдем, все в порядке.

Пусть ей не четырнадцать лет, как кажется на первый взгляд, а скоро двадцать, пусть это жена его старшего брата – он воспринимал ее не как взрослую женщину, а как девочку-подростка. На правах новоиспеченного родственника он уже перешел на «ты», а вот она смущалась и говорила ему то «вы», то «ты», вперемежку.

– Его нет, но созданное им зло осталось. Вы же знаете, ему многие верили…

– Со временем очухаются.

– По-твоему, все они смогут избавиться от его влияния?

– Не все. Те, кто поумнее. Черные боги, хотел бы я понять, как она с ним разделалась…

«Интересно получается, Юстан, – подумал проснувшийся Мартин. – Никто в том мире о тебе не пожалел. Наоборот, все вздохнули с облегчением! А сделал ты нечто крайне гнусное… Итак, зеленоглазая девчонка со второго портрета – жена брата моего двойника. А светящийся потолок – банальнейшее дизайнерское решение, чего это я на него так пялился… Стоп. Не я, мой двойник. Я – это я, Мартин Паад с Лидоны. Я не знаю фактов, которые подтверждали бы, что реинкарнация – не сказки».

Сегодня он чувствовал себя хуже, чем вчера. Даже ощущение времени отключилось. И не давала покоя настойчивая мысль: есть что-то, чем он может воспользоваться для спасения – если поймет, что это такое.

За ним пришли, отконвоировали в зал. Мартин был очень слаб, его пошатывало: скудное питание и ни на секунду не утихающая боль понемногу подтачивали его силы. Он знал, что ни черта Юстану не скажет, но и выполнить свою задачу в таком состоянии не сможет. Голова закружилась, он тяжело плюхнулся на первый же подвернувшийся стул. Кто-то из людей Юстана засмеялся.

Появился сам Юстан – он жевал сэндвич с ветчиной, но, несмотря на это, выглядел недовольным.

– Я видел, как все вы радовались после моей смерти! – невнятно промычал он, усевшись напротив Мартина. – Что, ножки-то не держат? Ну сиди, сиди… Мне нужно, чтобы ты вспомнил, как попал из того мира сюда, а для этого я должен получше изучить Гефаду. Я стану властелином этой Галактики и потом прорвусь туда, – он поправил съехавший на глаза громоздкий шлем. – Все были рады-радешеньки… Вот оно, ликование серости, похоронившей незаурядную личность! Я им устрою, когда вернусь… А больше всех радовалась эта мерзкая девчонка с зелеными глазами. – Юстан выругался, длинно и непечатно, и пояснил: – Я ненавижу ее даже больше, чем тебя, убийца! Есть за что.

– За что?

– Это она разрушила мой выстраданный план! Она годилась разве что в зомби, она была изначально закрыта для моего влияния. Лицемерная и бездушная северная аристократка. Этот напыщенный малый, так называемый принц Севера, взвился на дыбы из-за того, что я, видите ли, воспользовался его именем, чтоб обмануть его подданную! Псих. Из-за такой малости он хотел убить меня на поединке, но я-то не псих, отказался от поединка… И тогда меня убила женщина, которую я любил. Ты видел. У них был уговор: если он в течение месяца меня не прикончит – это право переходит к ней. Представляешь, какой подлый уговор?

Юстан швырнул остатки сэндвича на стол, где валялось среди драгоценной посуды множество других объедков, засохших и заплесневелых. Вздохнув, сам же и ответил:

– Ты этого не представляешь, убийца. Где тебе понять… Ладно, сейчас я покажу тебе кое-что такое, что даже ты своим умишком поймешь!

На тьессинском экране возникли кварталы белого глинобитного города, вид сверху.

– Ласна, Ширана, – прокомментировал Юстан. – Смотри, убийца! Вот как я поступаю с никчемными серыми людишками, которые не хотят идти за мной и развиваться! Они цепляются за свой жалкий уют – сейчас мы этот их уют… Смотри внимательно!

Мартин смотрел – внутренне помертвевший, внешне бесстрастный. Надо экономить силы. Он наконец-то понял, что должен сделать. Неизвестно, сработает или нет, но любой шанс стоит использовать.

Белые дома на экране беззвучно оседали, трансформируясь в плотные кучи щебня. Пыли почти не было. Деревья и кустарник сминались, как придавленные прессом картонные макеты. Игравший во внутреннем дворике ребенок превратился в кровавую кляксу.