Сергей Вольнов - Зона Посещения. Расплата за мир

Передвигал он лодку по-прежнему медленно, возможно, чтобы избегать сильных колебаний воды, не привлекать, опять же, крупных хищников. Совсем по-человечески: зачем тратить энергию на борьбу, которой можно избежать и ни пользы, ни прибыли от которой нет…

Сойдя на берег, Андрей понял, что, когда плыл, не вспомнил о Весне, хотя был очень близок к смерти. Однако не помер от страха и ни в чьей пасти тоже не. Все остальные также перебрались благополучно, даже Слава и Черномор, под чьим весом лодка заметно притапливалась.

– Спасибо, – сказал Олег ведуну, рассчитавшись, как договаривались. Кровь для расплаты сцедили как раз они, здоровяки Слава и Черномор, каждый по сто грамм.

– Вдруг назад пойдёте через меня, возьму триста, – предупредил ведун. Почему-то произнёс вслух. Голосом дребезжащим, скрежещущим, почти не человеческим. Наверное, устал и не хочет тратить силы на телепатию, догадался Андрей.

Хотя если разобраться, что он может знать о том, какими мотивами руководствуется в своих действиях мутант?

Вряд ли стоит приписывать вырожденцам человеческие схемы поведения всегда и во всём. На то они и ненормальные, чтобы нарушать и обманывать ожидания.

– Вдруг пойдём, тогда да, – покорно согласился Олег.

И отряд отправился дальше.

Только метров через сто, когда телепат уже гарантированно не смог бы «прочесть» мозговые волны, командир позволил себе завернуть многоэтажное ругательство по адресу ведуна.

Некоторые из спецназовцев с энтузиазмом поддержали его, давая выход напряжению. В том числе и Андрей.

…Топать по ровной местности, обозревая окружающую среду до горизонта, оказалось почти так же скучно, как тащиться, видя перед собой сплошной туман не далее метра от глаз.

Если пейзаж однообразен, он становится жутко скучным. Всё-таки суть кроется в деталях. Точнее, в их разнообразии и вариативности. Когда вариантов нет или циклично повторяется один и тот же вид – нет особой разницы с неизвестностью, скрывающейся за непроглядностью.

Иду по степи.

Глинистая утоптанность под ногами теперь скрылась под покровом. Травянистый ковёр, конечно, получше, чем голый «пол». Но только первые сотни шагов. Дальше начинает тошнить от одного вида. А перевести взгляд в общем-то и некуда. Тошнит от сумрачности атмосферы над головой ничуть не хуже.

Утешаю себя тем, что имею возможность видеть, куда идти. Да ещё вижу прекрасно, будто царит белый день, а не характерный для пятого круга вечерний свет.

Во-он там, на полпути до горизонта. Туда. В той стороне деталь, нарушающая убийственное однообразие. Это вожделенная осевая точка Трота, которая мне известна под названием «Эпицентральный Колодец».

Надо понимать, вот эта узкая чёрная лента, переброшенная дуговой аркой, и есть основная наземная примета центра Зоны.

Прямо под Аркой должна быть дыра в земле, но отсюда мне её не видно.

Эта конструкция торчит прямо посреди поля. Далеко-далеко, без бинокля не разглядеть. Идти и идти до неё, мерить шаг за шагом распростёртое перед вышедшим из тумана сталкером поле, выглядящее теперь травяным газоном.

Сколько ж буду тащиться? Сутки, двое, трое?

Иду, иду, а на вид расстояние ничуть не сокращается. Будто по конвейерной ленте тренажёра шагаю, а не по земле.

Движение вроде есть, а передвижения нет…

Странно, теперь в натуре воцарился белый день. Солнце появилось, зависло и не девается никуда. Когда я обрёл горизонты, немерено расширил их, через некоторое время объявилось и светило над головой. Выплыло сбоку и встало. Типа в зенит. Замерло там и если двигается, то настолько незаметно, что мой взгляд не улавливает. Спрашивается, что за вечный полдень? Это в качестве подсвечивающего путь фонаря, наверное… Но по контрасту с мутной серостью в тумане – повеселей и посветлей, что да, то да.

С каждой сотней шагов всё сильней крепнет подозрение: поменял шило на мыло. Удручает, что пищи у меня почти не осталось. Не потому что я слишком сытно отпраздновал окончание спуска. Еды и без праздничной трапезы было негусто. Я ж в гости иду, надеялся, по прибытии накормят.

Но актуальней всего проблема обезвоживания. Напиться бы вволю. Воды фактически на донышке баллона.

Я живой человек, что странно, но факт, до сих пор. С нормальными человеческими потребностями и нуждами. Присесть с голой задницей в голой степи по нужде – это ладно, не до церемоний, отлить также без проблем. А вот где мне столоваться по пути, а? Или чтобы попить, надобно до единственного Колодца под Аркой дотопать, не раньше?

Ориентир мой – далёкая чёрная дужка впереди…

Дороги же нет, и таверн придорожных в этой степи и в помине не наблюдается. Как и во всей этой Зоне до сих пор, во всех её кругах – какие угодно живые ни встречались, но только не люди. По договору.

Единственный человек – это я.

Что не может не обнадёживать.

Уж конкурентов у меня нет и в ближайшие поколения не предвидится.

Так что я избавлен хотя бы от необходимости мчаться к финишу наперегонки с кем-то. Не факт, что гарантированно занял бы первое место в гонке.

Адекватно оцениваю остатки своих, ещё слишком человеческих сил.

Людоед лежал, скрестив руки на груди. Ближайший час отведён для отдыха. Они благополучно добрались до воронки, которая осталась на месте ракетного попадания, и расположились на укромном пятачке земли внизу, прикрытые рядами балок, обломки которых торчали врассыпную по склонам, и завалами арматуры, а также удачным выступом самого склона над этим местом. Теперь Мамба стояла на стрёме, Странник отдыхал, отвернувшись в другую сторону от Людоеда, а теневик, лёжа на спине, всматривался в небо.

Небо… сейчас оно смотрелось ватно-серым. После вчерашнего дождя земля ещё не высохла. Сегодня осадков не было, утро вообще выдалось хрустально-ясным, хотя потом вдруг наплыла и повисла хмарь. Людоед, глядя вверх, не раз замечал, что то или иное состояние неба, представавшее взглядам, никогда не повторялось второй раз со стопроцентной точностью. Каждый раз был неповторимым.

При этом, когда смотришь, никогда не думаешь, что тебе потом будет сложно восстановить в голове конкретный небесный образ. Но тем не менее небо почти никогда не вспоминается таким, каким оно было. Всегда предстаёт перед глазами новым.

Людоед не то чтобы целенаправленно задумывался о таких материях; возможно, и потому, что его никогда не учили над ними задумываться и рефлексировать. Он просто подмечал то, что видел, и иногда проводил между увиденными картинами какие-то параллели, выстраивал цепочки.

В очередной раз глядя на небо, Людоед соединил мысленно этот образ с загадочным гостем из другой реальности. Потому что теневика не покидало ощущение, что пришлый – действительно пришелец, нездешний, он заявился откуда-то… гм, оттуда. Может, вообще инопланетный разум, посланец иной звёздной цивилизации и только прикидывается человеком?.. Предки, насколько знал Людоед, раньше очень ждали подобного контакта с дружественными иными мирами и цивилизациями.