Антон Первушин - Удар небесного копья (Операция «Копьё»)

– Зато уж мы все из себя герои, – съязвил Стуколин. – После бутылки водки готовы полмира завоевать, а как до дела дойдёт!..

– А ты кто такой?! – встрепенулся Золотарёв; слова Алексея явно задели его за живое. – Кто ты такой, чтобы так говорить? Отсиживался у себя в Заполярье, пока мы кровь за Родину проливали!

Теперь уже взъярился Стуколин.

– Что ты обо мне знаешь? – привстав, он навис над столом, буравя Золотарёва взглядом и потирая кулак. – Что? Да если бы не я… если бы не мы… в Заполярье… да мы, если хочешь знать… – он запнулся, замолчал и опустился на своё место.

– То-то и оно, – Золотарёв победно огляделся вокруг, – и сказать даже нечего.

– Ладно тебе, – примирительно сказал капитан Андронов. – Не видишь, что ли? Человек подписку дал. Я вот тоже давал. И тоже помалкиваю.

– Подписку они давали, – заворчал Золотарёв. – Знаем мы эти подписки…

– А по большому счёту ты прав, – продолжал Андронов. – А Алексей – нет. Вынесли бы мы натовцев при прямом столкновении. И раньше выносили, и теперь вынесли бы. Невзирая на разруху и бардак.

– Это откуда же следует? – снова встрепенулся Стуколин. – Шапками «Ф-117» [32]не закидаешь.

Андронов усмехнулся чему-то своему и ответил так:

– Закидывали уже твой «Ф-117» шапками. И, не поверишь, закидали.

– Ну хорошо, ну пусть, – сдался Стуколин. – Победили бы мы и америкосов, и немцев, и французов. Но только повода подраться с ними нам не дадут.

– Было бы желание, а повод всегда найдётся, – резонно заметил Андронов.

– Да никто к нам не полезет, – легкомысленно отмахнулся Алексей. – Сам подумай. Пока у нас ядерная дубинка имеется, и ПВО работает, ни одна сволочь сюда не сунется. Что они – идиоты?

Стуколин забыл, что всего лишь год назад примерно теми же самыми словами он характеризовал запутанную политическую ситуацию, складывавшуюся вокруг автономного края Косово – тогда Алексей тоже считал, что в НАТО служат не идиоты и что воевать с Сербией всерьёз никто из западных стратегов не решится…

К столику, за которым сидели, беседуя, офицеры, подошёл давешний официант.

– Прошу прощения, – обратился он к Андронову с лёгким акцентом. – Кто из вас будет капитан Стуколин?

Все посмотрели на Алексея. Тот нахмурился:

– Меня спрашивают?

Официант подал ему трубку от радиотелефона. Стуколин поднёс её к уху, послушал, что говорят на том конце линии связи, бросил коротко: «Приду», после чего вернул трубку официанту. И быстро допил оставшееся в кружке пиво.

– Куда вызывают? – спросил Кривцов без особого интереса. – В редакцию?

– А вот и нет, – ответил Стуколин с гордостью. – Обратно. В строй!..

(КПП «Брусничное», Выборгское шоссе, Россия, январь 2000 года)

Таможенник был из нового набора – молодой, голодный, а потому агрессивно настроенный. Он ещё плохо разбирался во всех тонкостях работы на кордоне, но уже завистливо поглядывал на «иномарки», в которых разъезжали его старшие товарищи и коллеги, на костюмы и часы, которые они носили, на пухлые конверты, которые они получали из пухлых рук, а значит, правильно расставил приоритеты и был готов как можно скорее присоединиться к великой армии мздоимцев – во все века самой грозной и непобедимой силе России.

Подойдя к «мерседесу», он критически осмотрел его со всех сторон, постучал носком ботинка по облепленному снегом шипованному протектору.

– Новый? – это было первое, что услышал Алексей от молодого таможенника.

– Почти, – откликнулся Лукашевич со своего места в приоткрытое окно «мерседеса», в которое залетали редкие снежинки, – пробег – две сотни, а для «мерса» это пшик.

Таможенник внимательно посмотрел на Алексея.

– Выйдите из машины, – вдруг сказал он.

– Что? – Лукашевич удивился: обычно на этом участке трассы обходилось без заминок.

– Я сказал, выйдите из машины! – повторил таможенник громче и с угрожающей интонацией госавтоинспектора при исполнении.

Алексей пожал плечами и, открыв дверцу, выбрался из машины. Одет он был не по погоде легко – в парадную форму капитана ВВС с орденскими планками и Звездой Героя на груди. Ступив начищенным до блеска ботинком на обледенелый асфальт, Лукашевич выпрямился и вопросительно посмотрел на таможенника.

– Пройдёмте на пост, – приказал тот.

Сзади в пятно света, выхваченного из предрассветного сумрака ярким прожектором, установленным на крыше таможенного поста, шагнул плотный бритоголовый субъект в зимней кожаной куртке, камуфляжных штанах и высоких шнурованных башмаках натовского образца.

– Хай, братан! – обратился он к таможеннику. – Есть проблемы?

Таможенник напрягся, украдкой оглянувшись в сторону барьера, за которым покуривали двое пограничников с автоматами, – всё-таки он был ещё очень молод и не уверен в себе. Наметившийся конфликт пресёк в зародыше сам Лукашевич.

– Спокойно, Вован, – сказал он, даже не обернувшись к бритоголовому. – Проблем не будет.

Вован потоптался на месте, бросил: «Ну смотри, кэп», после чего вернулся к своей машине.

Таможенник вздохнул с облегчением и повёл Лукашевича к домику таможенного поста. Там оказалось на удивление тепло и уютно. Новенькая мебель финского производства, двухкамерный холодильник, телевизор «Филипс» в углу, дубовая недавно покрашенная стойка, парочка компьютеров, один из которых был включён в сеть и отыгрывал на экране бесконечно повторяющееся стриптиз-шоу.

Таможенник сел за стойку, а Лукашевичу предложил располагаться на любом из свободных стульев. Алексей не стал мудрствовать, выбрал ближайший, сел, с интересом оглядываясь вокруг.

– Итак, – начал таможенник, перебирая документы, представленные Лукашевичем, – двенадцать автомобилей. Дюжина.

– Совершенно верно, – подтвердил Алексей. – Двенадцать.

– Иностранного производства, – отметил таможенник, делая вид, будто что-то записывает в блокнот.

– Вы на редкость наблюдательны.

Таможенник вскинул голову. Было видно, что последнее замечание его разозлило.

– Шутки шутим, капитан? – осведомился он. – Это ты зря. Я шуток не понимаю.

– Очень жаль, – Лукашевича трудно было задеть или смутить: он почти полгода занимался перегоном иномарок через финскую границу и успел привыкнуть к неотёсанности представителей закона, обживших выгодную трассу.

– Зачем тебе двенадцать автомобилей, капитан? – таможенник как-то совершенно неуловимо перешёл на «ты». – Ты что, их солить собираешься?

– Да нет, – сказал Лукашевич, изображая полную невинность. – Я собираюсь на них ездить.

– Тогда зачем тебе дюжина машин? Одной не хватает?

– Представьте себе, – Лукашевич белозубо улыбнулся. – Я привык на одной по городу ездить, на другой – на дачу, на третьей – по грибы…