Максим Бондарчук - Снежный Ворон [СИ]

Рана на икре оказалась не такой серьезной, как ему казалось изначально. Видимо задело шальной пулей или шрапнелью, пролетавшей рядом, когда он был без сознания. Перевязав, он закрепил остатки бинта возле ахиллесова сухожилия и попытался одеть на себя все, что было под рукой. Холод постепенно усиливался и вскоре, когда ночь вступит в свои права, температура опуститься гораздо ниже. Без огня ему не выжить. Капитан понимал это и требовалось как можно быстрее выбраться на видное место, чтобы дать сигнал о помощи. Искать его все равно не будут. Он был последним из отряда безымянных и потери таких как он никто не считает. В этом и была основная проблема, оставалось только найти решение.

Чуть дальше от места приземления, Виктор увидел уничтоженный мех. Груда металлолома еще напоминала боевую машину, но жизни в ней не было. Подойдя поближе и осмотрев обломки, он не нашел ничего, что могло помочь ему, как вдруг, над головой опять пролетели «Визиготы». Два истребителя пронеслись чуть дальше от прежнего курса, набирая скорость и улетая вверх. Виктор побрел дальше, укутавшись в куртку и кусок парашютной ткани. Холод усиливался и пробирал до самых костей. В окружении поваленных деревьев, стопками валявшихся то тут, то там, вперемежку с обгоревшими остатками боевых мехов, он вскоре вышел на пустырь. Лес был повален, кругом пахло горевшей сталью и деревом. Неподалеку журчала вода. Маленькая речка текла всего в двадцати метрах от него, опускаясь ниже по склону, где скапливалась в небольшом прудике.

В нескольких шагах от него, на поваленной кроне маслянистого цвета дерева, он увидел куски разорванного парашюта. Он был обмотан вокруг и подрагивал, когда ветер пролетал возле него, цепляя своими невидимыми руками, пытаясь утащить за собой. Под вывернутым корнем лежало кресло и части огромной машины.

Это был «Гладиатор» Катарины. Теперь машина не внушала страха и уважения. Скорее жалось и сострадание. Старому капитану не хотелось смотреть на него. Вывернутая, как в приступе, броня, была перекручена адской силой, разорвавшей его на части. Несколько крупных кусков лежали чуть дальше, припорошенные снегом и едва выглядывавшие из маленьких сугробов своими чернеющими частями.

Капитан прошел дальше. Руки зябли и пришлось каждую из них спрятать в подмышки, где всегда было тепло. Первое время он бродил среди обломков, не замечая, как начинало темнеть, как температура неумолимо падали вниз, становясь по-настоящему опасной для жизни постаревшего воина. Но он будто не чувствовал это, презрев саму смерть, Виктор перешагивал через маленькие куски брони, пробираясь все глубже к кабине, где все еще виднелось целехонькое лобовое стекло. Приблизившись, он залез внутрь, почувствовав себя в безопасности. Несмотря на то, что крышка оказалась выдернута системой катапультирования, здесь, в окружении потухшей приборной панели и рычагов, заставлявших громадину двигаться вперед, ему стало тепло.

«Она спаслась» — пронеслось у него в голове, когда он буквально утонул в парашютной ткани, укутываясь чуть ли не с головой, потом посмотрел перед собой и увидел как падавший снег медленно накрывает всю землю вокруг.

Наступила тишина. Ему вдруг все стало противно и безразлично одновременно. Бой закончился — он проиграл. Не смог выстоять в том страшном сражении, где им и всем, кто был рядом, было предначертано погибнуть. Теперь, когда вокруг на несколько километров нет ни одной живой души, а ночь только начинает заступать в свои права, он был готов умереть.

— Не так я себе представлял свою кончину, — вдруг вырвалось у него из груди. Пар изо рта вылетел наружу, небольшим облачком поднявшись над его головой и растворившись в следующую секунду. Потом он заснул. Всего на пару минут и проснулся, терзаемый холодом, коловшим его как будто лезвием.

«Нужно двигаться, только так я смогу сохранить тепло».

На улице почти стемнело. Солнце рано завалилось за горизонт и теперь все стало слишком плохо.

Виктор выбрался из кабины, вновь посмотрел по сторонам и только сейчас увидел следы шагов перед самой кабиной. Кто-то был здесь. Совсем недавно. Это не было его следами, он шел чуть правее, ступая по засыпанным обломкам машины, а это другое.

Внутри все напряглось. Страх возник в его голове и чуть было не вытолкнул на поверхность, придав силы для первых двух рывков.

Несколько минут. Он спал всего несколько минут. Не может быть, чтобы кто-то подобрался к нему так близко, и он этого не услышал. Капитан несколько раз упрекнул себя в слабости, в том, что поддался отчаянию и совсем забыл о безопасности.

Это мог быть кто угодно. Вполне возможно, что карательный отряд, пришедший для зачистки, прошел рядом с ним и не заметив, ушел дальше.

Виктор осторожно приподнял голову из-за укрытия, взглянул на кроваво-алый закат, растворившегося солнца и зашагал по следу, все еще свежему, но стремительно пропадавшему в падающем снеге, готовому засыпать единственный шанс на спасение.

Виктор верил, что эти следы оставлены кем-то своим. Быть может «Визиготы» не зря парили в воздухе, осматривая с высоты место последнего сражения. Кто-то да должен был взглянуть на него с земли.

Он шел и с каждым шагом становилось все труднее. Холод медленно, но верно сковывал его, заставляя все чаще останавливаться, чтобы отдышаться, а для него промедление было равнозначно смерти. Чуть дальше, когда капитан отошел на добрую сотню метров от машины, на снегу появились капельки крови. Сначала они были не столь заметны и значительны, но вскоре кровавый след стал ярким, почти угрожающим. Этот некто, кто был рядом с ним, ранен или еще хуже, доживает свои последние минуты. Судя по обильному кровотечению, он действительно подходил к той черте, за которой смерть уже могла делать свое дело.

У огромного завала, где стволы деревьев оказались свалены в кучу, преграждая дальнейший путь, следы обрывались. Капитан посмотрел вокруг себя — кругом не было укрытий, не было даже куска металлической брони, где живое существо, пусть даже и раненое, могло переночевать до утра. Одна сплошная ледяная пустота, да высившиеся кое-где сугробы. Оставалось лишь одно место…

Виктор пригнулся, стараясь не задеть головой обожженный ствол дерева, и протиснулся между двумя бревнами, где в полутемном пространстве, защищенном от ветра и снега, лежало чье-то тело.

В самом начале он не смог разобрать человек ли это или животное, внешне похожее на людей, потом, когда глаза адаптировались к темноте, осмотрел его внимательней. Оно так же, как и он было обкручено парашютной тканью с ног до головы. Колени согнуты и легкий стон, почти неслышимый, но все еще доносившийся до него из темноты, дал понять, что перед ним кто-то знакомый.