Андрей Егоров - Космический капкан

– А потом? – заинтересовался лемуриец.

– Потом меня поймали, конечно, – поделился Глеб. – И я отправился на свою первую ходку – в спецшколу-интернат…

– Для малолетних преступников?

– Да уж не для дефективных уродцев, – фыркнул Жмых.

Лукас затравленно обернулся на Алису, но она ничем не выдала своего интереса к сомнительному прошлому поэта.

– Глеб Эдуард, ты не мог бы… – начал Лукас.

– Да уж, – продолжил Жмых, – у нас дефективных не было. Все как на подбор. Бравые парни. Что и говорить. Из всей спецшколы по кривой дорожке не пошел только Сева Плевок, и то потому, что здоровьем был слабоват и его обижали все кому не лень. Сейчас он – президент Межпланетного банка. Паразит на теле общества. Остальные – правильные пацаны.

Тут Глеб обратил внимание на странное поведение лемурийца. Тот чесал спину, потягивался, ерзал в кресле.

– Ты чего шебуршишься?! – поинтересовался Жмых. – Блохи замучили?

– Форма мне маловата, – пожаловался Лукас.

– Я говорил, надо было вызвать еще одного техника. Техников у них тут много, прислали бы… Глядишь, форма второго подошла бы.

– Хватит с нас и одного, – лемуриец вспомнил беспомощный взгляд, каким провожал своих похитителей запертый в кладовке и раздетый до нижнего белья сотрудник местных коммунальных служб. Белье было казенное, с номерками, совсем как на тюремном астероиде. Тяжело жили на планете бедняги, гнущие горб в сфере обслуживания. И как их только находили на такую гнусную и малооплачиваемую работу?

Жмых, сидя за штурвалом катера, сохранял самый независимый вид, без тени сочувствия рассуждая о том, что неплохо было бы вызвать и раздеть еще одного техника.

– Ты – жестокосердный человек, Глеб Эдуард! – пробормотал Лукас. – Нельзя так безжалостно поступать с теми, кто по каким-либо причинам слабее и глупее тебя.

– А что, он сравнительно легко отделался, – возразил Жмых, – стихами ты его, во всяком случае, не пытал. Не то что тех несчастных ассенизаторов-рангунов!

Лукас в ответ вздохнул:

– Ты ничего не смыслишь в поэзии, Глеб Эдуард. Рангуны, может быть, впервые в своей темной, неприглядной жизни приобщились к высокому искусству – а ты говоришь о каких-то пытках! Мало кому доводится пообщаться с настоящим поэтом. Правда, – уточнил он, – эти счастливчики, как правило, не ценят выпавшей на их долю удачи…

– Во-во, – кивнул Жмых.

– А я ценю, – вмешался Кротов.

– И я тоже, – мурлыкнула Алиса. – Надо нам как-нибудь собраться втроем… Настоящим любителям поэзии. Чтобы всякие грубые существа не мешали нам получать истинное удовольствие от процесса…чтения длинных стихотворений, и очень длинных стихотворений, и очень-очень длинных стихотворений.

Лукас покосился на девушку с сомнением.

– Верно! – выкрикнул воодушевленный до глубины души доктор.

Жмых скрипнул зубами, но на то, чтобы приводить зарвавшихся спутников в чувство, времени совсем не осталось. Он решил, что разберется с ними позже. С каждым по отдельности. Кротов получит за свою немыслимую наглость по толстому брюху, лемурийцу придется раскошелиться – миллионом больше, миллионом меньше – пусть платит за свою подлую натуру сполна, а что касается Алиски, то еще неизвестно, кто будет крайним – толстяк или эта распутная девица. Он пока не решил.

– Подлетаем! – коротко бросил Глеб. – Маску натягивай на рожу, непризнанный гений. Соберись! Значит, так, мы с Кротовым тебя и Алиску высадим, асами будем в катере. Ждем ровно полчаса, потом идем к дому Лысого. Сверим часы, – Глеб поднял руку и поглядел на новенький «Восток», заказанный накануне. У остальных участников операции были точно такие же. Только у Алисы – золотая «Чайка» с тонким ремешком.

– Так сколько времени, наш мужественный друг? – поинтересовалась Алиса.

– Пять минут первого, – объявил Жмых.

– Да, – ответил Лукас.

– И у меня, – словно не веря своим глазам, с удивлением в голосе сообщил Кротов.

– Ты сиди ветошью и не отсвечивай! Если что не так сделаешь – замочу! По моей команде подлетаешь прямо к порогу и шустрым червячком в подвал – грузить деньги.

– Почему червячком?

– Ну, на слизняка же ты обижаешься? Значит, будешь большой мохнатой гусеницей. И только попробуй медленно переставлять присоски!

Глеб посадил катер на специально отведенную для парковки бетонную площадку возле двухэтажного домика, который выглядел со стороны необитаемым. Лемуриец развернул маску и поднес ее к лицу. Было заметно, что ему жутко, но все же он пересилил себя и приложил галогеновый материал к коже. Маска тут же приросла к носу, стала его частью. Послышался чавкающий звук, Лукас вскрикнул и взмахнул руками. Глебу пришлось схватить его за запястье, чтобы он, чего доброго, не оторвал маску от лица.

Лемуриец обернулся к Жмыху, и тот крякнул от Досады – на него смотрело абсолютно черное лицо уроженца планеты с жестким горячим климатом. Картину довершали широченный нос с плоской переносицей и толстые приплюснутые губы, свойственные представителям негроидной расы.

– Проклятье! – прорычал Жмых. – Что ты наделал, Лукас? Теперь ты похож на копа, который чуть не арестовал меня в Мамбасу! Ты что, не мог купить другую маску?

– А в чем дело? – испугался лемуриец. – У копов что, какое-то особенное выражение лица? Или татуировка на лбу?

– У копов рожа кирпича просит! – уточнил Жмых. – И по твоей сейчас кирпич плачет.

– Ты стал негром, – проговорила Алиса с заднего сиденья. – Шоколадный мальчик. И, ты знаешь, в этом обличье ты мне нравишься даже больше!

– Так я и знал, что что-то пойдет наперекосяк, – Глеб ударил кулаком в приборную панель.

– Она выглядела белой… – пробормотал Лукас.

– Конечно, она выглядела белой, – Жмых скривился, – точнее, бесцветной. Это даже я могу тебе сказать. Галогеновые маски меняют цвет при соприкосновении с кожей. Я знал парня, который любил на ограбления ходить в зеленых. Есть и такие – специально для извращенцев.

– Ой, и я его знала, – радостно защебетала Алиса, – у него еще кличка была Кузнечик. Так?

– Так, – буркнул Глеб. – Не время сейчас об извращенцах-кузнечиках болтать. Надо думать, что делать дальше…

– Быть может, они ничего не заметят, – подал голос доктор Кротов. – Почему бы негру не работать сантехником? Да, негров на планете немного – но они есть.

– Ну да, есть. Факир, к примеру, – черный, как гуталин, – буркнул Жмых. – Кстати, я давненько его не видел. Алиса, ты не знаешь, где он?

– Его залили в стекло, – безразлично ответила девушка. – Лысый приказал. После разборок в казино. Сказал, это Факир виноват, что вас привел.

– А я однажды видел негра в рангуньем супермаркете, – продолжал разглагольствовать Кротов. – Его сложно было не заметить. Рангуны показывали на него пальцами и хохотали как безумные. Не знаю, что их развеселило.