Дмитрий Силлов - Якудза [трилогия]

– Вот суки! – пробормотал Виктор.

Как-то вдруг он понял, что нет в этой тюрьме надзирателей. Как нет и абсолютно ненужных здесь решеток, дверей, замков… И обязательной кормежки арестантов здесь тоже нет и не предвидится. Ни в обозримом будущем, ни вообще.

А между тем под ложечкой уже не сосало, а ломило.

Труп чудовища притягивал взгляд. Внезапно вспомнилось – змея на клинке черного меча. Или дракон, что, впрочем, один хрен – тоже змея, только здоровущая. Типа этой. И надпись. Как там? «Отнимая жизнь у противника, помни – это не самое ценное, что ты можешь у него отнять». А что еще можно отнять у противника, когда ты уже отнял у него жизнь?

Только то, что от него осталось…

И Виктор решился.

Он подошел к змее и поднял ее с земли. Тварь оказалась неожиданно тяжелой. И как это он с ней совсем недавно так ловко управился? Монстр, а не змея!

Ощущать кожей ладони холодную шкуру мертвой твари было неприятно… но вполне терпимо. Если, например, представить, что это действительно большая колбаса или сосиска в полиэтиленовой пленке. С которой только нужно эту пленку снять…

Место около змеиной головы показалось наиболее тонким и подходящим для задуманного. Это раздавленное его рукой место свободно гнулось во все стороны, словно под ним не было ни мяса, ни костей.

Он подошел к стене и за несколько секунд перетер змеиную шею о торчащий из стены острый край камня. Это оказалось несложно, тем более что ночные тени скрыли тусклый блеск мертвых глаз огромной твари.

Виктор отбросил в сторону копьевидную голову. Из разорванного горла пресмыкающегося на его руку полилась густая жидкость.

Пить хотелось настолько сильно, что Виктор думал недолго. Он приподнял тело змеи над головой и припал к разорванной шее.

Кровь оказалась солоноватой и неожиданно приятной на вкус.

«Это сок, томатный сок», – гипнотизировал себя Виктор, быстро глотая густую жидкость, действительно напоминающую по вкусу вышеназванный продукт. По вкусу – но не по запаху. Виктор старался не думать о том, на что похож запах змеи и змеиной крови, опасаясь прямо тут же на месте вытошнить с таким трудом добытую влагу.

Когда жажда наконец немного отступила, Виктор быстро (Только не думать! Только не думать!) надорвал край холодной шкуры о тот же уже скользкий от крови острый камень и попытался снять ее с тела мертвого пресмыкающегося.

Удивительно, но шкура сползла достаточно легко. «Точно как с сосиски», – подумал Виктор.

И от этого вдруг стало легче. Тем более что в полной темноте, которая к тому времени затопила его тюрьму, «сосиска» была уже практически неразличима.

Виктор не стал снимать всю шкуру со змеи – тварь была длиной никак не меньше двух метров. Долго. Да и некогда было. После внушительной порции змеиной крови есть захотелось просто нестерпимо.

Он впился зубами в ледяное мясо, оторвал кусок, разжевал осторожно, боясь поранить язык и небо об осколки тончайших ребер, – и проглотил.

Ничего, терпимо. Обычное сырое мясо, чем-то смахивающее на куриное. Как-то в интернате они с пацанами с голодухи отловили заблудившуюся курицу и съели в полусыром виде, лишь немного обжарив на костре. Вкус был похожим.

Так под воспоминания о далеком детстве очищенная треть змеи пошла за милую душу. Насытившись, Виктор по-хозяйски завернул оставшиеся две трети несъеденной «колбасы» в освободившиеся клочья ее шкуры – и вдруг понял, что ему совсем не холодно. Более того. Такого прекрасного самочувствия у него не было давно. Словно некий источник энергии, локализованный в желудке, выплеснул в вены продукты свой деятельности, вызвав в теле невиданный прилив сил.

Как-то совсем некстати и не к месту вспомнилось бурное прощание с Александрой…

Н-да…

«Ай да змея японская! – подумал Виктор. – Не змея, а энергетик плюс афродизиак в одной шкуре! Надо будет растянуть этот сухпай дня на два, а лучше на три. Глядишь, чего и изменится в ситуации».

Усилием воли подавив в воображении навязчивый образ Александры, за которым, кстати, потихоньку начали выстраиваться в воображении все его бывшие подружки вперемешку с другими смазливыми особами, виденными ранее на экранах, в журналах и на иных носителях информации, Виктор понял, что помимо всего прочего он мертвецки хочет спать. И так как вариантов реализации этого желания было не много, он опустился на ледяной пол, свернулся эмбрионом, поерзал немного, устраиваясь поудобнее в позе, с некоторых пор ставшей почти привычной, и мгновенно заснул.

– Кто этот человек?

– Я не знаю, господин. Он перелез через ограду Школы.

Оядзи 34 34 Оядзи (жаргон якудзы) – «отец». Начальник, старший инструктор. Школы синоби клана Сумиеси-кай нахмурился.

– Почему ты сразу не убил его, как предписывает Закон Клана?

Лицо собеседника оядзи было бесстрастным. Наверно, потому, что такое лицо просто не могло быть иным.

– Он принес с собой два меча, дайсе работы Сигэтаки из Эдо.

Брови главы Школы удивленно приподнялись кверху.

– Ты хочешь сказать, что через забор перелез обыкновенный гайдзин, который принес с собой неизвестное доселе дайсе самого Ханкэя? А ты знаешь, что катана этого Мастера входит в число Дзюе Бункадзай, культурного достояния нации?

– Это первая причина, почему я не убил его, господин.

– Есть и вторая?

– Есть. Это записи наших камер слежения. Гайдзин перелез через забор, используя технику форсирования оград древних школ синоби.

Оядзи задумчиво потер лысину.

– Где он сейчас?

– Я подверг его испытанию стихией Земли.

– Хммм… Но ведь это второе по тяжести испытание для адепта уровня гэнин 35 35 Гэнин (яп.) — 1) «нижний ниндзя», нижний уровень в иерархии школ ниндзюцу. Бойцы, рядовые исполнители воли руководителя школы; 2) «гэ» – китайское копье с крюком, клевец, приемы с которым входят в программу обучения монахов Шаолиньского монастыря. Косвенный, обобщенный символ оружия в боевых искусствах Востока. В сочетании с иероглифом «нин» (означающим помимо «терпения» и «выносливости» также и «тайное действие») открывается второй, скрытый смысл термина «гэнин» – «тайное оружие». ! Для гайдзина, не знающего секретов Школы, это равносильно смерти. Зачем ты сделал это? И почему стихия Земли? Не правильнее ли было начать со стихии Огня? По крайней мере тогда у него был бы хоть какой-то шанс.

– Есть и третья причина тому, что он до сих пор жив. Дело в том, господин, что у него на плече уже есть знак Школы, означающий, что он прошел испытание стихией Огня.

– Все это очень странно.

– Да, господин. Тем более странно то, что с ним происходит. Он прошел испытание стихией Земли. Во время испытания я все время наблюдал за ним лично.