Гай Орловский - Ответный удар

– Конрад, ты ж нас уже грабил по дороге в Цитадель, – произнес, наконец, он. Обычно твердый и уверенный голос Беренда теперь превратился в жалкое блеяние. – Отпусти с миром, прояви благородство. Жадность до добра не доводит.

– Знаешь, – изрек главарь, – два раза камень, может, и не падает, зато на четвертый раз попадет. Да не в яму, нет. А вот в башку кому-нибудь – точно. И тогда не захочется упрекать добрых людей в жадности, уж ты мне поверь.

Купец выставил вспотевшие от волнения ладони в примирительном жесте.

– Ты не так понял! Это не упрек, я просто напоминаю, что пошлину мы уже заплатили. Все же должно быть честно!

– Кто и сколько мне платит, – сказал Кондрад, подходя ближе и по-хозяйски оглядывая крытые повозки, – решать только мне. Я скажу, когда хватит.

От разбойников отделилось еще несколько человек, тоже подошли ближе и взяли коней под уздцы.

– В тот раз ты платил мне за въезд, – продолжил Конрад. – А теперь – заплатишь за выезд. Приехал, уехал. Все – честно и справедливо.

– Постой, – запротестовал Экберт, – погоди!

– Хватит! – рявкнул главарь. – Или жить надоело, как тем двоим?!

Он указал остальным разбойникам на крытые фургоны.

– Распотрошить это, живо! А еще подумаю, отпустить вас или закопать живьем где-нибудь здесь.

Разбойники по двое направились к повозкам. Конрад остановился возле толстой бабы, что сидит на облучке возле Беренда, и произнес, глядя на нее:

– Слышь ты, а ну слезай.

Женщина не двинулась с места. Ее лицо приобрело такое выражение, будто смотрит на надоедливую муху, что жужжит над ухом, не переставая.

– Если бы не ты, – сказал Кондрад с ухмылкой, уже теплее, – мои лучники поснимали бы всех сопровождающих сразу. Но я люблю баб в теле, может, мы с тобой сегодня порезвимся, что скажешь? Ха-ха-ха!

Ответа он не услышал. Баба вдруг взмахнула рукой. Конраду в лицо врезался массивный кулак. Изумленный Конрад отшатнулся с разбитым в кровь носом, изумленно вытаращил глаза.

Он вскинул меч. Но женщина лихо соскочила с облучка и, оказавшись, в опасной близости, быстро его обезоружила. Меч оказался на траве, а разбойник полетел на землю, едва не ударившись головой о сосну.

С отвращением, быстрыми движениями баба принялась срывать с себя одежду. Разбойники на миг застыли с раскрытыми ртами. Но когда на солнце заблестели адамантиновые доспехи, а баба на деле оказалась закованным в металл гномом и схватила спрятанный на телеге молот на длинной рукояти, оцепенение прошло.

– Бей, круши гадов! – крикнул Тарнат в ярости. – Этот козел предложил мужеложство! Меня еще никогда так никто не оскорблял! Да я ему ноги отрежу! По самую шею!

Он еще не успел договорить, а из крытых фургонов уже выпрыгивают воины в кожаных панцирях. В руках боевые топоры и мечи, клевцы и моргенштерны. Лезвия поблескивают на солнце, словно предвещают противнику скорую, мучительную смерть.

Сидевшие подле купцов крестьяне тоже соскочили, один даже ударом кулака вырубил подошедшего слишком близко разбойника, посрывали с голов шапки, и вот это уже не чумазые крестьяне, а бывалые воины с оружием в руках.

– Тревога! – закричал кто-то из разбойников. – Хранители!!

Ему вторил другой крик, не менее отчаянный:

– К бою!

Тот, что зеленоглазый, с острыми, как у эльфов, ушами ударом сбил с ног еще одного разбойника и выхватил из-за спины секиру, что до этого момента была замаскирована тряпками. У второго, сероглазого, в руке оказался маленький арбалет, на поясе ножны с мечом, которые до этого прятал под сброшенным теперь тулупом.

Третий вообще сбросил одежду, и теперь стоит полуголый. Черные волосы растрепаны, торс покрыт густой шерстью, прям как у зверя. Глаза, как две печи, полыхают красным огнем, а изо рта торчат здоровенные, длиной в палец, клыки. Купцы таращатся, в изумлении приоткрыли рты.

– В бой! – прокричал Теонард, выпуская из арбалета болт в ближайшего разбойника. Тут же выхватил меч и набросился на следующего. – Защищайте купцов!

Обученные Страгом новобранцы атаковали. Циркач быстро подсчитал, что головорезов немного больше – на каждого воина Цитадели приходится двое.

Ударившись головой о ближайшее дерево, ворг на глазах изумленных бродяг перекинулся в громадного волка. Сброшенные портки полетели на траву, а он с громоподобным рыком бросился вперед. Тут же повалил не слишком расторопного толстяка и сомкнул челюсти на его горле.

Страг размахивает секирой, ярясь, как разбуженный посреди зимы медведь. От его ударов разбойники валятся, как тряпичные куклы.

Внезапно он остановился, тяжело дыша – увидел, как из-за деревьев с боевым кличем выбежало еще два десятка разбойников, которые, по-видимому, ждали сигнала.

– Гвоздь мне в пятку! – выругался он. – Еще пожаловали.

Вскинув над головой секиру, поединщик врубился в гущу противника, уворачиваясь и рубя, замечая, как на землю летят отсеченные руки, а также падают сраженные им враги. Краем глаза видел, как рядом рубится Теонард.

Ворга циркач из виду потерял, но слышит только громкое рычание и вопли ужаса разбойников.

Он увидел, как в сторонке мародеры навалились на закованного в доспехи Тарната, и тот исчез под их одетыми в ветошь телами.

– Тарнат! – заорал он, продолжая врубаться в гущу врагов. – Помощь нужна?

Гном с натугой поднялся, принялся бить пудовыми кулаками, а затем и махать молотом, отбрасывая нападающих с разбитыми в кровь головами. Те встают, пошатываясь, а некоторые больше не поднимаются.

– Бабушке своей предложи! – гаркнул он. – А я обойдусь!

Теонард вскинул меч, парируя удар, и тут же ответным разрубил нападавшего до пояса. Выдернул окровавленный клинок и едва успел уклониться от встречи с дубиной. Сильнейшим ударом меч едва не вырвало из рук, он изловчился и пронзил врага, загнав клинок ему чуть ниже груди.

Он вертит головой, старается найти и держать в поле зрения главного, которого Страг уже успел угостить кулаком в лицо.

Конрад сражается в пределах видимости, схватился сразу с двумя воинами Цитадели, меч мелькает в воздухе точно искра, парируя и отражая удары.

Тут же сражается толстый, хоть и легкий в движениях Тарнат. Закованный с головы до ног в блестящие на солнце доспехи, он являет собой неприступную башню, которая постоянно вертится, парирует удары и сметает противников тяжелым молотом. Все его тело закрыто сверхпрочным адамантином, за исключением головы – шлем он почему-то не носит.

Поединщик уже видит, что воины Цитадели теснят лесных головорезов, те уже отступают с дороги, как вдруг рядом, за деревьями раздался оглушительный треск. Повинуясь инстинкту, Страг метнулся левее. Сам не ожидал, что может так далеко прыгать, при этом умудрился сбить с ног двух разбойников. Краем глаза заметил, как бросился в сторону Лотер.