Аарон Дембски-Боуден - Черный Легион

– Вы совершили серьезную ошибку, – предупредил он Сароноса и серых воинов. В ответ Саронос лишь неторопливо и невозмутимо угрожающе обнажил клинок.

Они мудро ушли, не проливая крови. Я сомневался, что у нас есть в запасе время до нападения армады Даравека.

И вот мы приготовились к возвращению на «Мстительный дух», ведь там нам предстояло принести нашу жертву.

Жертва

На мостике меня ждали Нагваль и Нефертари. Первый тут же подошел ко мне и двинулся рядом, скаля клыки и клятвенно обещая уничтожить все и всех, кто меня ранил.

Он уже мертв, Нагваль. Я убил его.

Со свойственной ему прямолинейностью он вызвался найти в варпе душу моего противника и поглотить ее для меня, или же принести ко мне в зубах, чтобы я мог использовать ее для собственных нужд. Ни того, ни другого мне не хотелось. Связать душу – колоссальное дело для смертного. Мало кому из колдунов это удавалось хотя бы один раз. Пусть Ансонтин горит. Пусть его душа уходит в небытие.

Нефертари, в отличие от Нагваля, никак не выразила свою преданность. Она сидела на цыпочках на спинке командирского трона Абаддона, наполовину расправив крылья для равновесия. Когда мы вошли, она подпрыгнула и поднялась в воздух, по дуге перелетев несколько консолей, а затем уселась на перилах верхних балконов. Зверолюди закричали и закаркали на нее, но она игнорировала их всех. Они ненавидели ее как чужеродное существо. Она же обращала на них внимание лишь когда охотилась на них как на дичь и свежевала себе на потеху. Однако сейчас она их не замечала – вместо этого по всему мостику разнесся ее смех. Она смеялась надо мной – а если точнее, то над моей рукой. Мне предстояла лекция касательно моих навыков обращения с клинком.

Над всеми нами, на навигаторской платформе Ашур-Кая, бросалась в глаза новая фигура: серый воин, копия Сароноса, хранивший жутковатое спокойствие и совершенно не шевелившийся. Мой бывший наставник оставался наверху, наблюдая за незваным гостем в своих личных владениях. Он поприветствовал меня психическим посланием. Я ответил тем же, скрыв чувство вины за предстоящее.

Какую сделку вы заключили? – передал он мне.

Я импульсом послал ему мои воспоминания о том, что только что произошло. Ашур-Кай дотошно изучил сцену на опустошенном мире-корабле, и мысли его становились все холоднее.

Не знаю, что повлечет за собой предложение Абаддона , – признался он. – Это может быть что угодно.

Я промолчал. Внутри меня змеей ползла холодная и скользкая тревога.

Абаддон подошел к центральному возвышению.

– Ультио, докладывай.

Анамнезис не требовалось смотреть на оккулус – ее внимание было рассредоточено по всем костям и стрелковым камерам корабля – однако она глядела на овальный экран чрезвычайно напряженно.

– Я чувствую присутствие на борту, – произнесла она. В ее голосе слышались замешательство и отстраненность.

– Докладывай о вражеском флоте, – уточнил Абаддон, тоже глядя на оккулус сузившимися глазами. Под нестройное рычание сочленений терминаторского доспеха он уселся на трон. Я переглянулся с Телемахоном. За вычетом переговоров с другими группировками наш повелитель занимал трон Гора лишь будучи в раздражении или ярости. Сейчас, похоже, было и то, и другое.

– Эзекиль… – проговорила Ультио со все усиливающимся замешательством, которое каким-то образом придавало ее голосу молодости. – Они… Они забирают мой экипаж.

– Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на армаде Даравека. Они движутся? В каком порядке они строятся? Проклятье, соберись.

Впервые на моих глазах она открыто не слушалась его приказов:

– Я слышу в голосах капитанов армады ту же утрату. Эти сущности вытягивают жизнь из наших экипажей.

Абаддон грохнул кулаком по подлокотнику трона.

– Ультио . Я в курсе, что происходит. Это происходит по моей воле. А теперь сосредоточься на важном.

Ее веки несколько раз моргнули, что свидетельствовало о колоссальной работе по осмыслению, происходившей в ее совокупном разуме. Спустя мгновение она повернулась в жидкости, вновь став собой.

– Флот Тагуса Даравека приближается, – сказала она.

Абаддон тяжело вздохнул.

– По боевым постам.

– Этого не потребуется, – произнес Саронос, стоящий возле трона Абаддона. – Мы уведем вас отсюда до того, как они смогут напасть. Но сперва вопрос оплаты.

Мы так и не узнали, какова в точности была цена. Мы никак не могли этого сделать, поскольку ни один офицер на флоте точно не знал, насколько велики сообщества людей, обитающие в недрах их боевых кораблей. Рабы производили на свет других рабов, отбросы плодили другие отбросы, полки слуг-солдат – Заблудшие и Проклятые, как вы выражаетесь – сливались, смешивались и распадались, и все это происходило вдали от глаз их хозяев из Черного Легиона. Некоторые из наших группировок блюли среди своих бойцов из числа людей и мутантов жесткую дисциплину, другие же бросали их в бой оборванным валом, а между сражениями не обращали на них внимания. Как всякий другой звездолет, «Мстительный дух» был домом для десятков тысяч безвестных и неучтенных людей, влачивших свое существование на нижних палубах.

По правде говоря, мы спускались на эти уровни исключительно по двум поводам: привести этот сброд в исступление перед тем, как пускать их болтерным мясом, или же – куда реже – выбрать из их числа детей-мальчиков, из которых могли бы получиться подходящие кандидаты для возвышения в наши ряды. Однако у нас было слишком мало рабочих ресурсов, чтобы по-настоящему вкладывать усилия в это дело. Подлинного пополнения не получалось, только поддержание уровня и медленное истощение.

Как бы то ни было, наши новые союзники от подобных ограничений не страдали.

Озвучивая свое предложение Сароносу, Абаддон открыто продемонстрировал свои амбиции. Он собирался выбраться из Ока, какой бы ни была цена.

Скольких детей забрали из погруженных в ночь городов, раскинувшихся в чреве наших кораблей? Сколько семейств, живших в племенных кланах и зараженных безднах, проклинали наших союзников за похищение их молодняка? На эти горькие вопросы нет ответов. Впрочем, я подозреваю, что в первую очередь они забирали детей с наиболее многообещающими душами. Со временем в них бы расцвела психическая сила. Не во всех, конечно же. Однако во многих. Очень во многих.

И у меня такие подозрения не потому, что я без каких-либо оснований считаю их жестокими. Нет, я так думаю исключительно из-за того, что им предложил Абаддон, когда устроил свой великий гамбит и явил нам свои замыслы. Суть заключалась в том, что конкретно он сказал.

Саронос наблюдал за тем, как мой повелитель приближается к нему.