Юрий Соколов - Степень превосходства [Новая редакция]

— Конечно, я воспользовался случаем и побеседовал с биологами, — не стал отрицать он. — Однако заодно выяснил и причину плохого настроения местных властей.

— Ты все еще думаешь об этих придурках? — изумился Малыш.

— Это ты у нас способен забывать о чем угодно, переключаясь на что-то еще. — В голосе Крейга слышалось легкое сожаление — то ли оно относилось к Малышу, то ли к собственной неспособности поступать так. — Полезно обращать внимание на мелочи — инспектора ведь обычно вполне корректны… Слушайте: в УОП идут сокращения штатов, это всем известно, но мало кто знает, в каких масштабах. Все держится в секрете, уволенные работники дают обязательство о неразглашении. Так вот, к настоящему времени в системе СОЗ «Тихая» законсервированы все наземные наблюдательные пункты и половина орбитальных станций. На двенадцати рабочих станциях оставили по одному смотрителю и одному технику.

Я в это время пил апельсиновый сок и едва не подавился; Малыш выпучил глаза; даже Кэт проняло — она повернулась к Крейгу и воззрилась на него с изумлением:

— Двенадцать смотрителей на целую планету? Ты ничего не перепутал?

— Нет. И так обстоят дела не только здесь.

— Значит, жди разгула браконьерства.

— Может, и нам тоже заняться, — обрадовался Малыш. — Я давно говорил, что мы слишком уж честно ведем дела.

— Интересно, в чем причины, — пробормотал я. — Не думаю, что у правительства так мало свободных средств, что оно не в состоянии обеспечить хотя бы минимальную защиту заповедников.

— Очевидно же, — сказал Крейг. — Управление забрало слишком много власти, слишком. Колонизация новых планет, добыча полезных ископаемых, низкотехнологичное производство — УОП всюду сует нос и всем мешает работать. Промышленники давно требуют пересмотра законов о разработке недр. Ученые просто волком воют — сплошные запреты на исследования, часто необоснованные. Поселенцы-колонизаторы предпочитают уезжать подальше, в пограничные миры, несмотря на почти полное отсутствие там закона и какой-либо защиты.

— Многие инициативы УОП — они не без добра, — сказал я. — Вспомни, какой был шухер в ООЗ после принятия закона о запрете охотничьих роботов. Безымянная тогда чуть от Федерации не отделилась. Что за абсурд — зверолов без робота!.. Скоро будем охотиться с луком и стрелами!.. О таких скучных вещах, как быстрое исчезновение самых коммерчески ценных видов, если кто и говорил, то слышно его не было. О перенасыщении рынка вообще никто не вспоминал. Главное, что суки из УОП «хантеров» хотят запретить! Ведь это так зашибись, когда ты спишь в корабле, а роботы все сами за тебя ловят, только просыпайся иногда и настройки меняй… Но потом нам же этот закон и оказался на руку, потому что без него охотники давно угробили бы собственный бизнес. А с ним и цены на животных выросли, и заработки тоже.

— Да, но для отлова самых трудных животных применение роботов могли бы разрешить? Проблема не столько в запретах, сколько в том, что УОП доводит каждый из них до абсурда.

Я промолчал. Конкретно по этому пункту спорить было невозможно.

— Как бы там ни было, — продолжал Крейг, — кое-кто в парламенте и правительстве с подачи промышленников и прочих заинтересованных лиц ведет закулисную игру по переделу сфер влияния. Урезание бюджета УОП — только один из ходов в этой игре. А увольнения смотрителей — и вовсе слабый отголосок, эхо большой войны за власть. В сущности, это часть проекта по ликвидации структур СОЗ в заповедниках А-группы и передаче этих планет из рук УОП под полный контроль Комитета по контактам.

— А как они собираются это осуществлять? — удивилась Кэт. — У Комитета ведь нет собственной патрульной службы, кроме СВК.

— Дошло до вас теперь, почему были так мрачно настроены наши друзья из инспекции? — самодовольно поинтересовался Крейг. — В заповедниках А-группы грядет новое сокращение, и на этот раз — тотальное. Понятно, что уоповцы совсем не рады такому повороту — вот инспектор и сорвался… Нервы. Нелегко быть спокойным и вежливым, зная, что работаешь на своем месте последние дни. А для Комитета по контактам полная передача им на хозяйство нескольких планет — лишняя головная боль и огромная проблема. Инициаторами проекта декларируются самые благие цели: улучшение контроля в заповедниках А-группы ради благополучия и защиты туземцев, что в настоящее время полностью не обеспечивается. Действительный же смысл же этой возни — ослабление УОП и Комитета одновременно.

Подошло время обеда — мы отправились в кают-компанию и расселись за столом. Первую тарелку «жучка» поставила передо мной, и я не забыл похвалить ее за это.

— А теперь, — сказал я, запуская ложку в грибной суп, — можешь рассказывать дальше. Хоть до самого конца экспедиции.

Крейг ревниво наблюдал, как «жучка» обхаживает Кэт и Малыша. Крейга она обслужила в последнюю очередь.

— Почему этот бездушный механизм всегда мной пренебрегает? — проворчал он. — Я старше всех по возрасту.

— Она не любит бывших биологов, — пояснил я. — Она чувствует, что совершенно не интересна тебе, и обижается.

— Ну и ладно… А рассказывать больше нечего. В центре Иванова большой праздник по поводу бардака в Службе охраны заповедников. На общих собраниях раздаются призывы к немедленному массированному десанту на Тихую, пока СОЗ и Комитет лежат в нокауте… Научный блицкриг, так сказать. Иванов сдерживает порывы этой банды анархистов, но неизвестно, насколько его хватит. Исследователи-одиночки отжигают регулярно. Недавно некий Паго Нвокеди, культуролог, расстрелял из винтовки десяток редчайших многоногих броненосцев — в интересах науки, разумеется. Что за эксперимент он проводил — никто не знает, однако в результате Нвокеди вывезли с планеты в состоянии психической комы.

У меня в голове звякнул тревожный звоночек.

— Погоди-ка, — сказал я. — Берк после охоты на рэдвольфа тоже оказался в психической коме. Не связаны ли оба случая?

— У Иванова этого не знают, — ответил Крейг. — Нвокеди эвакуировали с Тихой смотрители.

— Диана, пошли-ка запрос на Главную. Только попроси ответить развернуто: вдруг инцидент с Нвокеди не единственный.

— Сейчас…

Однако СОЗ выдавать информацию отказалась.

— Они там что — совсем одурели? — возмутился Малыш. — Нам на эту самую планету высаживаться!

— А вот, — сказал я. — Бывает, значит, и так.

Группа Ливнева прибыла вовремя и первым делом проинспектировала наш корабль. В отличие от своих нервных и мрачных коллег, Ливнев был абсолютно спокоен и подчеркнуто вежлив. Среднего роста и средних лет, с темными волосами и строгим лицом, он обладал пронзительным взглядом глубоких черных глаз, в которых читался недюжинный ум и проницательность. Хотя он сам ничего не делал и почти не говорил, сразу можно было определить, что именно он главный. Мы наблюдали за работой инспекторов, время от времени отвечая на их вопросы, а когда осмотр подошел к концу, Ливнев повернулся к нам и неожиданно улыбнулся — искренне и доброжелательно.