Рос Пер - Альфарим 2: Скурфайфер

– Волпер, я не знаю, как тебе правильно объяснить. Ты просто еще практически ничего не знаешь из того, что тут реально творится на верхних уровнях, но я попробую…

Тяжело вздохнув, он наконец-то поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. От его взгляда я чуть не отшатнулся, сдержавшись в последний момент. Столько в нем было фанатичной решимости, что это ужасало, но одновременно с этим заставляло уважать. Это был взгляд не того фанатика, который подрывает на себе заряд с каким-то бредом на губах. Тут веяло тем боевым фанатизмом, при котором бойцы с множеством ранений, на одном только мужестве умудряются выполнить боевую задачу, а потом подрывают под собой термический заряд, чтобы не оставить противнику свое тело. Мда… Похоже Карфаер не с промытыми мозгами, а просто идейный.

– Знаешь, в нашем обществе сирота – это крайне редкое явление. Ведь даже при разного рода трагедиях родители восстанавливаются в репликаторе. Но бывают исключения, в основном это случается, когда родителей лишают прав судом, или если совсем не повезло и они много раз подряд умерли, полностью потратив все свои репликации…

Он снова замолчал, подбирая слова. Я его не торопил. По нему было видно, что эти слова даются ему тяжело. Хоть это и не относилось к моему вопросу, или точнее относилось, скорее всего, только косвенно, но почему-то он решил сейчас высказаться. Саныч же поднялся со стула и отошел к стойке с оружием и там и остался, стоя спиной к нам. Карфаер же, видимо, подобрав слова, продолжил дальше.

– У меня, к сожалению, был третий, более редкий вариант. Мои родители пропали. В репликаторе они так и не появились. Чаще всего в таких случаях людей потом, со временем, находят в рабстве у каких-то банд или им перепрошивают нейроинтерфейс и привязывают к другой капсуле репликаций, продавая некоторым нечистым на руку корпорациям на эксперименты. Но как бы там ни было, ситуация получилась крайне скверная. Даже притом, что у нас за детьми усиленный присмотр, куча льгот и дотаций, но это все относится к тем, кто за ребенком ухаживает. Остальным, к сожалению, нет дела до ребенка. Вот и получилось, что у меня есть, условно, родители, которые за мной должны присматривать. Им правительство регулярно за это дает огромное количество благ.

А по факту я был предоставлен сам себе, не имея возможности даже найти себе еды. Но не в этом суть. Как видишь, я выкарабкался и стал достаточно влиятельным человеком среди армейского контингента. К чему я тогда рассказал тебе этот момент? А к тому, что пока я пытался выжить среди условно идеального общества, или как заявляет правительство: «Утопического общества, где каждый получает в меру своих заслуг», я увидел это общество с самого дна, откуда при всем желании практически нет возможности выбраться. Мне повезло, удачно подвернулось несколько возможностей, да и несколько человек подвернулось, которые мне помогли просто из жалости, но этого оказалось достаточно. А вот очень многим другим так не повезло, потому что реально всю верхушку давным давно оккупировали самые мощные корпорации, которые не планируют никуда подвигаться.

Абсолютно все должности давно расписаны на несколько поколений вперед. Ты вот знаком с Лекшей и прекрасно видел, что он техник-кибернетик просто от бога, все киборги, которые служат в форпосте, стоят к нему в очередь за имплантами и апгрейдами. Так вот он, со всеми своими талантами и достаточно немаленьким на тот момент уровнем, не смог устроиться даже в сраную мастерскую по ремонту антигравов. Я его нашел уже за шаг до получения красного уровня, потому что парень тогда отчаялся, – Карфаер постепенно распалялся. Видно, крайне болезненная тема была для него. – Многие из моих ребят вытащены мной с самого дна!

Так вот, если перейти к сути твоего вопроса… Моя цель скинуть корпорации с вершины этой пирамиды и дать возможность обычным людям реально получать блага общества в меру своих заслуг, а не подтягивать заслуги избранных людей, избранность которых только в одном – умудриться родиться в правильной семье.

После этого монолога Карфаер замолчал. Мне даже не надо было смотреть в системную подсказку, чтобы понять, что он ответил на мой вопрос если не на все сто процентов, то близко к этому значению. Саныч же повернулся и направился к своему стулу, но его выдавали плотно сжатые губы и напряженные скулы, которые явно показывали, что еще чуть, и зубы начнут крошиться – настолько сильно он стиснул челюсти. Усевшись, он уставился на меня.

– Ну? – решил он поторопить меня.

– Не нукай! Все равно тебе вопрос задавать не буду.

– В смысле? – похоже, я снова умудрился его удивить.

– В прямом! В договоре нигде не указано, когда я могу использовать свое право вопроса, – улыбнулся я в ответ.

Расфокусированный взгляд Саныча дал понять, что он сразу полез в договор проверять мои слова. Убедившись, что там действительно нет такого пункта, он сначала смачно так выругался, а потом рассмеялся.

– Уел, молокосос, ой уел! – выдавил он из себя, вытирая ладонью проступившие от смеха слезы. А потом, немного прищурившись, посмотрел на меня. – А что? Мои цели узнать не хочешь?

– Зачем? Ты и так давно уже обозначил свои цели. Ты хочешь элементарно вернуть к тому, как было. Чтобы было так, как вы планировали. Если можно так выразиться, все перезапустить, и в новом варианте не допустить той критической ошибки, которая пустила под откос столь красочную задумку. Ну а если банально и понятно для Карфаера, то просто хочешь, чтобы люди и псионики снова могли сосуществовать вместе.

– Ой, не прост ты, Волпер, не прост! – покачала головой он. – Вроде бы, ничего такого не сказал, но я тебя понял. Только вот не понимаю, как ты это узнал, но на примере Алекса я уже убедился, что ты можешь по крупицам составить правильную картину.

– Тогда у меня к тебе еще один вопрос… – начал было комендант. – Что ты знаешь о Саныче? Ведь между тобой и мной первые вопросы уже закрыты. Так что я могу новый задавать.

Саныч от этого вопроса немного вздрогнул, явно хочет достаточно много информации сохранить в тайне от Алекса, но при этом он доподлинно не знает каким объемом информации я о нем владею. Карфаер тем временем с небольшой улыбкой смотрел на Саныча, ожидая услышать о нем пусть и не всю подноготную, но достаточно много информации. Но это было сейчас не в моих интересах, пускай в своих интригах разбираются самостоятельно, между собой.

– А кто тебе сказал, что я буду отвечать? – ехидно так поинтересовался я.

– Но ведь договор… – я на это начинаю дико улыбаться. Вроде, столь долго пользуются договорами, а банальные лазейки до сих пор не обнаружили.

– А где там сказано, что я обязан отвечать? Там только сказано, что если я ответил, то и вы должны ответить на мой вопрос не менее полной информацией.