Дмитрий Силлов - Закон торговца

Я вздохнул и положил искалеченную зажигалку в карман. Пусть останется как память о большом отрезке моей жизни, когда она верой и правдой служила мне. Всему есть начало, всему есть конец. Рано или поздно он всегда наступает – и вещам, и хорошим начинаниям, и людям…

Рут я похоронил в одной из воронок, которых поблизости было много. По ходу, «борги» из своего миномета частенько шугали мутантов, вылезающих из леса, поэтому с похоронами не возникло проблем. Всё мое тело ныло, стреляло болью, умоляло об отдыхе. Но сейчас мне нужно было отдать последний Долг, и что значит по сравнению с этим какая-то боль и трясущиеся от слабости руки? Правильно, ничего не значит.

Я положил в могилу тело Рут. Даже мертвой она была безумно красива, и если бы не развороченная пулями грудь, можно было подумать, что она уснула. Я прикрыл страшную рану роскошными волосами девушки…

Внезапно меня осенила мысль. Я взял штатовский нож «Ka-Bar», который забрал у Касси, и, отрезав небольшую прядь волос Рут, положил ее в свой нагрудный карман. Пусть будет. На память…

Потом я завалил землей свежую могилу, а сверху положил труп Касси. Зачем? Очень просто. Ночные мутанты сожрут ее тело и не станут разрывать землю, чтобы достать Рут. Вонь гниющей крови, обрывков мяса и обглоданных костей перебьет запах, идущий из-под земли. Жестоко? Может быть. Но по сравнению с тем, что сделала Касси, то, что сделал я, вполне себе невинно, практично и целесообразно.

Оружие Рут я положил в могилу вместе с ней. Глупо? Не исключено. Но почему-то мне показалось, что так будет правильно. Не зря же древние именно так хоронили настоящих бойцов. И эта девушка-воин, без колебаний отдавшая за меня жизнь, ничем их не хуже.

А вот «Ингрэм» Касси, ее винтовку LR-300 и нож я забрал. Также в качестве трофея мне достался модульный тактический бронежилет армии США и экспедиционный рюкзак FILBE объемом 120 литров, к счастью, заполненный всем необходимым лишь на четверть – известны фотографии, где этот монстр, набитый барахлом под завязку, чуть ли не больше самого бойца и напоминает панцирь большой черепахи.

Не знаю, почему Захаров снабдил свою сотрудницу именно американским снаряжением. По мне, так наш армейский рейдовый рюкзак намного удобнее, так как российский солдат более неприхотлив, чем любой забугорный, который без апельсинового сока воевать не может. Соответственно, нашему бойцу нужно намного меньше всякого барахла, без которого вполне можно обойтись.

Но имеем то, что имеем. Подогнать под себя импортный броник и рюкзак оказалось делом несложным, благо знаком я с этой системой. Закончив с приготовлениями, я глянул напоследок на труп Касси, сплюнул, сказал:

– Охраняй могилу. Хоть какой-то от тебя толк будет.

И ушел.

На душе у меня было очень тяжело. Но я уже отвыл своё. Хватит. Впереди была цель, ради которой я и затеял это путешествие. Простая и понятная цель. Правда, я еще не определился, как именно собираюсь ее достичь.

Кордон нынче представлял собой очень условную границу между Зоной и Большой землей. В Украине было неспокойно, и на кордон выделялось все меньше и меньше средств, что способствовало появлению дыр в некогда практически непроходимой цепи заграждений. Поэтому я не особо парился насчет жидкого ряда колючей проволоки, увешанного табличками с грозными текстами на них. Дождавшись, пока с той стороны неторопливо прокатится потертый броневик внешнего охранения, я тупо перерезал проволоку специальными кусачками, найденными в рюкзаке Касси, и спокойно, без особой спешки направился к серой громаде Института аномальных зон.

По большому счету, Институт представлял собой крепость, обнесенную высоким забором со спиралью Бруно, протянутой поверху. Однако с тех времен, когда я был тут в последний раз, ничего особо не поменялось. Стальные ворота были распахнуты. Странно. Неужели Кречетов так и не удосужился нанять себе новую охрану?

Я прошел по узкой дорожке, ведущей к парадному входу, который также был нараспашку и никем не охранялся. Заходи кто хочешь, бери чего понравится… Удивительно.

Впрочем, когда я вошел внутрь, всё стало более-менее понятным.

– Добро пожаловать, Снайпер, – раздался голос Кречетова, который несся с высокого потолка из скрытых динамиков. – Мы давно тебя ждем.

Мы? Ну ладно…

– Тебе в тот же самый коридор. Ну, ты помнишь.

Я помнил. Туда, где я и Виктор Савельев относительно недавно беседовали с ученым под прицелом его пушки Гаусса. Тогда он нас внутрь не пригласил, на пороге своего личного бункера беседовал. Но на этот раз тяжеленная бронированная створка, заменяющая дверь в святая святых, также была распахнута.

– Проходи, не стесняйся, – хмыкнул динамик у меня над головой. – Будь как дома.

Интересно, конечно, Кречетов себя ведет, пропуская в свой храм науки потенциального убийцу. Ну ладно, его дело.

Я перешагнул порог, прошел коротким бетонным коридором, отметив под потолком несколько амбразур, закрытых стальными заслонками. Как я понимаю, не поздоровится тому, кто рискнет взломать бронестворку и пройти этим коридором. А Виктор, помнится, собирался проделать именно это. Хотя он бы, может, и прошел…

Коридор вывел меня к стальной решетке, перегораживающей его снизу доверху, которая, тем не менее, неслышно поднялась при моем приближении.

– Даже оружие не потребуешь сдать? – удивился я.

– Не-а, – прозвучало из-под потолка. – За время нашего знакомства я успел убедиться, что ты не дурак. А для того, чтобы убить человека, способного исполнить твоё желание, нужно быть круглым идиотом.

Что ж, в логике Кречетову было не отказать. Как и во вкусе.

Помещение, в которое меня вывел бетонный коридор, оказалось гостиной, обставленной изысканно и со вкусом. Большие экраны, вделанные в стены, мягкие диваны, кофейные столики возле них. И один большой стол посредине, за которым, утопая в мягких креслах, сидели трое. Кречетов в халате, расшитом драконами. Харон в своем экзоскелете, отчищенном от ржавчины и заново покрашенном. А также Фыф, одетый в мягкий спортивный костюм и новые кроссовки и смотревшийся в данном облачении весьма необычно.

Стол был заставлен закусками и бутылками. Пустыми и полными, облепленными совершенно незнакомыми мне наклейками. Я не большой знаток алкоголя, потому что не любитель, но тут ничего даже близко не было из того, что мне когда-либо встречалось в магазинах.

– А мы тут сидим, винишко дегустируем, – слегка развязным голосом проговорил Кречетов, при этом динамик под потолком прилежно повторил его слова, усилив их в несколько раз.

– Заткнись уже, а? – поморщился ученый. Под потолком что-то тихонько щелкнуло.

– Здоро́во, Снар, – помахал мне из кресла Фыф, по красной роже которого было понятно, что дегустация идет уже давно. Харон, до этого уставившийся на бокал в своей руке, лишь слегка кивнул.