Ян Валетов - Лучший возраст для смерти

– Проблема не в том, что они туда не пройдут, что совсем не факт, – сказал Книжник, переглядываясь со спутницей. – Проблема в том, что нам туда надо пройти!

Хранитель посмотрел на них и встал.

– Один из заветов Первого Отца, – произнес он торжественно, – никто не должен войти на Базу, чтобы снова не разбудить Беспощадного. Никто не должен распечатывать Лабу! Никто!

– Чушь! – отрезала Белка. – Беспощадный не спит. Он каждый день собирает свою жатву!

– Но он с каждым годом становится слабее! Раньше он убивал день в день, теперь может дать челу лишнюю неделю или две!

– Две недели почти за сто лет? Ты это серьезно? И сколько ты еще намерен ждать, Штефан? – спросил Книжник негромко. – Год? Два? Сто? А если он не ослабеет? Или ослабеет недостаточно? Через тысячу лет мы станем умирать в девятнадцать? Как это поможет тебе? Тебе сейчас пятнадцать? Значит, осталось совсем немного…

– Не надо спорить, – перебила Ханна. – Мы просто теряем время на болтовню. Я не знаю… Мы, конечно, уважаем заветы Первого Отца, Хранитель, они всем хороши, но придется сделать исключение для Первой Матери… Сколько у тебя вэрриоров, Штефан?

Хранитель помолчал. Лицо его стало грустным, брови приподнялись.

– У меня две с половиной сотни бойцов, Ханна, и они будут биться за тебя. Но снаружи. Мое племя не пойдет внутрь Базы. Это завет Первого Отца, и они не станут его нарушать.

Ханна кивнула. Она не испытывала разочарования. В конце концов, она всегда обходилась без посторонней помощи. Не привыкать. И в Парке таких вот непонятных для постороннего запретов было полно, но местные их неукоснительно выполняли.

– Хорошо. Мы пойдем вовнутрь сами, ты прикроешь нас на периметре. Как нам пройти вовнутрь?

– Такого пути нет, Первая Мать.

– Этого не может быть, – с убежденностью сказал Книжник. – Всегда есть дорога, просто мы не всегда ее видим. Давай я спрошу по-другому… Как разрушить стену?

– Нарушить периметр? – воскликнул Штефан, вскакивая. – Нельзя разрушать периметр! Это может разбудить Беспощадного!

– Чего ты боишься, Хранитель? – спросила Ханна, не пряча переполнявших ее разочарования и иронии. – Смерти? Мы все умрем – таков закон.

– Нет. Я не боюсь смерти, Первая Мать, и у меня немало хороших бойцов, только вот… Нельзя разрушать стену! Рано или поздно, но твои враги уйдут, Ханна. Им не взять Вайсвилл, им не проникнуть в Лабу… Они сломают зубы о нашу оборону… Мы просто подождем, измотаем их! Но периметр останется цел. Одна или две луны… Ну, может, три, и они уйдут!

– У нас нет этого времени, – отрезал Книжник и тут же смягчил тон.

Хранитель говорил правду.

Хранитель не был виноват в том, что Грег оставил такой завет. Но им придется его нарушить. Во что бы то ни стало.

– И нет другого выхода. Мы должны пройти вовнутрь, Штефан. Это воля Первой Матери, и ты обязан нам помочь.

– Да, – кивнула Белка. – Это моя воля, Хранитель. Как разрушить стену?

Хранитель поднял на них глаза, и в них стояли слезы. Искренние слезы. Книжник понимал Штефана, он знал, как непросто переступать через себя. Уж, кто-кто, а Книжник это хорошо знал.

– Клянусь Первым Отцом, я понятия не имею…

Книжник еще раз посмотрел на лежащую перед ними карту и внезапно расплылся в улыбке.

– А я, пожалуй, знаю, как можно проломить стену… – сказал он. – Если наши преследователи, чтоб им сдохнуть первыми, не рухнули в пропасть вместе с мостом, то я смогу это сделать!

Он засмеялся звонко и счастливо и принялся с увлечением излагать Хранителю свою идею.

Белка украдкой сунула пальцы в рот и спустя мгновение на ее ладони лежал ее собственный зуб. Желтоватый, с покрытыми кровавой слизью корнями. Она смахнула красные капли с губ и побледнела. Беспощадный обдал ее своим смрадным дыханием. Прикоснулся к ней. Но ведь еще рано! Рано! По всем расчетам у нее еще несколько лун впереди!

Вот только зуб утверждал, что она ошибается. И ему можно было верить.

Белка ничего не сказала и сунула зуб в карман.

Тиму не нужно об этом знать. И Хранителю тоже. Случится то, что должно случиться. Главное, чтобы у Книжника хватило времени выполнить план.

Стена вблизи выглядела менее внушительно, чем издалека. Время побило даже сверхпрочный бетон, выгрызая в нем каверну за каверной, трещину за трещиной, но все же стена оставалась неприступной. Камеры на наружном периметре, скорее всего, давно вышли из строя, во всяком случае, ни одна из охранных систем при приближении к стене не срабатывала. Неприятности начинались в тот момент, когда объект пересекал периметр Базы – вот тогда системы, настроенные почти сто лет назад, действовали безошибочно. Ни одна попытка войти ничем хорошим для смельчаков не заканчивалась. Перебравшиеся через стену обратно не вернулись.

Записи Грега, бережно хранимые Вайсами, однозначно указывали на то, что он перепробовал все, что мог, но, к сожалению, совершенно безрезультатно. Вернее, результатом стал категорический запрет на дальнейшие попытки взлома Базы и приказ охранять периметр от всех и вся.

Исполнение заветов Первого Отца стало основной задачей Вайсов, смыслом жизни их племени. Поэтому они не утратили навыки чтения, достаточно неплохо разбирались в оружии и в совершенстве научились держать оборону. За годы, прошедшие со дня смерти Грега, они перестроили свой город таким образом, чтобы закрыть наиболее слабые места, но никто и в бреду не подумал снять рейлы, ведущие к воротам внутренней станции Базы: поезда тут давно не ходили, а железа на все нужды у Вайсов было полно.

Рейла уцелела. Именно это и навело Тима на мысль, как использовать старую ветку рельсов для проникновения.

Въезд на Базу прикрывали массивные стальные ворота, давно уже основательно проржавевшие, но все еще неприступные. Из оставшейся взрывчатки Книжник смонтировал несколько зарядов, разместив их по краю створок, там, где, по его мнению, под слоем бетона находились стальные стержни фиксирующего механизма. Так же он заминировал запор, который располагался справа. Потом десяток Вайсов под его чутким руководством покрыли жирной синтетической смазкой не менее тысячи ярдов рейлы, от поворота до самых ворот.

Тим, удостоверившись, что кэрродж преследователей обязательно попадет на нужный путь, повторил инструкции команде Хранителя и стал ждать – больше ничего делать не оставалось. Просто ждать. Он устроился неподалеку, под бруствером из старых мешков, заполненных песком – тут впору было загорать, так припекало через темную ткань. День случился ясным, безветренным, побелевшая от ночной изморози трава быстро отошла под осенним солнцем, но воздух уже пахнул зимой, стоящей на пороге.

Белка сидела рядом с Тимом, положив автомат на колени.