Тимофей Бермешев - Альма

Нет, но лицо! Вот только же было синюшным, а теперь нет. Или все-таки глюки?

Мотнув головой, он снова взялся за инструмент и начал делать первый надрез. Рука мертвеца молнией метнулась к нему, перехватив скальпель у самой груди. Андрей резко дернулся и вскрикнул, но рука трупа крепко держала его за запястье не желая отпускать. Сам же мертвец медленно открыл плотно сжатые веки, вглядываясь в до смерти перепуганного доктора, мрачным взглядом полопавшихся сосудов глаз. Вот тут уже парню стало резко не хватать воздуха и, судорожно вздохнув, он, наверное, впервые в жизни упал в обморок…

Труп некоторое время лежал. Заново слушал биение собственного сердца. Заново учился дышать… Память постоянно скакала, прокручивая через себя гигабайты информации и мешая связно мыслить. Тело периодически сотрясали судороги. Наконец, все это завершилось, и человек, неуверенно поднявшись со стола покрытого нержавейкой, сделал первый осторожный шаг.

Жизнь. Ходить. Мыслить. Хорошо… Мозг с трудом приводил себя в порядок.

Нагнувшись, к лежавшему без сознания парню, он внимательно осмотрел его и пощупал пульс. Жив. Тоже жив. Хорошо… Уложив его на бок, и забрав из рук опасное оружие, человек направился в жилые помещения.

Душ. Комната отдыха. Приемное помещение. Вот. Подойдя к пустому сейчас столику дежурного, он снял трубку старого телефонного аппарата. Надо же, еще с кольцом. Барабан защелкал цифрами набираемого номера, посылая сигналы связи в пространство. Обнаженный человек, стоящий в холодном и пустом коридоре ждал. Ждал и надеялся.

— Да? — осторожно спросил грубый голос на том конце провода, спустя длинную череду гудков.

— Сергей Владимирович Стрельников?

— Здесь нет таких. Вы ошиблись номером.

— Код 462. Север, это Митров. Мне нужна твоя помощь.