Михаил Баковец - Клан

Когда фургон вкатил на окраину Антананариву, я чуть не стал молиться от счастья.

– Наконец-то, – вздохнул я, оказавшись на тротуаре, – думал, или оглохну от скрипа, или умру от духоты.

– Бывало и хуже, – хмыкнула Агбейла.

– И у меня бывало, – кивнул я ей, – но здесьрассчитывал большего комфорта от цивилизации и безопасных земель.

– Сравнительно безопасных, – опять вставила слово тёмнокожая наёмница. – Здесь хватает своих преступников, действуют группы по отлову рабов, которые потом отправляют на коморские острова к пиратам.

– Так, – влезла в беседу Руста, – хватит о всякой ерунде говорить. У нас есть проблема: где искать нужную нам гостиницу? Я только что звонила старшей группы, так она сама не знает ничего кроме названия. Таксистка наша тоже… ну, это вы и сами знаете.

Оказалось, что найти гостиницу в крупном городе, где их несколько сотен – от крошечной на дюжину маленьких комнат, до внушительных многоэтажных, для солидных гостей, где останавливаются за раз по паре сотен и более человек, не так и просто. Тем более, местные от нашей группы в вечерней темноте шарахались, как чёрт от ладана. Даже патрульная полицейская машина прибавила скорости, когда мы попытались привлечь её внимание, и резво свернула на другую улицу, не доезжая до нас. И всё это от того, что из двух навигаторов у нас не работал ни один – у ластавки он разрядился, а тот, который носила с собой Агбейла, показывал всё, что угодно, кроме Мадагаскара.

В этом мире столица ванильного острова была куда меньше, чем на моей Земле, но даже при этом населения насчитывалось около миллиона. Так что, найти гостиницу «Вуронс Пэтра» оказалось серьёзной задачей.

– Так, – спустя двадцать минут бесплодных попыток найти проводника, произнёс я, – хватит. Руста, звони этим старухам или кто там за старшего у моих будущих пациенток. Пусть они берут такси и едут на… что тут за улица?..

– Улица – Король Радама Третий, – подсказала мне Агбейла, бросив взгляд на табличку, висевшую на каменном столбе у трёхэтажного дома.

– …вот пусть сюда и едет, – закончил я.

– Хорошо, Санлис.

Отзвонившись и проинструктировав земляков, руста сообщила, что те задачу поняли и скоро будут. Такси там стоит почти под окнами, на его поиск времени тратить не придётся.

«Кто бы мне сказал, что придётся в городе-миллионике страдать от нехватки чужого внимания – не поверил бы ни за что!», – мысленно посетовал я.

Когда мы добрались до нужной гостиницы, к слову, попав три раза в пробку и один раз по указанию регулировщицы отправившись в объезд из-за крупной аварии на проспекте, я плюнул на знакомство с земляками и нормы вежливости, уйдя сразу в номер отдыхать.

Несмотря на то, что больные заняли гостиницу с четырьмя звёздами (по меркам Европы и России – это три тусклых звёздочки) по классификации государств Африканского союза, в номере, который достался мне, было вполне себе уютненько. Даже работал кондиционер, создавая комфортную температуру. Несмотря на то, что столица находилась на горном плато, где должно быть прохладнее, чем на равнине, жара здесь была та ещё. Точнее, даже духота. Постельное бельё чистое и, кажется, абсолютно новое. Насекомых нет, живности – аналогично. Я до сих с содроганием вспоминаю ту змею из кондиционера в автодоме, который мне предоставил Шаардан, чтобы ему черти не забывали как следует подогревать сковороду и не жалели масла.

Но несмотря на всё это – комфорт, безопасность, цивилизацию, я испытывал едва уловимый дискомфорт. В африканской безлюдной и опасной провинции Квазулу Наталь, столицей которой является Дурбан, ныне заброшенный и постепенно превращающийся в руины под ударом десятилетий, проведенных без людей, я чувствовал себя свободнее.

Остаток вечера и ночь со мной в одной постели провела Руста. Но секса между нами не было – просто спали. Даже организмы эхоров имеют свой предел, а у нас был тяжёлый день, плюс, завтра предстоит ещё один такой же.

Знакомство состоялось после десяти утра, когда прошёл утренний моцион, завтрак.

Встретились в небольшом зале на втором этаже гостиницы, которую нам предоставила администратор.

Четырнадцать женщин возрастом от двадцати пяти до шестидесяти семи. Десять серьёзно искалеченных в боях. Две – это те самые старушки, про которых мне сообщила Руста. Одной шестьдесят девять, второй шестьдесят семь. Обе высокие худощавые с живым взглядом и, в принципе, выглядящие моложе своего реального возраста. Хоть и не намного.

Ещё две были дочерями двух пациенток. Обе молодые женщины, почти что всё ещё девушки по двадцать пять и двадцать восемь лет. Мать одной была сорокадвухлетняя эхора-силачка второго ранга, лишившаяся левой руки полностью, обеих ступней, и с ужасно обезображенным шрамами лицом. Вторая эхора была старше – сорок семь лет, была так же второго ранга, но использовала огонь. У неё был серьёзно повреждён позвоночник, что навсегда приковало к инвалидной коляске и ко всему прочему снизило и подвижность рук.

У прочих восьми были схожие травмы – ампутации конечностей, слепота, удаление повреждённых внутренних органов, регенерировать травмы которых не мог даже организм эхоры. Девять человек со сверхспособностями и один простой. Последняя женщина, Ирина Енюшина, была спецом в электронике – военной и гражданской. Закончила самый престижный военный университет в Москве, специализирующийся на РЭБ (радиоэлектронная борьба) и сопутствующих направлениях, заодно получила гражданскую специальность, связанную с электронными системами. Потом шесть лет оттачивала навыки в армии, пока в одном из конфликтов между кланами на границе России и Казахстана (через последний в страну был проложен трафик афганских наркотиков) серьёзно не пострадала. Она лишилась зрения, пальцев на правой руке, левую полностью парализовало. И вот уже больше трёх лет она живёт в мире тьмы и отчаяния. Нужен мне такой человек? Ещё как! По всем документам она высококлассный специалист, золотой самородок в горе пустой породы, который мне повезло намыть. В век электронных систем, высокоточного оружия и прочего, связанного с электроникой, без такого спеца не обойтись. И чем сильнее я стану развиваться, тем сложнее мне будет обходиться без такой службы.

Из девяти эхор пять были второго ранга, три обладали силовой техникой (будущие конкурентки Сури), одна владела огнём, одна ускорением, но всего лишь была первого ранга (будущая Флэш, хе-хе). Ещё одна обладала способностью к маскировке, мимикрии, сливаясь с местностью хоть в буше, хоть на городских улицах, хоть в офисном кабинете. Но как и предыдущая имела жалкий первый ранг, который не позволял ей превратиться в невидимку. Была ещё одна интересная больная и даже не настолько мелюзга – второй ранг, не хухры-мухры. Эта тридцатишестилетняя женщина могла улучшать, усиливать воздействие холодного оружия, которое держала в руках. Кистень и булава легко раскалывали и сминали стальные каски, сабля и меч рассекали бронежилеты четвёртого класса, простой толстой швейной иглой эхора могла проткнуть тонкую стальную пластину, как кусок джинсовой ткани. Она с собой привезла своё любимое оружие – кавалерийскую шашку. Это оружие было чуть-чуть больше стандартного размера. По словам Русты, которая сталкивалась с эхорами, у которых Дар работал только с внешними, так сказать, допами, уже на четвёртом ранге такие бойцы могут выйти с мечом против тяжёлого механоида и настругать его на ломтики, несмотря на всю толщину композитной брони того. Своим клинком эхоры могут отбивать почти любые снаряды (всё дело в ранге, конечно, та же «шестёрка» легко разрубит на подлёте и корабельный «чемодан»), летящие в неё, как незабвенный Геральт защищался от арбалетных болтов, выпущенных в упор. Такой Дар попутно усиливал реакцию обладателя, помогая увидеть или почувствовать не то что пулю – лазерный луч! И уйти или отбить своим клинком. В общем, клинок (или не только он, эхора и шваброй, кружкой для чая и женским журналом могла нести смерть и разрушения) был проводником её внутренней Силы.