Лей Бардуго - Тень и кость [litres]

Какое-то время мы молча брели по берегу мимо покинутых каменных павильонов. В другой части озера виднелись огни школы. Наконец, я не выдержала:

– Есть какие-нибудь новости? Насчет оленя?

Он поджал губы.

– Нет. Мои люди считают, что стадо пересекло границы Фьерды.

– О, – попыталась я скрыть разочарование. Дарклинг резко остановился.

– Я не считаю тебя бесполезной, Алина.

– Знаю, – я вперилась взглядом в свои ботинки. – Не бесполезная. Просто малополезная.

– Ни один гриш не силен настолько, чтобы противостоять Каньону. Даже я.

– Понимаю.

– Но тебе это не нравится.

– А должно? Если я не могу помочь уничтожить Каньон, то какой от меня прок? Могу освещать полуночные пикники? Согревать ноги зимой?

Уголки его губ приподнялись в улыбке.

– Полуночные пикники?

Я же не могла выдавить улыбку.

– Боткин сказал мне, что сталь гришей нужно заслужить. Не то чтобы я была неблагодарна за все, что вы мне даете. Еще как! Но я не чувствую, что достойна всего этого.

Парень вздохнул.

– Прости, Алина. Я попросил тебя довериться мне, но не дал ничего взамен, – он выглядел таким усталым, что мне тут же стало стыдно.

– Дело не в этом…

– Это правда, – он снова вздохнул и провел рукой по шее. – Возможно, Багра права, как бы мне ни претило это признавать.

Я склонила голову вбок.

– Ты всегда кажешься таким непоколебимым. Почему ты позволяешь ей докучать себе?

– Не знаю.

– Ну, мне кажется, она хорошо на тебя влияет.

Дарклинг выглядел удивленным.

– Это почему?

– Потому что она здесь единственная, кто тебя не боится и не пытается впечатлить.

– А ты пытаешься меня впечатлить?

– Естественно! – рассмеялась я.

– Ты всегда говоришь то, что думаешь?

– Меньше чем в половине случаев.

Тут он тоже рассмеялся, и я вспомнила, как же сильно мне нравился этот звук.

– В таком случае буду считать себя счастливчиком.

– А в чем сила Багры? – спросила я, впервые задумавшись об этом. Как и Дарклинг, она была усилителем, но у него была и другая сила.

– Не уверен, – ответил он. – Мне кажется, она была проливной. Здесь нет никого достаточно старого, чтобы знать наверняка, – Дарклинг посмотрел на меня. Прохладный воздух вызвал румянец на щеках, а фонари освещали его серые глаза. – Алина, если я скажу, что все равно верю, что мы найдем оленя, ты посчитаешь меня сумасшедшим?

– Какая тебе разница, что я думаю?

Он выглядел искренне озадаченным.

– Не знаю. Но мне не все равно.

А затем он поцеловал меня. Это было так неожиданно, что у меня едва хватило времени среагировать. Только что я смотрела в его сланцевые глаза, а в следующую секунду его губы уже были прижаты к моим. Я ощутила знакомое чувство уверенности, растекающееся по телу, запевшему от внезапного жара; мое сердце заплясало в быстром танце. Затем, так же внезапно, он отпрянул. Дарклинг выглядел таким же удивленным, как и я.

– Я не хотел… – в это мгновение мы услышали приближающиеся шаги, и из-за угла вышел Иван. Он поклонился Дарклингу, затем мне, но я заметила легкую ухмылку на его губах.

– Апрат теряет терпение.

– Одно из его наименее привлекательных качеств, – невозмутимо произнес Дарклинг. Удивление стерлось с его лица. Он поклонился мне, предельно собранный, и, не оглядываясь, ушел вместе с Иваном, оставив меня стоять под падающим снегом.

Я постояла так некоторое время, а затем на автомате вернулась в Малый дворец. « Что только что произошло? – я прикоснулась к своим губам. – Дарклинг действительно меня поцеловал? »

Я сторонилась купольного зала и пошла прямиком в свою комнату, но, оказавшись там, не знала, чем заняться. Вызвала слуг, чтобы принесли поднос с едой, и начала размазывать ее по тарелке. Мне отчаянно хотелось поговорить с Женей, но она спала в Большом дворце, а мне не хватало смелости, чтобы отправиться на ее поиски.

Наконец я сдалась и решила все-таки спуститься в зал. Мария и Надя вернулись с поездки на санях и сидели у огня, попивая чай. Я удивилась, увидев Сергея рядом с Марией, их руки были переплетены. « Запахло жареным », – развеселилась я про себя.

Я села пить с ними чай, расспрашивая, как прошла поездка, но едва могла сосредоточиться на ответах. Мои мысли постоянно возвращались к ощущениям от поцелуя Дарклинга, как он стоял под фонарем с удивленным выражением, а его дыхание поднималось в холодный воздух белым паром.

Я знала, что заснуть не удастся, поэтому, когда Мария предложила пойти в баню, решила присоединиться. Ана Куя всегда говорила, что баня – это варварство, повод для крестьян пить квас и бессмысленно проводить время. Но я давно подозревала, что старушка Ана была снобом.

Я сидела в парной так долго, как только могла, а затем с визгом погрузилась в снег вместе с другими, прежде чем забежать в помещение и повторить все заново. Я задержалась там до поздней ночи, смеясь и вдыхая морозный воздух и пытаясь прояснить голову. Вернувшись к себе, я тут же рухнула на кровать; моя распаренная кожа порозовела, а мокрые волосы спутались в колтуны. Было чувство, будто из меня вытащили все косточки и сварили, но мой мозг продолжал работать. Я сосредоточилась и вызвала теплые лучи света, пустив их танцевать на разукрашенном потолке, позволяя уверенному потоку силы успокоить нервы. Затем воспоминание о поцелуе Дарклинга вновь нахлынуло на меня и сбило с толку, путая мысли и заставив мое сердце воспарять и падать, словно птица, которую швыряло из стороны в сторону в ненадежных воздушных потоках. Свет исчез, оставляя меня во мраке.

Чем ближе был конец зимы, тем больше стало разговоров о королевском пиршестве в Большом дворце. От заклинателей ожидалась демонстрация способностей, и большую часть времени они обсуждали, кто будет выступать и чье представление вызовет больше восторга при дворе.

– Только не называй это «выступлением», – предупредила Женя. – Дарклинг терпеть этого не может. Он считает пиршество напрасной тратой времени.

Я была с ним солидарна. В мастерской субстанциалов днем и ночью кипела работа – они выполняли дворцовые заказы, начиная с драгоценных тканей и заканчивая фейерверками. Заклинатели проводили бесконечные часы в каменных павильонах, доводя до совершенства свои «демонстрации». Учитывая, что в Равке уже столетие идет война, это казалось немного легкомысленным.

Тем не менее вечеринки были для меня в новинку, поэтому мне было трудно не заразиться радостью, слушая разговоры про шелка, танцы и цветы. Багра теряла терпение. Стоило мне на секунду отвлечься, как она тыкала меня тростью и приговаривала:

– Мечтаешь о танцах со своим темным принцем?

Я не обращала на это внимания, но она была права. Как бы я ни старалась, мои мысли возвращались к Дарклингу. Он снова куда-то исчез; по словам Жени, на север. Другие гриши спорили, почтит ли он своим присутствием зимний пир, но никто не знал наверняка. Я снова и снова искала повод, чтобы рассказать Жене о поцелуе, но всегда останавливалась прежде, чем слова сорвутся с уст.