Виктор Кравец - Далекие близкие звезды. Книга 1 [полная старая версия] [с новой версией не объединять!]

– Хай. – Тихое покорное.

Массажистка тем временем быстрым точным взмахом короткого клинка, извлеченного откуда-то из-под передника, разрезала на Изуми куртку. Сноровисто обколола место вокруг торчащего из живота клинка, сделал укол под левую грудь, добавила два укола в шею.

– Согласно вашим законам, если ты считаешь меня равным себе (а твой поступок говорит именно об этом), твоя жизнь принадлежит мне и я могу делать с ней, что захочу. Так?

– Хай. – Еще более тихое.

А «массажистка»… (Да какая, к черту, массажистка! Как минимум, высококвалифицированная медсестра с опытом полевой работы под обстрелом!) Девочка обернула полотенцем лезвие катаны и осторожно вытянула его из раны. Бережно отложила катану в сторону.

– Приказываю. Сохранить свою жизнь до того момента, когда я сам решу, что с ней делать. Если ты умрешь без моего приказа – покроешь свое имя и имя клана позором, как солдат, сбежавший с поля боя. И я тогда обязательно позабочусь о том, чтобы твое имя смешали с грязью даже за пределами Восходящих Звезд. Приказ ясен?

– Хай, господин. – Шепот. – Сохранить жизнь до момента, когда господин решит, что с ней делать. Умереть – значит, покрыть себя позором.

Олег отпустил руки Изуми. Если он что-то понимает в этой жизни, то других попыток самоубийства девушка делать не станет.

– Олег-сама… Вы оставили халат за ширмой. – Спокойный голос «девочки».

– Что?

– Халат. За ширмой. Вы немного не одеты, Олег-сама.

Это она вовремя – на улице послышался скрип тормозов, отрывистые команды и топот ног по деревянному настилу веранды.

М-да… Как-то все по-книжному получается, думал Олег. Что ему делать с Изуми, ставшей теперь согласно местным законам (не обычаям, а законам… конкретно, «Уложению о Чести», параграф такой-то) почти рабыней. С ее жизнью он теперь может делать все, что угодно… Очевидный ответ альтернативно одаренных личностей, намекающих на то, что можно сделать с красивой рабыней, не принимается: согласно тем же законом он, Олег, властен только над жизнью, «а над Честью властен лишь он сам».

– Олег-сама…

Олег, завязывая пояс, обернулся.

– Олег-сама, я совершеннолетняя. Мне двадцать один. Чиёко Каванагура. Побочная ветвь клана Окаджима. В вашем полном распоряжении, Олег-сама! – Девочка села на корточки, соединила указательные пальчики и простерлась в долгом церемониальном поклоне.

Вот так вот. Что и требовалось доказать. Члены клана Окаджима, официальной наследницей которого является Изуми-химе, теперь тоже – большие-большие должники Олега. «Олег-сама». Тьфу!

И – особенно неприятное чувство – кажется его только что переиграли, точнейшим образом просчитав и «втюхав» в кровные должники «маленький, но гордый» клан, который ему совершенно не нужен! Но, получается, Изуми талантливо играла?

Нет, ни разу не получается: чувство настоящей опасности, когда она была готова броситься на него с катаной, если б он попытался завалить Чиёко на кушетку, мертвенная бледность, когда она решилась на сеппуку… Хм…

Неужели их двоих, Изуми и Олега, было так легко использовать втемную, просчитав все их реакции? Ох, посмотреть бы на этого кукловода – личность, видимо, выдающаяся! А личностью этой может быть только один человек – патриарх клана Окаджима – в маленьких кланах крайне редки «серые кардиналы», так что кроме патриарха никто «кукловодом» являться не может.

Но зачем? Зачем ему потребовалось отдавать свой собственный клан практически в кабалу непредсказуемому «гейдзину»? «Непредсказуемому»? Ха! Наивному «гейдзину» только что наглядно продемонстрировали, что ниточки у него разве что только к ушам не прикреплены!

«Не вешай нос, мечник-сан!» – Олег почувствовал, как снова сатанеет. В первую очередь из-за непонимания мотивов действий высшего руководства клана Окаджима. Даже обладание сенс-пилотом (к тому, что у них уже есть Изуми) не могло послужить причиной всей этой интриги…

Картина, представшая перед вбежавшими людьми, была еще та… Массажная кушетка, пробившая ширму и застрявшая в ней, принцесса клана на полу с перевязанным животом, кровь на циновках, меч на полотенце, Олег в халате посреди комнаты и голая девочка, простершаяся перед ним.

– Можешь встать! – Спохватился он, «отдирая» взгляд от голых ягодиц и голографической татушки-«нажопника» в виде какой-то ящерицы.

«Коррупционный скандал в Кабинете Министров!

Министр связи и транспорта, господин Сомамура Шигео обвиняется в получении взятки за то что он, якобы, готов был поспособствовать передаче прав на ведение добычи стратегически важного для Империи месторождения кадириума в системе Сават русскому концерну „Русские металлы“. В случае, если Императорский Суд сочтет представленные факты убедительными, господину Сомамура, в силу его высокого положения, Светозарный (великой радостью заполнен каждый день владения Его!) может предложить сеппуку…»

А господин Сомамура – клинический идиот, оказывается. В такое время, когда нет сдерживающего фактора в лице сильного Императора, только идиот может позариться на взятку, которая практически со стопроцентной гарантией будет являться провокацией. Это ж насколько господин Сомамура «берега потерял», если не смог «прочувствовать момент»? Идиот! Как есть идиот! Хм… а вот это тоже интересно:

«… временно исполняющим обязанности Министра связи и транспорта указом Его Императорского Величества (да осветят Небеса счастливые годы его правления!) назначен Окаджима Такаши, бывший второй действительный советник по вопросам связи и транспорта…»

Вот так… Беспрецедентное решение, если кто не «в теме» – многочисленные заместители и помощники министра оказались не у дел, а министром назначен человек со стороны – второй (второй!) советник, на мнение которого до этого можно было без всяких последствий поплевывать с высокой колокольни.

Следовательно? Следовательно, непосредственные «замы» прижаты не менее серьезным компроматом… скорее всего, заносили эту самую взятку, на которой погорел идиот-Сомамура… Хм, а такой ли он идиот? А знал ли он вообще о том, что в его кабинет помощники заносят нечто, могущее привести к необходимости создать свое последнее хокку [19] Хокку (оно же хайку) – трехстишие. Невероятное по сложности и красоте искусство – из десятка слов составить нечто, наполненное смыслом, красотой и гармонией. В русском переводе укоренилась форма 5+7+5=17 слов. В японском языке – тоже самое, но – слогов, а не слов, т.е. один столбец иероглифов. Перед сеппуку самурай записывал на бумаге и вслух читал лучшему другу только что сочиненный «последний стих» (как правило, но не обязательно хокку). ?