Виктор Кравец - Далекие близкие звезды. Книга 1 [полная старая версия] [с новой версией не объединять!]

– Угу, – Буркнул Олег.

– Не беспокойся, ни-сан [28] Ни-сан – «брат». Сокращенная форма «они-сан» , мы присмотрим. Тем более, Изуми нельзя – она трезвая будет.

– Вообще-то, можно, – Мечтательно протянула Изуми. – Это меня Чиёко специально напугала. Еще месяц можно. Если без фанатизма, конечно… – И со вкусом, пробуя, добавила. – Они-сан.

– Да? – В сомнении выгнул бровь Тома. – Я не возражаю. Где квасить-то будете… сестрички?

– В гостевом-10.

– Добро. Только, не обессудь, сначала мои ребята дом на предмет оружия проверят. И, если вдруг заметите где улыбчивые физиономии за дулами парализаторов, не шугайте их – это свои. Генераторы полей и защиту, разумеется, снять. Вопросы?

Молчание.

– Надеюсь на ваше благоразумие, пилоты! И… ты там не увлекайся, аники [29] Аники – «братан» … – «все пройдет и это – тоже».

– Угу…

После разговора с Посланником, Княжичем и Правой Дланью Императора говорить не хотелось совершенно. Хотелось кого-нибудь прибить.

Девочки отрывались. Вырубили общий свет в гостевом доме, включили какие-то поблескивающие шарики, полетевшие по залу, перемигивающиеся полоски радуг, прыгающие искорки, голограммы какой-то абстракции. И добавили музыки. И запели под нее. И стали танцевать.

Байки про волшебные голоса «эльфиек» – ерунда, конечно – устройство гортани, объем легких, слух – не изменились же, но… Можешь себе хоть сто раз все это повторять, а есть что-то завораживающе волшебное в женском голосе и в грациозных движениях танцующих «кошек» (а какие еще движения могут быть у тренированных сенс-пилотов?). Если вживую. Если рядом. Если для тебя.

«Вода, огонь, работа»? Это все ерунда! А вот древнее: «Нет ничего прекраснее танцующей женщины, скачущей лошади и…» Что же там еще было? Что-то чайное… Или кофейное?

«Между прочим, старик, девочки для тебя стараются! Им сейчас не лучше. Особенно, Ми… Может быть улыбнешься? Хотя бы…»

Олег попытался. Результат не впечатлил – Изуми запустила в него подушкой с ближайшего кресла… Несколько минут они сосредоточенно кидались подушками и пуфиками. Молча. В полной тишине – ни один столовый прибор не пострадал… сенсы ж.

Кого прорвало первым – Олег не помнил. Хохотали до слез. Или плакали. Истерика и боевые сенс. Даже не смешно – как обычные люди – стыдно даже.

Где-то после первой бутылки, когда расслабленность организма дополнилась вывернуто-абсурдными умозаключениями и общим снижением критичности (до полного ее исчезновения), в их компании проявилась Агнесс и три (или четыре? Олег никак не мог их сосчитать) девочки ее возраста, тенями вставшие за спинами участников застолья. Они ловко меняли закуски, подливали водку, что-то весело чирикали… Время от времени они тоже выбегали «в круг» и пели что-то веселое, зажигательное…

«Вот как теперь ей сказать?» – Пытаясь сфокусировать взгляд на девочке, думал Олег. – «Ур-р-роды! Моральные уроды!»

Кажется, на периферии время от времени появлялись посторонние ушастые взрослые, спокойными снисходительными глазами обозревавшие застолье. Но поручиться за это Олег не мог – хваленное чутье сенса пасовала на этих личностях… Значит, либо привиделось, либо те самые, «посаженные на аларм», дежурные сенсы сдавали-принимали вахту.

После трех бутылок с небольшим (выпили примерно поровну – девушки опрокидывали рюмки столь же лихо, как и он) Олег был вынужден посетить «белого друга», куда девочки-«прислужницы» чуть ли не на себе его дотащили. И – не «посидеть на…», а «пообниматься с…»

В голове немного прояснилось, и он даже нашел очень разумной организацию пьянок для сенс-пилотов в клане Ишики. Выбор жизнеутверждающих веселых песенок, под которые ноги сами просятся в пляс, низкая температура и хорошая вентиляция в зале, обильная и жирная закуска. Своевременное появление незаметных, веселых и юрких помощников, которые вовремя ее, закусь, подкладывали, внимательно следили за «нормой»… И подмешивали что-то для своевременного опорожнения желудка (ну, да, краем глаза он успел заметить, как его невест сноровисто под ручки отводили в «дамскую комнату»). Ну и ненавязчивая незаметная охрана, способная, в случае чего, спеленать особо буйных.

Сразу видно – процесс поставлен и отработан.

А потом посетила простейшая мысль – не бог весть какая по глубине и оригинальности – но сейчас показавшаяся верхом гениальности: он подумал, а какого черта он напивается? Это что-то изменит? Вот бывают такие мысли: банальны и прямолинейны, и вроде все согласны, а ты попробуй ею проникнуться!

Он вернулся в зал и остановился на пороге, привалившись к косяку. Изуми, подперев щеку рукой, что-то втолковывала Агнесс. Мисаки ее перебивала и втолковывала что-то свое. Агнесс, вопреки ожиданиям, не выглядела раздраженной или недовольной от откровенно пьяных нравоучений. Слушала внимательно, кивала, не перечила. Ну разве не умница!

Мягко ударило в голову, оставив после себя: «А что! Попробуй предложить! В конце концов, когда вы протрезвеете, ты еще не скоро наберешься смелости!»

– Милы м'и кошки, – Он подошел сзади, обнял Изуми и Мисаки за плечи, присел между ними на корточки. – Д'маю, достаточно. На с'годня. У нас есть ш'карная кр'вать! Изь, п'кажем М'тян?

– Ну, н'зна-а-аю… ик! – Повело в сторону Мисаки.

– В'зражения н'принимаются! Агни-тян, веди мамочку! – Скомандовала Изуми, пытаясь подняться.

– Агн'c-тян, веди нас, п'ка н'п'редумали! – Олег с некоторым трудом выпрямился.

– Конечно, то-сан! [30] То-сан – «па». Сокращенная форма «ото-сан»

«Хм. Вот видишь, не ты один решил провернуть что-то эдакое, пока мы все трое под изрядной мухой».

Он постарался сделать свою улыбку как можно более дружелюбной и ободряющей. Первое наконец-то получилось, а вот со вторым сейчас были большие проблемы.

– Выпейте вот это, ото-сан! [31] Ото-сан – «папа». Обращение к отцу. На посошок! – Его и девушек снабдили рюмками с чем-то светло-синим. – Станет легче, ото-сан! Кампай! [32] Кампай! – «Выпьем!», «Вздрогнули!», «Будем!»… любой из вариантов в зависимости от участников и направления пьянки.

«Все продумано!» – Восхитился Олег, когда хорошо проперченный ветер пронесся по организму, выдувая вялость, сонливость и дурь из головы. Но не до конца – «ветер» оставил ровно столько, чтобы не жалеть ни о «приговоренной» на каждого бутылке (с «хвостиком»), ни о непристойном (с точки зрения воспитанника моногамной империи) предложении.

«А я про такую отличную вещь и не слышал», – Подумал Олег, пытаясь по вкусу и симптомам определить препарат, который смог подействовать на сенса.

– Размножаться! – Провозгласила Изуми и ринулась в направлении спальни, схватив за руку почему-то не Олега, а Мисаки.