Виктор Кравец - Далекие близкие звезды. Книга 1 [полная старая версия] [с новой версией не объединять!]

– Ну, давай, сделаем красиво.

– Красиво, значит, дорого, – Вздохнул Олег. – Сейчас на Картли нам придется быть примером аскетизма и экономии…

– С этим тоже нельзя перебарщивать, – Встрепенулась Изуми. – Княжеская семья в обносках будет подрывать моральный дух!

– И – ты не прав – красиво, вовсе не значит дорого. – Не согласилась Мисаки. – К тому же львиная доля всей красоты, находящаяся в твоем распоряжении, не стоит тебе и рю!

«Красота вы моя львиная… Нет, лучше таки тигриная»

Судя по довольному виду, эту мысль девушки не только уловили, но и одобрили.

– Если честно, просто надоело выпрашивать. Думаю, пора закругляться – те, кто хотел, с нами уже связались. Пусть пресс-служба объявляет о завершении дружеского визита. Послезавтра возвращаемся.

– Аната… – Олега обняли сзади и жарко задышали в ухо…

– М-м-м, кися?

– Аната, а ты когда-нибудь курил трубку?

«Ну, вот… Телепатия имеет свои недостатки»

– Кошечки мои… – Вздохнул Олег. – Может быть мы тогда мою «присоску» в пышные усы переделаем?

– Дорогой, – Мисаки протиснулась между Олегом и окном, сев на подоконник и закинув руки ему на шею. – Это уже будет слишком явная историческая аллюзия… если не сказать – подражание. Мы сейчас не можем использовать имидж этого политического деятеля – наш народ и так исстрадался за время оккупации – зачем же пугать его намеками на жесткий курс… И хотя его методы сейчас подошли бы просто идеально, но в перспективе… Оставим этот спорный неоднозначный образ кому-нибудь более амбициозному… из императоров…

Зашипела входная дверь. Олег хотел вырваться, но «тигрицы» умело фиксировали его в объятьях.

«Попался!»

– А сейчас Агнесс покажет папочке курительные трубочки! – Предвкушающее протянула Изуми и цапнула Олега за ухо…

«Да что они у меня, медом намазаны!?»

«Сейчас попробую!» – Изуми лизнула его в ухо…

«Не при девочке же!» – Дернулся Олег.

– А я отвернусь! И ушки закрою! И глазки…

Руки удерживающие Олега спереди и сзади разжались. Взрослые потрясенно уставились на невинно улыбающуюся девочку…

«Но как! – Она тоже? – Но ведь я с ней не…! – Извращенец! – Ну, я все варианты… – Пошляк! – Да я не в этом смысле! – Цыц! Я, кажется, поняла: двое суток в одной капсуле со мной. Я два раза выходила на сенс-режим, проходя оборону! – Ни###а себе! Так она тоже сенс! – Не сметь при ребенке! – Агнесс, девочка, только про это – ни гу-гу! Ладно? Скажи что-нибудь про трубки!»

– Я принесла трубки, ото-сан! Мне нравится вот эта, черненькая!

Понятно, что вопрос с курительными трубками был решен без всякого сопротивления, которого справедливо ожидали девушки…

Не обошлось без альтернативно одаренных пошляков и интеллектуально хворых…

«Так двоюродная сестра или дочь?» – Похабно стала ухмыляться в виртуальных конференциях одна из самых испорченных частей общества. – «Папа или… папик?»

А один журналист, Исая Льоха, отчего-то не дружащий с головой, даже осмелился задать этот вопрос девочке на приеме у самого Императора Российского! Да в такой грубой форме, что…

Странно – пожимали плечами умные люди – в таких местах вероятность встретить глупого журналиста стремится к нулю! Очень умные люди, как обычно, отмалчивались и многозначительно двигали бровями.

Окружающие отметили, что девочка, кажется, испугалась. Глаза наполнились слезами, но строго вбитый в девочку этикет не позволил княжне убежать.

Картли-Тетерский вальяжно со снисходительной улыбкой подошел к журналисту и изволил поинтересоваться, в чем, собственно, дело… Журналист подтвердил свой диагноз, повторив вопрос. А потом доказал, что не только не дружит с головой, но еще и враждует с ней: уточнил, расшифровал, что подразумевал под иносказаниями, и даже имел наглость при этом сально усмехаться.

Улыбка не покинула лица Картли-Тетерского. Напротив, она стала шире. В следующую секунду журналист с вмятой грудной клеткой огромным снарядом отлетел к дальней стене и сполз по ней, оставляя на белом мраморе отчетливый красный след. Никто из присутствующих даже не пикнул – дамы не стали вульгарно визжать, мужчины не стали громко переговариваться… знающие люди оказались правы – глупых индивидуумов в таких местах, действительно, крайне мало.

Только маревом подернулся у стены воздух и рядом с изломанным телом журналиста из ничего соткались леди и джентльмены в дорогих костюмах с профессионально-спокойными глазами. Пять секунд – и ни дурака-журналиста, ни красной кляксы на мраморе. Спокойные разговоры возобновились – никто ничего не видел, никто ничего не слышал.

Дроиды журналистов зафиксировали следующий диалог:

– Что случилось с этим господином, аната? – Проявила сдержанный, в рамках этикета, интерес княгиня Мисаки.

– Не знаю, дорогая… кажется, сударь только что научился летать. – Удивленно объяснил Картли-Тетерский, который, конечно же, уже не улыбался широко, а изволил обеспокоенно хмуриться. – Надеюсь, охрана сможет помочь бедолаге.

– Отличный удар, па! – Мстительно похвалила Агнесс, схватившись за руку Михаила-Олега.

– А то! – Довольно оскалился князь, но тут же спохватился. – Хм… кто ж его так приложил-то? Я даже не заметил. А ты, кися?

Изуми, с отсутствующим видом поглаживала живот…

Слухи ходили. Задумчивость, витание в облаках, отстраненный вид, выбор платьев, скрадывающих великолепную фигуру Пантеры в районе талии, и характерное положение рук, защищающих живот. Все это «в исполнении» Пантеры Изумительной не осталось незамеченным внимательными и дотошными журналистами. Они сравнивали голографии, отмеряли что-то линейками и циркулями…

Пока затюканная пресс-служба Князя на прямой вопрос ответила… ничего не ответила. Проигнорировала. На следующий день появились ожидаемые заголовки: «Пресс-служба Князя Картли-Тетерского не опровергла слухи о беременности княгини Изуми Картли-Окаджима». Ой, что тут начало…

– Ничего не видела, ничего не слышала! – Категорично заявила та. – Думаю, записи камер, коих тут великое множество, прояснят вопрос… Найдем и жестко покараем!

Не прояснили. Низкочастотные камеры журналистов ничего не показали: стоял дурак перед князем и вдруг улетел. Что-то между ними смазанное промелькнуло, но блики и помехи к делу не пришьешь… А высокочастотные камеры охраны… ну, вы поняли – кто ж вам их записи показывать будет? Откачали дурака, и то ладно.

Никто ему даже извинений приносить не стал. Да и за что?

Что?

Ну, сможете это доказать, господин журналист, и вам будут принесены искренние и глубочайшие извинения. А вот за клевету… да еще и в отношении представителя иностранной царствующей фамилии… да еще и в отношении офицера… а если этот офицер припомнит, что вы ему сказали про его с дочерью взаимоотношения… Вы, вообще, в своем уме? Хотя, конечно, глупый вопрос…