Александр Нетылев - Зеркало Души [СИ]

А затем Чезаре вдруг каким-то шестым чувством понял, что внутри Валькельхайна что-то шевелится. Мгновением позже это стало заметно и обычным зрением. Что-то шевелилось, готовилось к прыжку… 'Добыча…'

Кардинал отошел подальше, взял наизготовку калибур и включил 'форсаж'. Это что еще за 'Чужие'? Неужто контроллером был NI? Или сигмафин, как шкатулка Легиона, позволял создавать монстров?..

Во все стороны брызнула кровь, и в закатных лучах сверкнул металлический корпус робоскорпиона размером с хорошую собаку. NI огляделся, после чего уставился на шпиона, угрожающе нацелив лезвие на хвосте.

— Ой, да у вас мальчик, — в шутовском умилении воскликнул Чезаре, — Эй, существо, думаю, ты понимаешь, что фактор внезапности ты профукало?

Существо зашипело и прыгнуло. Видимо, оно так не считало.

Чезаре сделал шаг навстречу… И вдруг ясно почувствовал уязвимое место добычи. Не дожидаясь, пока мозг осмыслит поступившую информацию, рука повела фальшион в слабозащищенное брюшко скорпиона. Когда рядом с ним упали две половинки робота, шпион почувствовал, что он мертв.

— Нда… Ниточка обрублена.

Тем временем на крышу вывалила пятерка безопасников, отправленных Нарьяной. Чезаре представил себе, как ситуация выглядит для солдат, не подозревающих о проекте 'сигма-зомби', и усмехнулся.

— Это лишь пустая оболочка, главным был этот, — шпион кивнул на две половинки робоскорпиона.

Сам он тем временем был занят тем, что пытался своим свежеприобретенным чутьем проверить на признаки жизни… Меч-трость, выпущенный Валькельхайном. Подбирая оружие накануне выхода в деревню, он узнал, что такой клинок может быть как просто мономолекулярным мечом, так и сигмафином. Если второе, то есть шанс получить хоть какую-то информацию.

Увы, меч был обычной железкой без каких-либо признаков жизни. Но было что-то еще. Совершенно игнорируя тот факт, что труп с разорванной грудной клеткой пачкал его одежду (все равно красное на красном… почти по Плутарху), Чезаре протянул руку и стал искать предмет, который его инстинкт определил как живой.

Шпион аккуратно снял амулет с шеи коллеги. Слабенький. Скорее всего, с минимально-полезными свойствами. Но сейчас не свойства интересовали его, а информация. Если амулет был на Валькельхайне все это время, то он мог знать то, что уже никому не расскажет контроллер. Может быть, что-то из этого поможет выйти на Неуловимую Джейд.

— Полагаю, у вас есть инструкции, куда девать труп и его снаряжение, — сказал он, после чего направился в лабораторию Рейко.

Однако придя, он обнаружил в дверях целую толпу. Соня и несколько безопасников, один из которых нес на руках бесчувственное тело Лилии Лумхольц.

— Что случилось? — осведомился Чезаре, не спеша заговаривать о деле.

— Это была самозащита, — заявила Соня, — Она напала на меня с ножом. Кричала, что я 'не смею даже смотреть на него'.

— Ну, а вы что? — спросил шпион, прекрасно понимая, кого именно она имела в виду.

— Я… испугалась, — девушка покраснела и зачем-то спрятала руки за спину.

— Ожоги четвертой степени, сломаны рука и позвоночник, — пояснил безопасник, — Время с клинической смерти — примерно полторы минуты. Есть возможность оживить без потерь информации в мозгу.

— Кладите в стазис, я займусь, когда Ячжи восстановится, — ответила Рейко из глубин лаборатории, — Можно обеих.

По поводу 'охоты' она ничего не сказала, но заговорщически подмигнула.

— Да я вроде в порядке, — на теле Сони был порез, но даже для простого человека не опасный, — Я лучше пойду.

— Идите, — кивнул Чезаре, — И постарайтесь больше НЕ ПУГАТЬСЯ.

Когда толпа рассосалась, и в лаборатории остались только преподаватели, Рейко покачала головой и пожаловалась:

— Ужас… У меня уже рябит в глазах от однотипных схем студенческих травм.

— Ну, в таком случае, Ячжи хотя бы проявила оригинальность, — усмехнулся шпион.

— Хоть на том ей спасибо, — вздохнула ученая, усаживаясь на стул, — Хотя меня куда более интересует сама структура благословения… и то, почему она невосприимчива к ЭМИ.

— Ну, кажется, в данном случае это хорошо.

Чезаре подумал, что надо бы до бала позвать Марию на допрос амулета, но не смог заставить себя. Потенциально это может создать проблемы: он все сильнее чувствовал, что не может использовать ее в своих целях. Особенно сейчас.

— Это плохо, — покачала головой Рейко, — Любая уникальная способность союзников значит, что такая же может быть у врага.

— Это так, тем более что судя по всему, где-то в деревне есть как минимум одна неучтенная кицунэ, — согласился Чезаре.

— Необязательно кицунэ. Возможно, просто нечисть того же энергетического уровня.

— Насколько я понял, сущность проклятья связана с сущностью оборотня, — нахмурился мужчина, — А так как одна из мико, судя по упоминаниям, проявляет признаки такого же 'благословения', как у Уильямс… Я подозреваю их лидера: уж очень она себе на уме; но более подробные проверки сегодня уже проводить не буду… Как и в ближайшую пару месяцев, потому что сперва надо наладить отношения с храмом.

— Студенты тебя за такое четвертуют, — заметила она, — Многие из них уже в принципе не представляют, как можно проводить исследования без человеческого материала.

— Любую проблему можно решить, — улыбнулся макиавеллист, — Проблема нынешней ситуации в том, что это именно похищения. Тогда как если отыскать страну с введенной смертной казнью и не участвующую в Хельсинкской декларации… Какую-нибудь банановую республику, вроде Колумбии или Панау… И продавить им договор о передаче обреченных в руки науки… Тогда это не только чуть лучше с этической точки зрения, но и из преступления превращается в обыкновенный бизнес. Взаимовыгодный, в идеале.

— Кстати, я говорила? — вдруг радостно сменила тему ученая, — Я наконец смогла составить программу, делающую проецированные деньги устойчивыми ко всем распространенным проверкам на подлинность!

Чезаре покачал головой:

— Надеюсь, ты не собираешься давать ее студентам в свободный доступ?

— Почему нет? — удивленно спросила она, — Какой толк в открытии, которое не приносит пользу?

— Потому что польза сомнительная, — ответил макиавеллист, — Социализм ты так получишь. Со всеми его недостатками.

— Это так плохо? — подняла брови женщина.

Чезаре снова покачал головой и начал объяснять, чувствуя, как в голосе прорезаются преподавательские нотки:

— Социализм, быть может, и неплох как утопическая идея, но как у любой утопической идеи, у него есть критический недостаток. Он основан на отрицании человеческой природы. Деньги ведь существуют не для того, чтобы создать людям лишние трудности. Они нужны, чтобы дать мотивацию. Большинство людей не станет делать то, что от них требуется, — в том числе и ради общего блага, — если их к тому не подтолкнуть. Деньги, страх и вера — три основных инструмента, три детали, необходимые для того, чтобы общество работало, как исправный механизм. Убрать одну деталь, — и чтобы компенсировать эффект, придется усиливать другие. Как правило, — страх.