Александр Нетылев - Бог из машины

— Это не обида, — пожав плечами, ответила учёная, — Скорее грусть.

Неудивительно. Старая шутка 'ты слишком много знаешь, тебя надо убить' в их случае шуткой не являлась. Затем она и заблокировала модуль, чтобы не позволить Рэку связаться со штабом и передать столь важную информацию.

— И все-таки? — настойчиво спросил Чезаре, сделав вид, что не заметил подтекста ее слов.

— Тебе придётся дать ответ сразу, как только поднимешься со дна, — ответила она после некоторой паузы.

— Хорошо, — глядя ей в глаза, Чезаре насмешливо улыбнулся одним уголком губ. Если его надежды на это погружение оправдаются, то у него будет к ней взаимовыгодное предложение. Если же нет… Что ж, тогда необходимость открыто пойти против Рейко будет не самым худшим событием за сегодня. Их давний роман не остановит его руку. Могла ли она похвастаться тем же?

Женщина кивнула ему в ответ, после чего деловито разгладила воротник его рубашки и извлекла из кармана его пиджака тёмные очки.

— Тебе, конечно, очень идёт этот костюм и этот облик, но, пожалуй, солдатня не поймёт, если ты забудешь надеть старую личину.

— Разумеется, — пожал плечами итальянец. Привычный облик сформировался настолько легко… Что казалось, это его отсутствие было иллюзией. Маска приросла к лицу.

— Есть что-то о поисках с помощью сигма-локатора, что мне следует знать и чего я не знаю?

— Ищи узлы, — ответила учёная, — Сейчас море будет полно сигмы, но тебя интересуют именно узлы. Ищи не разливающуюся кругом силу, а её структуру, которая, к тому же, не будет меняться хотя бы минуту.

— Ясно, — кивнул Чезаре, — В таком случае, не следует терять зря время.

От этого погружения зависело все. Ведь когда в паутине запутываются сами пауки, самым верным ходом будет поставить все на одну карту.

И он поставил на Марию.

Воспоминания накатывали волнами. Тогда у него еще не было модуля памяти, — собственно, тогда, в далеком 2006 году, их еще и не изобрели. И тем не менее, этот день он помнил, как вчера.

— Это он? — сильный мужской голос над ухом. Незнакомый. По-старчески надтреснутый. Говорит с непривычным акцентом. Рэку не оборачивался и не видел говорящего, зато с оттенком удовольствия отметил почтительный страх, прозвучавший в ответе полицейского, что доставил его в этот участок.

— Д-да, полковник Про-хо-ров. А можно спросить…

— Нельзя, — жестко оборвал его голос старика. Рэку почти кожей ощутил пронизывающий, внимательный взгляд. Почему-то это пугало даже больше, чем пудовые кулаки полицейского, — Что из этого оставили ваши ребята?

— Н-ничего, сэр… — начал полицейский.

Послышался звук удара.

— Врешь. А теперь твоя версия, юноша. Что из твоих ран оставили полицейские?

— Все, — не оборачиваясь, выпалил Рэку, уже представляя, как этому уроду придется отвечать за рукоприкладство.

— Тоже врешь. Обернись ко мне!

И столько власти было в этом голосе, что молодой вор рефлекторно обернулся, подавившись заготовленным дерзким ответом. Как впоследствии признавался его куратор, тогда он напомнил ему раненого волчонка, огрызающегося на всех вокруг, чтобы спрятать страх. Он же, взглянув на властного старика, был близок к разочарованию. Невысокий, жилистый, но при этом сгорбленный, одетый в простой черный костюм и не имеющий на виду оружия, кроме увесистой трости, он не казался таким уж страшным…

Не казался бы, если бы не глаза. Льдисто-серые, ни капли не выцветшие, живые, ясные… И невероятно, страшно холодные.

— Итак, юноша, повторяю вопрос: какие из твоих ран были нанесены полицейскими?

— Какая разница!? — выплюнул юноша.

— Разница есть. Отвечай на вопрос.

Подумав, он решил все же ответить честно.

— Синяк под левым глазом, два недостающих зуба и сломанное ребро.

Шкафообразный полицейский хотел что-то возразить, но съежился под взглядом грозного старика.

— Вот как… — как-то недобро прокомментировал тот, — Любопытно. Следующий вопрос: они предлагали тебе смягчить срок, если сдашь своего подельника?

— Предлагали… — со схожей интонацией ответил Рэку, после чего поделился наблюдением, — Они идиоты.

— Да как ты!.. — возмутился полицейский, подаваясь вперед и сжимая кулаки, но его прервал до странного веселый, добродушный и какой-то задорный смех старика:

— Ты тоже заметил?

— Это сложно не заметить, — ответил Рэку.

— Некоторым не удается и этого. А вы, инспектор, можете нас оставить: я не думаю, что этот волчонок представляет угрозу.

Когда они остались наедине, старик откинулся назад, раскуривая трубку.

— Итак, Рэку. Хочешь, я расскажу, почему тебя не заинтересовало их предложение?

— Нет.

— Почему?

— Я и так это знаю.

Причина на самом деле была предельно проста. В тюрьме кормят. В тюрьме есть крыша над головой. Это по определению ставило ее на голову выше убежища на улице, где остался сообщник, служивший 'кулаками' их тандема. В их последнее дело тот изображал 'наезд' на подростка, который тихонько обирал карманы неравнодушных и с особым удовольствием — просто зевак. Один из которых оказался не таким лохом, как он думал.

— Не думаешь о том, как думают другие, — неодобрительно покачал головой полковник, — Это плохо. В будущем это создаст тебе проблемы в общении с людьми.

— Не все ли равно!? — чересчур резко спросил Рэку.

— Не все. Итак, Танака Рэку. Я знаю, что ты вор и мошенник. Я знаю, что последние полтора месяца ты обирал прохожих совместно с уличным бандитом Мотаро Соичиро. Я знаю, что ты был автором всех ваших схем, что говорит о тебе как о человеке несомненно изобретательном… Пусть и местами немного прямолинейном. А теперь скажи мне, Рэку. Ты когда-нибудь убивал?

Рэку отшатнулся назад, расширив глаза в испуге, смешанном с негодованием:

— Что вы, нет конечно! Я же не настолько опустился.

Старик улыбнулся в усы:

— Врешь. Но врешь неплохо: лет тридцать назад я бы поверил. Итак, ты еще и убийца. Я верно понимаю, что шрам на твоей правой ладони связан с этим?

— Да, — неохотно признался японец.

Волчонок признал в старом матером волке вожака.

— Хорошо. Итак, Рэку, у меня есть к тебе деловое предложение. Но сначала позволь представиться. Полковник Олег Прохоров, инструктор P.A.F.O.S.

— Пафоса? — криво усмехнулся рыжий.

— Знаю, дурацкое название, — поморщился старик, — Но предложить они тебе могут многое. Например, опасную, тяжелую работу, которая потребует от тебя полного подчинения и неоднократных сделок с совестью.

— Звучит неплохо, — хмыкнул вор.

— А также, разумеется, обучение всем необходимым навыкам, неплохие деньги и полномочия. Плюс чувство собственной важности от службы Родине.

— Один вопрос, — тряхнул рыжей головой юноша, — Почему я?