Александр Нетылев - Бог из машины

Артур развёл руками. В сканерах он понимал ровным счётом ничего, а в том, что именно сделали его предки со своими телами — не многим более. Но одно он знал точно.

— У нас нет времени для промедления. Город действительно могут уничтожить в ближайшие часы. Мне нужно телепортировать тебя. А потом я что-нибудь придумаю, — изо всех стараясь говорить уверенно, изрёк Артур. Что именно он придумает… он не представлял.

— Но… — девушка замялась, опустив на пару мгновений свои алые глаза, чтобы потом вновь стрельнуть взглядом в сторону Артура, — Но ведь кроме тебя у меня никого нет.

— И я не собираюсь так просто сдаваться, — ответил англичанин, — Я найду тебя, я выберусь отсюда. Но для этого мне нужно, чтобы я не рисковал чем-то большим, чем собой. Ничего лучше не придумать. Так нужно сделать.

— То есть… мне бежать? — спросила Актис, — Скрываться вне городов? В деревнях? Постоянно куда-то идти? Или забиться куда-нибудь в глубокую нору?

Она заметно побледнела.

— Одна… а как же ты? Как ты меня найдёшь? Если меня найдёшь ты, то и они найдут. Не надо мне лгать, что ты сможешь.

Она отвернулась.

— Я достаточно взрослая, чтобы делать логические выводы.

— У них нет возможности обращаться к твоей крови напрямую. Мой народ может чувствовать своих на расстоянии. Я не лгу. Ты можешь делать выводы… Но не найти выхода. Так часто бывает, что разум бессилен найти путь, который помог бы всем. Но нужно решиться на действие, пока действовать вообще есть возможность.

Артур потер висок, словно у него разболелась голова — очередная рефлекторная реакция англичанина на сложности в убеждении. Необходимость должна быть сильнее слабости. Если бы он убедил тогда Еву…

— Если ты будешь постоянно двигаться в одном направлении, то я найду тебя. Хоть у меня и будет возможность искать только ночью.

Он видел только её спину. Вот плечи медленно расслабляются. Вот руки опускаются. Вот, наконец, она медленно поворачивается в сторону Артура, а в уголках глаз дрожат грустные искорки.

— Хорошо, — кивнула она, — Я пойду на Восток.

— Я в тебя верю. Ты сможешь выбраться из всего этого. Вот что самое главное. Бахамут не мог допустить всего этого и не дать тебе выхода.

Девушка покачала головой, прикрыв глаза.

— Я никогда не видела этого твоего Бахамута, о котором ты так много говоришь.

— Ты увидишь… когда будет время, — тихо ответил Артур, — Он оживает в моем сознании иногда… Словно вспышка звёздного света в кромешной тьме… существо, которое знает ответы, но не может нам их сказать… потому что мы не в силах понять… истинная мощь, которая никогда не будет использована для причинения страдания… полноценная сущность, которая следит за нами и желает нам найти выход. Нечто, что было до того, как мы были вынуждены убивать и бороться ради бесплотной попытки уйти от страданий. Первопредок моего народа.

Глаза англичанина на секунду словно вновь зажглись на солнце, как будто были не усталыми, а мечтательными.

— Не знаю… — искренне призналась Актис, — Я, конечно, не так много понимаю в культуре своего собственного народа, но на мой взгляд, нет ничего величественного в том, чтобы смотреть, но ничего не делать. И нельзя знать все ответы, если среди них нет ответа на вопрос, как донести эти знания до тех, кто в них нуждается.

— Я думаю, для этого и нужны цепочки наших поколений, — ответил Артур, — Эйса никогда не рассказывала, что видела Бахамута своими глазами… Первые поколения вообще представляли его себе… весьма условно, как я понял. Но он не может просто взять и вложить знания нам в головы. Потому что не почувствовав их собственным духом, мы никогда не поймём их. А если то, что он скажет, нам не понравится, мы не примем этого даже ради собственного счастья. Ты права, знания — ничто. Он обладает чем-то большим: его понимание есть его сущность, словно вырванное из наркотика своей низшей природы сверхсознание… И он не бросает нас, даже не смотря на то, что мы не способны были подойти к этому пониманию. Не смотря на то, что я всего лишь…

Артур понял, что тут нужно прерваться. Его рассуждения о том, что его не существует, уж точно не помогут Актис сейчас.

— Видишь ли… — Артур всё же должен был сказать… — Моя личность… весьма… условна… я… Внутри меня течёт тёмная кровь Огня, которая желает уничтожения и разрушения. В каплях моей истинной крови скрыто нечто, что было на заре нашего рода… что-то пришедшее из тьмы веков, когда людей ещё вообще не было. Это существо является моей природой. Как я не хотел убежать от этого осознания… это правда. В моей крови заключено желание сжечь всех врагов и погибнуть в яростной борьбе… нести страдания до тех, пор, пока не разобьюсь обо что-то, что не смогу сломать. Но Эйса показала мне другой путь. Альтернативу, которой не было от природы. Которая лежит за пределом генов, крови, материи, реальности… это Природа Бахамута, которая не вмешивается, потому что понимает тщетность. Я тоже должен остановиться… тот я, который течёт у меня в крови. Остановится пока не поздно. Но тот, с кем ты сейчас разговариваешь… не может Его остановить… Уробороса — Змея разрушения. Я думаю, что если бы не было Бахамута, я бы не нашёл тебя. Если бы его молчание было пустышкой, я бы уже был развеян в пепел.

Девушка покачала головой.

— Я этого не понимаю. Слишком много допущений. С ними можно поспорить, но… — она пожала плечами, — Я не вижу смысла.

— Полковник Шульц, — представился военный, указывая на свободный стул перед собой, — Мне сообщили, что у вас есть информация для Интерсигмы.

— Есть. Только я могу её передать лишь тому, кто докажет своё отношение именно к Интерсигме.

Голос англичанина был даже не холодным, а безучастным. Артур погрузился в восприятие происходящего, его эмоции и мысли текли, словно служба на компьютере, — в фоновом режиме. Его глаза бегали по предметам на столе, пытаясь понять их форму и отмечая в ней новые детали, которые он раньше бы не заметил и, тем более, не обратил бы внимания в подобной ситуации. Что это было за состояние, Артур не знал. Замена Льду? От кого пришло и куда его приведёт? Сердце билось ровно и медленно, словно собиралось погаснуть, но сомневалось в том, что в нём есть такая функция.

Полковник нахмурился.

— Мы не знаем, является ли ваша информация действительно важной для Интерсигмы, — грозно сказал он, — Если вы не желаете рассказывать её военным, это в первую очередь ваши проблемы, а не наши.

— После того, как я 'расскажу её военным', меня могут не довезти до Интерсигмы, — парировал англичанин, внезапно перейдя с английского на немецкий, — Думаю, что информация о связи фон Рейлиса с тем, что творится сейчас в Риме, их заинтересует. А вы сами хотите пережить то, что творится сейчас в мире? Осталось мало времени, и только Интерсигма способна вмешаться в ситуацию вокруг. Армия Германии не сможет повлиять на эти события… как не смогла повлиять на разрушение Берлина.