Алексей Калугин - Заглянувшие в Бездну

Ну ладно, если ему так хочется устроить день рождения — пускай устраивает. В конце концов, от меня ведь вообще ничего не требуется, кроме этого согласия. Я всегда могу сделать вид, будто это не мой день рождения. Будто я сам здесь случайно. По глупому стечению обстоятельств.

Собственно, так оно и есть.

Откуда мы? Что мы здесь делаем? И что нас ждет?

Никто не знает ответы на эти вопросы. Может быть, даже доктор Карцев тоже ничего не знает. Только делает вид, что он умнее нас. А на самом деле он тоже понятия не имеет, из-за чего, по какой причине, ну или хотя бы чего ради держат в камерах Пал Палыча или Сил Силыча?

Мне иногда думается, что если бы мне вдруг объяснили, чего ради я здесь нахожусь, мне сразу же сделалось бы легче. Даже если бы ответ мне совсем не понравился. А так я не могу даже сказать, что теряюсь в догадках. Потому что у меня нет никаких догадок. Мне не от чего оттолкнуться в поисках истины.

Впрочем, вернемся к нашему дурацкому празднику.

Утром в день моего рождения доктор Карцев пригласил меня к себе в кабинет. Впрочем, это только так говорится, что пригласил. На самом деле замок в двери моей камеры, как обычно, отомкнул громыхающим ключом охранник. Сегодня это был Сопливый. Широко распахнув дверь, он сделал шаг назад и скомандовал:

— На выход.

После чего сопроводил или, говоря иначе отконвоировал, меня в кабинет главного врача.

Доктор Карцев крутил в руках плоскую серебряную зажигалку.

— Мы устроим праздник во время общего ужина, — сказал он.

— Почему не вовремя обеда? — поинтересовался я.

Даже не из любопытства, а просто так. В принципе, мне было все равно.

— Так принято, — доктор Карцев повернул зажатую в пальцах зажигалку так, что свет настольной лампы отразился от ее блестящей поверхности и на мгновение почти ослепил меня. — Вы ведь не возражаете, — это был не вопрос, а утверждение.

— Мне все равно. — Я вдруг почувствовал, что меня начало клонить в сон. С чего бы вдруг? Я сегодня хорошо выспался. Бессонница, периодически мучившая меня на протяжении последних десяти, а, может, и двенадцати лет, ненадолго отступила. Чтобы очнуться, я ущипнул себя за кончик носа. — Нет, правда, доктор, мне абсолютно без разницы, что вы там затеваете. Вы уж извините.

— Все нормально. — Доктор Карцев вскинул руку. Снова блеснула зажатая в руке зажигалка. — Мы это делаем для всех.

— Ну точно, — я уронил голову на грудь. Мне хотелось закрыть глаза и отключиться.

Доктор Карцев сам не ведал, что творил. Нет, правда. Он никак не мог взять в толк, что из его затеи ничего хорошего не получится. Альтеры, проведшие большую часть своей жизни в пансионате, утратили навыки социального общения. Нам они были ни к чему. Мы понятия не имеем, как следует праздновать дни рождения. А потому можем превратить это мероприятие черт знает во что. Но мне все равно не хотелось обижать доктора. Он все же был самым нормальным из всех главврачей, которых мне довелось повидать.

— Тебе надо будет произнести речь, — сказал доктор.

Я мотнул головой.

— Не дождетесь.

— Короткую.

— Ни слова.

— Почему?

— Мне нечего сказать.

— Можно просто поблагодарить всех за то, что они пришли.

— А куда бы они делись?

— Это всего лишь вежливость.

— Никто этой вежливости не поймет.

— Хорошо, тогда вступительное слово произнесу я.

— И что дальше?

— Дальше — поздравления, подарки и праздничный ужин.

Я только головой молча мотнул.

Ну хорошо, допустим, доктор Карцев может преподнести мне какой-то подарок. Книгу или блокнот для записей. Нам недавно разрешили писать. И я с удивлением обнаружил, что не разучился этого делать. Вот только буквы у меня получались большие и неровные, как у школьника из младших классов. Каковым я, собственно, и остался на всю жизнь. Ну а что подарят мне остальные? У них ведь нет ничего. Или доктор Карцев позаботится о том, чтобы и их снабдить подарками? А может быть, он и охранников обязал что-нибудь непременно мне подарить? Ха! Это, пожалуй, будет забавно.

Я потер пальцами слипающиеся глаза.

— Я страшно хочу спать… Не пойму, с чего вдруг…

— Хорошо, отправляйся к себе в палату и отдохни до обеда. Я освобождаю тебя сегодня от физических упражнений.

Ну надо же! В самом деле, праздник!

За все мое время пребывания в пансионате не было и дня, чтобы меня не заставляли бегать по дорожке или крутить педали велотренажера.

Когда я возвращался в камеру, охранник у меня за спиной, негромко произнес:

— Говорят, у тебя сегодня день рождения.

— Говорят, — не оборачиваясь, кивнул я. — Только сам я не уверен.

Охранник шмыгнул носом.

— А ты умнее, чем кажешься.

Что он хотел этим сказать? Я так хотел спать, что у меня не было сил подумать над его словами. Хотя, конечно, они могли и вовсе ничего не значить. Охранники — странные люди. Я бы даже сказал, особый подвид людей. Мы вроде бы говорим с ними на одном языке, но при этом с трудом понимаем друг друга. Потому что одни и те же слова имеют для нас разное смысловое наполнение. За исключением самых простых и прямолинейных: стой, иди, садись, беги…

Войдя в камеру, я, не раздеваясь, упал на кровать и сразу отключился. Даже не услышал, как лязгнул замок, когда охранник запирал камеру.

Зато именно от лязга ключа в замке я и проснулся.

Неоспоримое преимущество моего положения заключалось в том, что после внезапного пробуждения мне никогда не приходил в голову мучительный вопрос: «Где я?» Я мог находиться в одном-единственном месте. Тут без вариантов.

Я сел на кровати и сунул ноги в тапки еще до того, как охранник распахнул дверь.

— На выход.

На этот раз за дверью стоял Хрипатый.

Я встал на ноги, одернул куртку, пригладил ладонями волосы и вышел из камеры.

Охранник взглядом указал налево — значит, идем в столовую.

— Обед, — сказал я, обращаясь к самому себе, а не к охраннику.

— Проспал ты свой обед, — глумливо просипел у меня за спиной Хрипатый.

Я обернулся.

Глазки у Хрипатого прищурены, так что их почти не видно. Губы кривятся в ехидной ухмылке. Живот выставлен вперед. Руки сцеплены за спиной. Нас разделяли всего полтора шага. Если я сейчас кинусь на Хрипатого, он не успеет даже руки перед собой выставить. Смогу я его повалить, навалившись всем телом? А почему нет? Он шире меня в плечах и телосложением плотнее. Зато я выше почти на полголовы. А что потом? Схватить его обеими руками за голову, приподнять и изо всех сил ударить об пол. Может быть, дух я из него с одного удара и не вышибу, но после этого преимущество будет явно на моей стороне. Тогда уже можно начать бить его обеими руками по лицу. С широкого замаха. Бить, бить и бить. Справа, слева, снова справа. До тех пор, пока эта мерзкая физиономия не превратится в кровавое месиво, не имеющее ничего общего с человеческим лицом…