Алексей Калугин - Заглянувшие в Бездну

— Ну как? — спросил он.

— Отлично, — улыбнулся Виктор.

— Можешь встать на ноги?

— Конечно.

Парень легко поднялся в полный рост. И картинно развел руки в стороны, давая понять, что у него все замечательно.

— Может быть, поделишься с друзьями впечатлениями? — попросил врач.

Виктор тотчас же обескураженно сник. Видно было, что даже воспоминание о пережитом причиняют ему страдания.

Снайдеров недовольно сдвинул брови и погладил пальцами усы.

— Если ты не убедишь их, они так же будут тянуть до последнего, пока не свалятся.

— Перед тем как потерять сознание, я почувствовал внезапную слабость и сильное головокружение, — Виктор быстро провел языком по губам. — А когда я очнулся… Мне казалось, что я умираю… Нет, не так! — он быстро взмахнул рукой, словно стирая то, что было сказано. — Я не умирал, а будто бы завис в точке между жизнью и смертью, наполненной страданиями и болью… И я знал, что это будет тянуться бесконечно.

— Он бы умер? — кивнув на Виктора, спросил Пал Палыч. — Если бы остался без крови?

— Не в этот раз, — ответил ему и всем Снайдеров. — Через несколько часов его физическое состояние нормализовалось бы само по себе. Но при этом он чувствовал бы себя совершенно разбитым и опустошенным. Через несколько дней случился бы новый приступ. Потом — еще один. Не знаю, сколько всего он смог бы выдержать. Но конец всегда один — жажда крови доводит альтера до безумия. Он не понимает, что можно просто взять пакет с кровью в холодильнике — он руководствуется уже не разумом, а инстинктами. Чтобы добыть кровь, он может напасть на кого угодно. На любое живое существо, будь то собака или человек. Так что, друзья мои, лучше не доводить себя до такого состояния.

— А где вы берете кровь? — спросил я.

Мне показалось, что доктор Снайдеров посмотрел на меня более внимательно, чем на любого из присутствующих.

— У нас есть несколько передвижных пунктов приема донорской крови, — сказал он, глядя мне прямо в глаза, как будто хотел через них забраться ко мне в голову. — Мы ездим по городам и весям и берем кровь у тех, кто хочет ее сдать. Все честно, за деньги. Кстати, на всякий случай хочу развеять несколько бытующих мифов о вампирах, — Снайдеров снова говорил, обращаясь ко всем. — Во-первых, кровь не является для нас заменителем нормальной пищи. Одной кровью сыт не будешь. Это что-то вроде пищевой добавки. Во-вторых, клыки, как вам, надеюсь, уже понятно, у нас не растут. В-третьих, света мы не боимся. Этот миф появился в Средние века, когда за вампиров частенько принимали больных порфирией — повреждение кожи при этой болезни приводит к тому, что даже слабый солнечный свет вызывает сильнейшее раздражение. Что еще?..

— Святая вода и крест, — напомнил Сил Силыч.

— Ну, это уже полный бред, — недовольно поморщился Снайдеров. — А вот чеснок, действительно, у многих альтеров вызывает аллергию.

— А как насчет кола? — спросил я.

— Не понял ваш вопрос.

— Говорят, что для того, чтобы убить вампира, нужно проткнуть его сердце колом.

— Ну да, а еще можно отрезать голову, — Снайдеров усмехнулся и потрогал кончиком мизинца левый ус. — Хотел бы я взглянуть на того, кто выжил после такого.

— Как часто нам придется пить кровь? — спросила Ксения. — Витаминный напиток в пансионате нам давали каждый день. Но сейчас мы уже две недели без него.

— Восемнадцать дней, — уточнил Геннадий.

— В пансионате вам ежедневно давали кровь для того, чтобы ускорить выработку М-сыворотки. Вам об этом уже рассказывали. Реальная потребность в крови каждого альтера строго индивидуальна. Истинный альтер должен выпить около двухсот миллилитров крови примерно раз в месяц. Воплощенным альтерам приходится делать это чаще — раз в семь-десять дней. Сейчас ваши природные циклы сбиты из-за тех препаратов, которыми вас пичкали в пансионате. Постепенно все войдет в норму, и вы сами будете знать, когда вам требуется кровь. Пока же ориентируйтесь на общее самочувствие. Почувствовали себя как-то странно, непривычно или необычно — выпейте кровь. Хуже от этого не станет. Хуже будет, если вас начнет ломать, как Виктора, а рядом не окажется никого, кто мог бы помочь. В поселке имеется специальный пункт выдачи крови, куда можно обратиться в любое время. Но, дабы по первому времени вы не чувствовали неловкости, я принес вам запас, которого хватит на всех, — врач указал на сумку-холодильник. — Мы сложим пакеты в отдельную секцию холодильника, чтобы каждый мог взять, когда возникнет необходимость.

На этом разговор с врачом о крови был закончен. Снайдеров еще недолго поболтал с нами о каких-то пустяках, после чего извинился, сказал, что у него много дел, и ушел.

Я думал, что после этого мы все вместе сядем за стол и обсудим случившееся. Мне казалось, что именно глоток крови окончательно и бесповоротно делает каждого из нас членом нового сообщества. И пускай мы уже пили кровь в пансионате под видом витаминного напитка — в отличие от Ксении и Сил Силыча, я не сомневался в том, что доктор Снайдеров говорил правду, — но врачи в пансионате были более гуманны в этом отношении. Они давали нам кровь как лекарство. По сути ведь так оно и было. Местный же доктор поставил нас перед фактом: ребята, вы пьете кровь, следовательно, вы — вампиры. Должен сказать, смириться с таким непросто. По мне, так это хуже, чем думать, что ты неизлечимо болен. Какую истину легче принять, с каким знанием проще жить: ты неизлечимо болен, но ты — человек, или же ты здоров как лось, но ты — чудовище? И как вообще жить с осознанием того факта, что ты — монстр? И вокруг тебя точно такие же монстры?

Я полагал, мы должны были об этом поговорить. Но какое там! Перекинувшись парой-тройкой ничего не значащих слов, все быстро разбрелись по своим комнатам. В столовой остались только я и Геннадий. Местный открыл холодильник, переложил все продукты с нижней полки на верхние, а на их место стал выкладывать пакеты с кровью, оставленные Снайдеровым. Наш холодильник теперь был хранилищем жрачки для кровососов.

Я прислушался к собственным ощущениям, стараясь понять, а не вскипает ли и у меня внутри жажда крови, которую я неосознанно пытаюсь подавить? И если нет, то скоро ли это начнется?

Я чувствовал себя странно. И с каждым днем странностей этих становилось все больше. Но никакого физического недомогания я не испытывал. Наоборот, я чувствовал себя великолепно. Не помню, когда прежде мне было так приятно от того, что мое тело полностью подчиняется мне и готово выполнить все, что я от него потребую. Сведя стопы ног вместе, я чуть присел и без особого усилия запрыгнул на угол стола. Развернувшись на носке левой ноги, я так же легко перепрыгнул на спинку стоявшего неподалеку стула. Стул начал было крениться, грозясь опрокинуться, но, лишь взмахнув правой рукой, я восстановил равновесие. Стул неподвижно замер на двух задних ножках. А я стоял на его спинке, замерев в положении устойчивого равновесия. Раньше я не был способен на такое.