Юрий Арис - Демон внутри

— Но не на всех, раз уехали только шесть семей, — заметила Лита.

— Нет, не на всех… Остальные останутся тут и будут восстанавливать поселок, но озеро объявили неприкосновенным. Так что жертв больше не будет, а все благодаря вам!

Звучало неплохо, но я почему-то не мог радоваться. На душе было до тошноты поганое ощущение незаконченности. Неужели это все? У меня отняли огромный кусок моей жизни — ведь люди и составляют нашу жизнь, если задуматься! — а я только деревню спалил! Этого мало, слишком мало, Женька достоин большего.

Похоже, Лита заметила мое состояние. Она поднялась на ноги и поманила меня за собой:

— Кароль, будь добр, прогуляйся со мной.

Глупо было бы спрашивать «куда», так что я поднялся и пошел за ней следом. Вряд ли Лита так уж не доверяла бабе Стасе, просто некоторые вещи должны говориться наедине.

— Что тебя гнетет? — спросила она, когда мы были надежно скрыты бурной растительностью леса.

— То, что я не смог отомстить.

— Но ведь ты смог! Между прочим, это первое задание, которое ты провел самостоятельно, от меня здесь не было большого толку!

Я деликатно промолчал по поводу «первого» самостоятельного задания и вместо этого сказал:

— Этого недостаточно! Те, кто убивал Женьку, живы, и я ничего не могу с этим поделать!

— Можешь, — Лита с любопытством посмотрела на меня. — Ты можешь убить их всех.

— Ты же прекрасно знаешь, что не могу. Думаю, нет смысла называть причины, не могу и все. Просто… я готовился найти здесь заговор, что-то серьезное, а наткнулся на кучку фанатов, которые скармливали себе подобных рыбам! Это несерьезно… Такой человек, как Женька, не должен был умирать так!

Лита опустила голову, долго молчала. Когда я снова увидел ее глаза, они блестели от слез, которые моей смотрительнице только чудом удавалось сдерживать.

— Кароль… Когда-то в моей жизни был очень-очень важный человек. Не спрашивай, кто. Он растил меня, воспитывал, и мне казалось, что без него планета просто взорвется…. Что без него не может существовать этот мир! И вот однажды он умер. На одной из улиц города его сбил пьяный водитель. Тупой, пьяный неудачник, у которого хватило наглости сесть за руль. И я тогда кричала, потому что думала, что не вынесу… Мне хотелось, чтобы мир остановился и тоже понял, что произошло. Но мир не остановился, жизнь пошла дальше, и я поняла, что и мне придется либо умереть, либо снова жить нормальной жизнью. Я выбрала второе. Долгое время все было стабильно и пусто… Пока я не встретила доктора Стрелова. Я до этого встречалась с парнями и мне казалось, что я их люблю. Но то, что я почувствовала по отношению к нему, было в сто раз сильнее.

Я не был уверен, что хочу это слышать, но Лита продолжала:

— Даже несмотря на то, что между нами ничего не было, мне было приятно это чувство. Когда доктора Стрелова убили, мир снова застыл, как и тогда, раньше. Но на сей раз я не знала, кто виноват, и не могла отомстить. Некому было! Началась депрессия… Может, я и не вылезла бы из нее, если бы не узнала о тебе. Сначала я думала, что ты будешь просто способом вспомнить доктора Стрелова, а ты… В общем, ты и сам знаешь, как у нас все обернулось. И я была в шоке от того, что снова могу кого-то впустить в свою жизнь, но, как видишь, впустила. Каждый раз, когда ты позволяешь человеку стать тебе другом — или больше — ты становишься уязвимым.

— Почему? — я знал, что это глупый вопрос, но все равно спросил.

— Потому что… Не знаю, как это точно объяснить… Ты даешь этому человеку власть забрать себя у тебя, предать тебя. Предательство — оно на то и предательство, чтобы быть неожиданным. Но если ты не будешь никого впускать, будет еще хуже.

Я не стал говорить ей, что зашел еще дальше, что дал ей возможность убить меня — просто своим уходом. Это прозвучало бы слишком пафосно и наигранно, некоторые вещи лучше не произносить вслух.

Поэтому я просто прижал ее к себе, и так мы стояли несколько минут. Я чувствовал, что начинаю успокаиваться, хотя потребуется немало времени, чтобы горечь ушла полностью, если это вообще когда-нибудь случится.

Когда мы вернулись к реке, баба Стася уже собирала вещи обратно в корзину.

— Скоро дождь будет, — пояснила она, указывая на далекие тучи. — Лучше вернуться домой!

Что верно, то верно.

Наш отъезд был назначен на утро. Оскар оставался ночевать в омуте, а я собирался побыть с Литой — это было нужно нам обоим. Баба Стася просто хотела провести с нами побольше времени, и не было причин отказывать, ведь она уже видела меня.

— Вы теперь вернетесь в город? — спросила у нее Лита, когда мы возвращались к деревне.

— Думаю, да… Теперь меня здесь уже ничто не держит. Вряд ли за мной будут следить, им сейчас не до того. В Петербурге у меня осталась сестра, она меня приютит. Это все равно что начинать жизнь с начала… только я поздновато собралась!

— Вы справитесь, — заверила ее моя смотрительница. — Никогда не бывает поздно!

Это точно. Не бывает поздно, пока ты жив. А потом тебе уже все равно.

Мы проходили через кладбище — так было быстрее до деревни. Женщины молчали, думая о чем-то своем, я же рассеянно рассматривал надгробья. Не от большого интереса, просто чтобы отвлечься.

Я не ожидал, что с одного из них на меня посмотрят знакомые глаза, поэтому, увидев их, замер на месте. Лита и баба Стася по инерции прошли еще несколько шагов, а потом остановились.

— Кароль, что случилось?

Вместо ответа я указал на фотографию на надгробье.

Я никогда не встречал эту женщину, но знал эти глаза, так сильно отличающиеся от глаз доктора Стрелова. Лита тоже заметила сходство:

— Она так на Костика Стрелова похожа!

— Не она на него, а он на нее, если судить по возрасту, — я кивнула на даты, выбитые на надгробье, а потом повернулся к бабе Стасе: — Вы знаете, кто это?

— Конечно, хотя не могу сказать, что знала ее очень близко. Это Екатерина Серова, ей как раз принадлежал дом, в котором вы сейчас живете. Мне о ней рассказывали… Вроде как много лет она жила в Москве или еще каком большом городе, работала там, а вернулась беременная. Кто отец ребенка — никому не говорила, хотя к ней пару раз приезжал какой-то мужчина, да еще деньги кто-то постоянно присылал немаленькие. Родила она сына, отправила его в городскую школу, потом он устроился в институт, в деревню приезжал нечасто. Последний раз был тут на похоронах матери, с тех пор — все.

— А сына, случайно, не Константин звали? — я едва сдерживал в себе ярость.

— Да… А откуда вы знаете?

У меня не было сил говорить, хотелось просто порвать кого-то на куски. Картинка, еще недавно разобранная на сотни кусочков, сложилась в один миг. Такие смерти, как Женькина, не бывают случайностью!