Михаил Новик - Водяное колесо [СИ]

Армия долгие два дня приходила в себя после этого штурма. И, понятное дело, это были не последствия боя, а реакция на то, что наблюдали воины внутри крепости. Походный лагерь два дня был необычно тих, а запершийся в своей палатке Император пытался утопить всё им увиденное в вине. Однако сильный человек сумел преодолеть себя, и на третий день армия двинулась с места.

Император повёл свои войска к следующему замку колдунов. Он хмурился всю дорогу и корил себя за то, что допустил мысли о возможном сотрудничестве с последователями тёмных богов. Да, Империи нужны силы, но не такой ценой. И ещё Максимилаена очень волновали вопросы, на которые дознаватели так и не смогли получить ответы. Почему люди обращаются к Тёмным богам и становятся колдунами? Что с ними происходит после обращения? Почему они так меняются?

На все эти вопросы у ранее схваченных колдунов был только один ответ: «Попробуй сам — узнаешь». И никто не мог больше ничего пояснить. Ни Архимаг, ни ал Сален, ни брат, даже Патриарх, с которого в последние дни слетела вся его спесь, и тот стал похож на нормального человека. Все строили предположения, но никто из них точно ничего не знал. Колдуны сумели это скрыть, и никакие пытки ничего не дали. А предположения? Это не чёткий ответ и, если они ошибочны, то можно многое упустить или принять неверное решение в ответственный момент.

Замки колдунов пали один за другим. Наученные горьким опытом войска императора смогли выработать тактику захвата замков с минимальными потерями со своей стороны. Но радости это никому не приносило, так как штурмовали люди по сути кладбища. В захваченных замках никого в живых не оставалось.

Не раз и не два Император задумывался о том, что гибнут невинные жертвы и может быть ему следует отступить. Но также он понимал, что сделает этим только хуже и в итоге жертвами его слабости окажутся уже не тысячи, а десятки или даже сотни тысяч людей. Поэтому он, скрипя зубами, отдавал приказ о начале очередного штурма, зная, что именно это его слово заставляет колдунов браться за жертвенный нож.

Последний замок воспринимался Императором тяжелее всего. Он устал от этой бойни, устали его солдаты, но не только это тяготило Максимилаена. В замке с посадом, обнесённым стеной, определённо находилось больше людей, чем в предыдущих крепостях. Это сулило увеличенные потери при штурме. Также было ещё кое-что, личное, что влияло на настроение Императора сильнее всего.

В жизни каждого человека есть периоды, когда он бывал особенно счастлив. Конечно, минуты счастья бывают в любое время и в любых условиях, но бывают моменты, о которых с теплотой вспоминаешь всю свою жизнь. Чаще всего легко воспринимаются юные годы. Когда мир чист и светел, груз проблем ещё не придавил к земле, девушки особенно красивы, и есть друзья, с которыми так легко балагурить, которые не ищут выгоды в общении с тобой. Правда, насчёт выгоды, никто просто не знал, что общается с будущим Императором, и это хорошо, так как нет сословной дистанции. Все равны, ведь в академии запрещено афишировать фамилии и титулы. Те, кто пытается это делать, быстро понимают свою ошибку. Именно там и возникает настоящая дружба. А теперь Императору предстояло штурмовать замок человека, которого он считал своим другом. Мало того, проверенным годами верным соратником.

Десять лет назад барон Сланьер, важный чин к тому времени — секретарь Имперской канцелярии — женился, и по соглашению с Императором уехал с семьёй в своё родовое поместье. Максимилаен сожалел об этом, но задерживать товарища, который был верен дружбе не только в академии, но и позже, не стал. Порадовался, что тот обрёл своё счастье, и ушел, оставив Императору теплые воспоминания.

По иронии судьбы Максимилаен теперь должен штурмовать баронский замок, родовое гнездо Сланьеров, дом своего друга, где он провёл в гостях не одну неделю во время студенческих каникул. Что же заставило барона стать колдуном? Ответа на это Максимилаен не знал, и был уверен, что не получит. Поэтому, пробивая брешь в обороне стен замка и отдавая приказ на штурм, он был особенно мрачен, ведь своим приказом он как бы уничтожал часть своей жизни, свои лучшие годы.

Как и ожидалось, замок Сланьер оказался твёрдым орешком. Для того, чтобы пробить его защиту, Императору с Ахимагом пришлось даже воспользоваться маннами. Ворвавшихся в пролом солдат встретила тысяча одержимых, и только благодаря опыту предыдущих штурмов, берсеркеров смогли сдержать и не дали им опустошить строй имперских солдат. В очередной раз Архимаг вздохнул с облегчением. Он уже неоднократно говорил Императору, что если бы колдуны использовали тактику наступления, а не пассивной обороны твердынь, войскам пришлось бы нелегко. Однако эти слова не задели Максимилаена. Он даже не зашёл вовнутрь захваченной или освобождённой (непонятно как воспринимать) цитадели, как это было в предыдущих случаях.

Видимо, Император потерял надежду. После первого замка он стремился быстрее зайти в последующие захваченные твердыни. Стремился найти там хоть кого-нибудь живого. Зачем? Он и сам этого не понимал. Может быть, чтобы успокоить совесть или найти ответы на мучившие его вопросы? Однако неизменные склепы, полные трупов, в итоге разбили его чаяния.

После ожесточённой схватки в проломе стены ветераны потоком вошли в баронскую крепость, разошлись по улице посада, двинулись в сторону замка. Император устало посмотрел им вслед и приготовился ждать вестей, чтобы потом, по прибытию гонцов с докладами, развернуться и уйти. Всё уже ясно, живых нет, но соблюсти некую условность необходимо. Вождь не должен покидать место боя, пока не будет поставлена последняя точка. Это правило продиктовано самой историей, опытом поколений и его необходимо соблюдать всегда.

Через полчаса, когда Император увидел фигуру человека с синим флажком гонца, он даже обрадовался, что скоро всё закончится, и не надо будет стоять под этим серым неуютным небом. Можно будет уйти в теплоту походного шатра и отдохнуть. Однако краем сознания Император понимал, что его надежда на отдых — лишь иллюзия. Слишком горькое поражение он сегодня потерпел, хоть и выглядело это как победа. После этих боёв с колдунами ему придётся восстанавливаться годами.

Гонец приблизился, но вместо отчёта о захвате крепости с уст мужчины слетели слова о том, что Императора срочно ожидает Патриарх и Архимаг. В уме Максимилаена сначала возникло смятение, которое постепенно начало перерастать в проблеск надежды. Постепенно ускоряясь, Император пошёл в сторону замка, затем не выдержал и подогнал гонца, который вызвался проводить его к месту.

В подвал замка, который, как и ожидалось, был заполнен трупами, правитель уже вбегал. Он лихорадочно осмотрелся и увидел Патриарха и Архимага стоящих в свете нескольких факелов возле стены. Подскочив ближе, Император увидел, что стоят они возле человека, прикованного к стене железными цепями. Над измождённым узником склонились целители и пытались привести его в чувство. Видимо, он был ещё жив, но усилия лекарей ему мало помогали.