Всеволод Алферов - Царь без царства

Чуть поодаль уже шла схватка – еще один Энтемо и еще один Зевах. Чародей шагнул в сторону от призрачного клинка, но в глазах рябило, и он совсем запутался. Он подкрадывается к ментору? Или отступает? Или нагади уже занес клинок?

Вместе с сыном торгаша пророк видела зал из дюжины ракурсов. Вокруг кипел бой: десяток Зевахов дрался с десятком менторов, и везде ученый побеждал. Широкий кривой клинок метил в горло. Игла вспыхивала холодным злым огнем. Вот ментор безоружен, но ему хватило одной лишь силы, чтобы раздробить ученику кости.

Везде, сколько ни мелькало теней, сын торгаша погибал, не добравшись до наставника. Лишь один исход пророк пока не увидела.

– Пленница! – беззвучно рявкнула Зено.

Она неуловимо походила на девицу, с которой все началось. Служанка, а не шлюха, но те же черты, те же волосы. Тогда Зевах не знал, как далеко зайдет. Глаза пленницы закатились – верно, лишилась сознания от страха или боли.

Он выждал, пока очередная тень пройдет мимо, и бросился сквозь вспышки и голоса.

Не сюда! Кругленький иноземец оказался неожиданно вертким, здесь клинок достанет ученика. Зевах перекатился по полу и вскочил с другой стороны стола. Рванул на себя иглу – девушка дернулась, но не очнулась. Глупец, он попытался сломать иглу, как будто то был не металл, а щепа.

На миг он испугался, что потратил единственную попытку. Время шло, а ничего не происходило. Погнутая игла, вырванная из плоти, все так же пульсировала, будто живая.

Потом ментор грузно осел на пол.

Зевах зажмурился. Ритуал действовал, а гнутая игла по-прежнему пропускала силу. Только в другом направлении, не в Кольцо, а из него, и изливала мощь одним лишь бесам ведомо, куда. Он так долго ненавидел ментора, но хватило мгновения, чтобы чужак превратился в безумного, пускающего слюни толстячка, а через звон не останется и этого. Зевах поднялся и попытался сдвинуть со стола служанку. На что она ему сдалась?

Кажется, у нее было полдюжины рук и ног, они цеплялись за все, а сама девушка оказалась тяжелой, как тюк зерна.

Согнувшись, сын торгаша поволок ее прочь.

А Зено, содрогаясь, ходила меж усыхающими телами. Война только началась, а она убила первого земляка. Или полсотни? Она ведь решила, что анхари тоже ее земляки. Верно?

Верно или нет?

Оставшееся до рассвета время, пока не проснулась, она просидела над одним телом, только над ним, глядя, как ученый из Нагады превращается в мумию, а затем в прах. Тот был простым школяром и ходил на занятия в драной рубахе. Каждый день – мимо бронзовых львов, которых Ло́йкос Фене́ти привез из Царства как трофей, Зено тоже, бывало, гладила их зеленые бока.

Тщетно она твердила себе, что ее страна – это Азрай.

Гиллу Тхан, Прибрежный тракт, 8-е месяца Мисор

Их захватили под вечер шестого дня. Конники с серебряными обручами на шлемах.

Северяне вынырнули из-за гребня холма и тут же устремились вниз, как гончие. Справа показался еще один отряд. Джен развернул гнедого, но еще четверо всадников выехали на дорогу у них за спиной.

Обложили со всех сторон. Ну точно песья свора!

Советник потянул меч из ножен, да только медлил, даже не пытался бежать. Северяне тоже не спешили, стягивая кольцо. Быть может, осторожничали, а может, им доставляло удовольствие видеть растерянность путников. Ну что он тянет? С охотником на колдунов вельможа справился в два счета.

Жалимар подождал, пока северяне приблизятся, чтобы слышали все, а затем с размаху бросил меч в пыль.

– Где ваш командир? – выкрикнул он. – Я буду с ним говорить. И мальчик ранен, ему нужна помощь.

Предводитель у северян был статный красавец, гладко выбритый, с холеным лицом аристократа. Узнал в лицо? Бес его знает, Джен и посейчас гадал, почему их не тронули. Солдаты сомкнулись вокруг. Он хотел получше рассмотреть, куда их везут, но вскоре пала ночь, поглотив и дорогу, и лес, и холмы.

«Только не еще один плен!» – думал юноша. Не теперь.

Через ползвона показались десятки костров и тень, черная даже на фоне ночного неба. Их завезли в развалины, огрызок старой сторожевой башни. Нижний этаж сохранился почти целиком, только через дыру в потолке проникал свет звезд да неразборчивый гул голосов.

Едва засовы загремели, Джен зашипел на спутника:

– Что ты задумал?

Вельможа лишь прошелестел:

– На твоем месте я бы молчал. Там трое, за дверью. Они все слышат.

Не теперь, когда он нашел, чем жить!

С советником или без, Джен твердо решил стать гафиром. Впрочем, сейчас проклятый старик меньше всего напоминал пса узурпатора. Жалимар завернулся в плащ и долго кряхтел, сопел, ворочался на земляном полу, словно ему дела нет, что вокруг встала лагерем добрая сотня воинов.

Раненое бедро пекло. Наверное, у него началась лихорадка, но Джен из чистого упрямства стал обследовать стену под дырой. Во всяком случае, пытался. Пришел в себя он на рассвете оттого, что совсем закоченел.

Кое-как Джен нашел силы пошевелиться.

Сквозь дыру сочился серый свет. Нога распухла, влажные от крови повязки туго стянули отяжелевшее бедро. Проклятье! Они промывали рану, пока у советника не кончилось вино, Джен умел накладывать повязки, да и Жалимар был волкодавом. Он знал, что делать. Но шесть дней верхом… худшее, что можно придумать с простреленной ногой.

Потом засовы застучали снова, и Джен понял, что очнулся от шума. Юноша невольно заслонил глаза рукой.

Покатые сутулые плечи. Аккуратная бородка отросла, парень не сразу его узнал. Вот сейчас советник и главный колдун вцепятся друг другу в глотки! Но Верховный не взглянул на Жалимара, вместо этого он прошел прямо к юноше и навис над ним.

– Ты тоже видел?

О да, Джен видел.

От слабости в теле и мысли стали слабыми, воспоминания приходили медленно, словно проступали из темных вод. Сперва явилась Сахра, она ссохлась и почернела, пламя текло у нее изо рта, и она указывала на Джена. Может, обвиняла, а может, насмехалась. Старуха, стражник, рыбак… не то. Это привычные кошмары, они приходят каждую ночь. Маг спрашивал о другом.

Она неуловимо походила на Сахру. Служанка, а не девочка из притона, но те же черты, те же волосы. Полсотни колдунов. Парню даже чудилось, что больше, много больше, как будто от иноземца тянутся невидимые нити, а там другие колдуны, очень далеко, и в это самое время они тоже выстроились в круг и…

– Ты видел.

Верховный прочел это в его глазах и медленно кивнул.

Юноша разлепил непослушные губы. Ему стоило труда связать мысли в слова, а слова в фразы.

– Все видели. Все, кто… кто коснулся кровавых чар. И кто силен тоже. Все сильные маги.

Чародей провел рукой по лицу. На миг он показался Джену очень старым. Потом недоверчиво спросил: